Юрий Ненахов - Войска спецназначения во второй мировой войне
Комментируя эти слова, можно добавить, что к середине Великой Отечественной гвардейские воздушно-десантные дивизии прошли ту же эволюцию, что и сейчас, в 90-е годы: превратились в обыкновенную хорошую пехоту, которую и учили, за редким исключением, уже как пехоту, и использовали вместо стрелковых частей. О широкомасштабных десантных операциях после Вязьмы забыли надолго. Во время войны десантники, превращенные в ударные отряды, несли огромные потери: не только в ротах, но и в батальонах после боев часто оставалось по 15 — 20 активных штыков с одним офицером. С ВДВ произошло то же, что и с военно-морским флотом СССР — практически лишенные возможности с 1942 года действовать по прямому назначению, они истратили драгоценные высокопрофессиональные кадры в мясорубке сухопутных фронтов. В. Н. Пигунов, в прошлом офицер-минометчик 13-го полка 1-й гвардейской вдд, в своих мемуарах написал: "…, в
1943 году на Северо-Западном фронте в тяжелейших условиях лесисто-болотистой местности все 10 воздушно-десантных дивизий действовали как стрелковые соединения. Но ведь предназначались они для парашютных десантов по тылам врага. С большими трудностями были подготовлены десятки тысяч парашютистов-десантников. А обучать бойца крылатой пехоты — это не одно и то же, что подготовить рядового стрелка.
Верховное Главнокомандование, несомненно, знало, что для парашютного десанта в тыл врага даже одной воздушно-десантной дивизии у нас не было транспортной авиации. Там, наверху, также знали, что парашютисты-десантники пойдут на самопожертвование, но любую задачу выполнят.
Не зря же всем этим дивизиям без каких-либо боевых заслуг авансом присваивалось гвардейское звание".
Английский историк Э. Молло так охарактеризовал действия советских ВДВ в 1941 — 1945 годах: «В течение второй мировой войны был предпринят ряд амбициозных воздушно-десантных операций, которые были подробно спланированы и частично выполнены, но под влиянием различных трудностей, включая нехватку достаточного количества транспортной авиации, плохую погоду и отсутствие воздушной поддержки, все они не стали особенно успешными». К этим словам можно добавить, что обе крупные высадки парашютных десантов (под Вязьмой и у Канева на Днепре) готовились скоропалительно, с расчетом на русский авось и проводились крайне неорганизованно, в результате чего отборные формирования ВДВ попадали в мясорубку и нередко уничтожались по частям.
С 1946 года началась активная работа по превращению имевшихся пресловутых «стрелковых» соединений ВДВ в подлинно воздушно-десантные со своими особыми тактикой действий, характером боевой подготовки и традициями. Все имеющиеся соединения прошли очередное переформирование, избавившись от пережитков общевойсковой организации. Работа эта в основном завершилась к началу 70-х, когда значительно сокращенные силы «крылатой пехоты» стали элитой Советской Армии, наиболее надежными и боеспособными ее частями.
Средства десантирования
Местом изобретения ранцевого парашюта свободного действия считается Россия, а его создателем — Глеб Евгеньевич Котельников (1872 — 1944). В 1894 году Котельников закончил Киевское военное училище, после чего серьезно заинтересовался модной тогда аэронавтикой. Плодом его научных изысканий в области повышения уровня безопасности полетов стало создание первого в мире авиационного парашюта свободного действия РК-1 (Русский; Котельникова; модель 1), на который он вскоре получил патент. Изобретенный им парашют с большим цилиндрическим жестким ранцем, весьма неудобным в обращении, успешно применялся в воздухоплавательных частях российской императорской армии во время первой мировой войны, в частности, на четырехмоторных «воздушных кораблях» «Илья Муромец». Уже после революции Котельников создал усовершенствованный вариант — РК-2 (с полумягким ранцем), РК-3 и некоторые другие образцы, в том числе и грузовые. После этих работ в Советской России наступил продолжительный застой в работах по созданию новых типов парашютов, что объяснялось тогдашним низким техническим уровнем производственных линий, полным отсутствием запасов парашютного шелка и т. д. В связи с этим в 20-е — начале 30-х годов все потребности военной и гражданской авиации, воздушно-десантных частей и аэроклубов удовлетворялись исключительно поставками из-за границы, что было чрезвычайно дорого. Только к середине 30-х было на широкую ногу развернуто серийное производство отечественного перкаля, позволившее наладить массовый выпуск парашютов по иностранным лицензиям.
Основным десантным парашютом в начале войны был ГТД-6, представлявший собой лицензионный американский «Irvin», первоначально предназначавшийся для экипажей самолетов (первые подразделения советских десантников прыгали еще с парашютами американского производства, пока налаживался выпуск отечественных). Парашют был достаточно надежен, но несколько сложен в обращении. Программа подготовки десантников мало отличалась от нынешней и на первом этапе включала обучение действиям при развороте в воздухе, раскрытии запасного парашюта, а также тренировочные прыжки с трехметровой вышки. Едва ли не самым серьезным отличием тогдашних городков десантников от современных было отсутствие лопингов. Тренировочные прыжки выполнялись с самолетов П-5, У-2, подъемных привязных аэростатов — «колбас» и планеров А-7, буксируемых теми же У-2. Впоследствии все шире использовались самолеты ПС-84 и Ли-2 (С-47). Зачетное количество прыжков равнялось трем, но во время войны допустимым считалось выполнение хотя бы одного (да и такого уровня часто не удавалось достичь). Привязные аэростаты (модификация обычных наблюдательных) применялись в особенности для отработки навыков ночных прыжков. В Советском Союзе использовались даже стратостаты (по конструкции подобные известному СССР-1, на котором воздухоплаватели Г. А. Прокофьев, К. Д. Годунов и Э. К. Бирнбаум 30 сентября 1933 года поднялись на рекордную высоту около 19 километров) — спортсмены-парашютисты выполняли с них затяжные высотные прыжки с кислородными масками. Значительная подъемная сила этих аппаратов позволяла использовать их и для подъема в воздух планеров[27].
При выполнении прыжка парашюты укладывались на принудительное раскрытие (для этого в каждом взводе готовился штатный укладчик парашютов, совместно с начальником ГТДС осуществлявший практические занятия по их изучению). Второй прыжок выполнялся уже с личным оружием и вещевым мешком. Кроме чисто парашютной подготовки личный состав обучался проведению марш-бросков, ориентированию на местности, движению по азимуту и т. д. Огромное внимание придавалось проведению диверсионных актов, изучению оружия (с начала войны — и трофейного, в том числе артиллерийских орудий).
Оба парашютных ранца окрашивались в цвет хаки. Лямки подвесной системы, изготовленные из нескольких слоев часто простеганной льняной материи, — светло-серые.
В конце 1942 года ПД-6 стали заменять на упрощенную модель — ПД-41-1. Новый парашют не обеспечивал возможности сложного маневрирования в воздухе, но значительно упрощалась его укладка, а устройство купола (без центрального отверстия) обеспечивало разворот парашютиста по ветру без его вмешательства. Был учтен и опыт эксплуатации ПД-6 — новый образец раскрывался только принудительно (вытяжное кольцо имелось на запасном — ПЗ).
В течение десятилетия до начала второй мировой войны советская военно— транспортная авиация достигла небывалого расцвета. В середине тридцатых годов военная мысль в СССР выработала новую наступательную стратегию, базирующуюся на понятии «глубокой операции». Это повлекло за собой детальную разработку проведения крупномасштабных воздушно-десантных операций, которые предусматривали переброску по воздуху огромных по тем временам масс пехоты, значительного количества военного материала и бронетехники, включая танки и самоходные артиллерийские орудия.
Первыми военно-транспортными самолетами ВВС РККА стали тяжелые двухмоторные цельнометаллические бомбардировщики ТБ-1 конструкции А. Н. Туполева. Эти машины, выпущенные в 1929 — 1932 годах в количестве 218 единиц, довольно быстро устарели (в особенности их скорость и потолок) и были нереданы на вооружение военно-транспортной авиации.
Поскольку объем фюзеляжа ТБ-1 не позволял относительно комфортабельно разместить в нем достаточное количество парашютистов, а выполнение прыжка было весьма затруднено, подразделение десантников располагалось в так называемой «гробнице» (или «лимузине» — кому как больше нравилось) конструкции П. И. Гроховского. Сооружение представляло собой фанерную люльку на 12 мест, подвешивавшуюся между стойками шасси бомбардировщика. С использованием этого приспособления совершали прыжки бойцы первых регулярных частей ВДВ.
