Эдвард Кризи - Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо
Между семью и восемью часами пехотинцы старой гвардии построились в две колонны на спуске с высот у Бель-Альянса. Во главе колонн встал маршал Ней. Наполеон лично подъехал на участок, где его гвардейцы должны были начать прорыв. Взмахом руки он указал им направление на позиции союзников, как бы указывая своим солдатам дорогу. С криками «Да здравствует император!» гвардия начала спуск в долину, «над которой витала тень смерти». Одновременно французские батареи через головы пехоты усилили огонь по британским позициям. Путь гвардии проходил между Угомоном и Ла-Э-Сент, несколько правее центрального участка обороны англичан. Одновременно солдаты Донзело дружно бросились в атаку против центра англичан и несколько левее. Этот участок сражения не стал предметом такого же пристального внимания, как наступление старой гвардии. Но именно здесь создалось наиболее опасное положение для армии союзников. И если бы молодую гвардию отправили сюда, чтобы поддержать Донзело, а не на отражение удара пруссаков у Планшенуа, результаты этого удара могли бы стать для союзников гораздо более серьезными. Французские стрелки, разместившиеся под защитой позиции Ла-Э-Сент, выбили артиллеристов расположенных перед их фронтом английских батарей.
Затем, пользуясь отсутствием эффективного противодействия английской артиллерии, французы перебросили на позицию Ла-Э-Сент несколько полевых орудий, которые открыли по английской пехоте стрельбу шрапнелью с расстояния не более сотни шагов. Пехота союзников на этом участке состояла из нескольких немецких бригад, построившихся в каре, так как ожидалось, что кавалерия Донзело сосредоточилась за позицией Ла-Э-Сент и была готова обрушиться на немцев, если бы они изменили свое построение. Пехотинцы держались героически, несмотря на то что шрапнель оставляла зияющие бреши в их рядах. Так, в результате одного удачного залпа французских артиллеристов был полностью уничтожен целый ряд пехотинцев в одном из каре. Принц Оранский безуспешно попытался во главе с нассаускими солдатами прийти на помощь храбрым немцам. Нассаусцы не могли или не желали противостоять французам. Несколько батальонов брауншвейгцев, которым Веллингтон приказал усилить ряды обороняющихся, тоже сначала были вынуждены откатиться назад. Тогда герцог лично увлек их в атаку на том опасном направлении. После того как наступление генерала Донзело было остановлено, Веллингтон галопом поскакал на правый фланг, где его подчиненным приходилось отражать атаку императорской гвардии. На одном из участков в центре продвижение французов удалось остановить; французы здесь закрепились на отвоеванных у союзников позициях. Но давление на линию обороны англичан перед Ла-Э-Сент усиливалось. Здесь французы остановились только после того, как англичане правее самого центра их позиций добились успеха в столкновении с гвардией Наполеона.
Битва при Ватерлоо. Последняя атака французов (белым цветом обозначены позиции англичан, черным – французов, заштрихованы – позиции прусских войск).
Удар первой колонны наполеоновской гвардии пришелся по позициям британской гвардейской бригады Мейтленда, а также сражавшейся правее бригады Адамса (в начале сражения эта бригада стояла в первой линии). Солдаты Мейтленда залегли, чтобы максимально снизить результаты убийственного огня французской артиллерии с расположенных напротив высот. Но как только первая колонна императорской гвардии стала подниматься по склону к позициям англичан, французским артиллеристам пришлось прекратить стрельбу, чтобы не подвергать опасности своих товарищей. В то же время пушки англичан не стояли без дела: их снаряды неумолимо прореживали ровные ряды ветеранов, упорно надвигавшихся на врага. Во главе колонны шли французские генералы. Под маршалом Неем была убита лошадь, и он продолжал вести колонну пешком, с саблей в руке. Наконец на кромке холма показались первые ряды массивной колонны французов. К их удивлению, перед ними не оказалось неприятеля. Все, что можно было разглядеть сквозь плотный дым, была небольшая группа верховых. Одним из них был сам герцог. Но когда до залегших британских гвардейцев оставалось примерно 50 шагов, из группы англичан раздался голос, как будто обращавшийся к самой земле: «Гвардейцы, встать, приготовиться!» Команду подал сам Веллингтон, и после его слов перед французами как по волшебству возникли четыре безукоризненно ровные линии британской гвардии. Англичане сразу же дали залп по опешившему врагу, после которого, как вспоминают очевидцы, было на месте убито не менее трехсот отборных ветеранов армии Наполеона. Французские офицеры рванулись вперед и, находясь перед фронтом своих наступающих солдат, попытались быстро развернуть строй, чтобы дать достойный ответ на выстрелы противника. Но гвардейцы Мейтленда с удивительной скоростью продолжали посылать по колонне французов залп за залпом. Избиваемая колонна смешалась, ее солдаты тщетно пытались перестроиться для решительной атаки. Наконец англичанам была дана команда начать штыковую атаку, и, как оказалось, вовремя. Вся бригада дружно рванулась вперед на растерявшегося противника. В одно мгновение компактный строй французов превратился в толпу обезумевших людей, которые бросились назад, вниз по холму, преследуемые солдатами Мейтленда. Тем не менее англичане вовремя вернулись на свои позиции, чтобы отбить атаку второй колонны императорской гвардии.
Вторая колонна, как и первая, храбро шла вперед под огнем артиллерии англичан. После того как она прошла мимо восточной окраины укреплений Угомона, колонна несколько сместилась вправо. Поэтому ей пришлось подниматься на холмы, где стояли англичане, почти на том же самом месте, где до нее наступала разгромленная первая колонна. Это позволило полкам бригады Адамса построиться в линию параллельно левому флангу французской колонны. В результате получилось так, что в то время, как передние ряды французов истреблялись британской артиллерией и гвардейцами Мейтленда, выстроившиеся в четыре линии пехотинцы Адамса обрушили ураганный огонь на левый фланг колонны, на глубину всего строя французов. В таком положении ничем не могли помочь никакая отвага и мастерство французов. Вторая колонна так же, как и ее предшественники, сломала строй и обратилась в бегство. Сначала гвардейцы отступали вдоль фронта англичан, за укрепления Ла-Э-Сент, где смешались с солдатами дивизии Донзело, продолжавшими упорно штурмовать на своем участке позиции союзников. Вид бегущих разбитых солдат гвардии сразу же привел солдат Донзело в замешательство, лишив их той отваги, с которой они прежде шли вперед. Их ряды тоже заколебались. Победоносные солдаты бригады Адамса, преследовавшие французских гвардейцев, теперь обратили в бегство и солдат, штурмовавших центр позиций союзников. Но битва еще не была выиграна. В районе Бель-Альянс у Наполеона еще оставалось несколько резервных батальонов. Он быстро собрал расстроенные ряды первой штурмовой колонны гвардии, кроме того, в один корпус были собраны оставшиеся части из состава различных корпусов его кавалерии, понесших тяжелые потери на первом этапе сражения. Герцог Веллингтон мгновенно принял смелое решение самому перейти в наступление силами своих победоносных, хотя и ослабленных войск, пока еще вся французская армия не успела прийти в себя после сокрушительного поражения императорской гвардии, а Наполеон и Ней не перестроили разбитых ветеранов для нового, еще более решительного штурма. Поскольку приближение войск Блюхера теперь делало абсолютно невозможной атаку французов на левом фланге Веллингтона, он снял с этого участка свою кавалерию резерва. Кроме того, в его распоряжении оставалась свежая бригада гусар Вивиана. Не раздумывая ни минуты, Веллингтон бросил эти силы против кавалерии французов, развернутой у Бель-Альянса. Этот смелый ход увенчался успехом. И поскольку теперь у Наполеона не осталось кавалерии, чтобы нанести удар по наступающей пехоте союзников, герцог отдал команду на наступление всеми силами по всему фронту, которой так долго ждали в тот день его солдаты. Было восемь тридцать вечера. В течение примерно девяти трудных часов английские и немецкие солдаты стойко стояли под огнем артиллерии, решительно действовали против кавалерии, стойко отражали атаки компактных масс пехоты, невзирая на потери, которые им наносили вражеские стрелки. Когда воодушевленные войска союзников бросились на смешавшиеся ряды французов, заходящее солнце начало проглядывать сквозь облака, которыми почти весь день было прикрыто небо. Его лучи отражались от штыков пехотинцев союзников, хлынувших в долину, и на высоты, которые все еще продолжали удерживать французы. (К 20.00 англичане и пруссаки имели уже 130 тыс. человек – почти вдвое больше, чем у Наполеона. Так что такому «великому полководцу», как Веллингтон, пора было и наступать, что он и сделал. – Ред.) Сам герцог находился в первых рядах наступавших, он лично руководил атакой тех участков, на которых французы продолжали оказывать сопротивление. Он проскакал мимо солдат бригады Адамса, воодушевляя их на продолжение атаки, и даже появился на передовых позициях английских стрелков. При этом он весело подбадривал солдат, которые в ответ приветствовали и поздравляли его. Вокруг со свистом летали пули, как свои, так и противника. Один из немногих оставшихся в живых офицеров его штаба попытался уговорить герцога не подвергать жизнь такой явной опасности. «Ничего страшного, – ответил Веллингтон, – ничего страшного, пусть себе стреляют. Битва выиграна, и моя жизнь теперь не имеет значения». И в самом деле, почти вся французская армия к тому моменту пребывала в состоянии непоправимого хаоса. На ее правом фланге все быстрее и быстрее шли вперед прусские солдаты. Молодая гвардия, так отважно оборонявшая Планшенуа от пруссаков, наконец была вынуждена отступить. Старая гвардия безуспешно пыталась построиться в каре и остановить бегство своих товарищей. Гвардейцы были буквально сметены беспорядочными, убегавшими с поля боя толпами и были вынуждены смешаться с другими солдатами, спасавшими свою жизнь. Наполеон лично встал в одном из таких каре. С ним были маршал Сульт, генералы Бертран, Друо, Корбино, Де Флашо, Гурго. Император твердил, что желает умереть на поле боя, но Сульт взялся за повод и развернул его лошадь назад, воскликнув: «Сир, разве враг и так недостаточно счастлив сегодня?»[63]
