Моника Спивак - Владимир ильич ленин в московском институте мозга
23 Тимофеев-Ресовский Н. Воспоминания / Сост. Н. И. Дубровина. М., 1995. С. 171. Следует отметить, научные связи Фогта с Россией не были ограничены только изучением мозга Ленина. Так, с именем Фогта была теснейшим образом связана судьба и карьера самого Тимофеева-Ресовского: он попал в Берлин по инициативе Фогта и заведовал лабораторией генетики в институте, возглавляемом Фогтом. Также благодаря Фогту в конце 1920-х гг. была создана в Москве и русско-немецкая лаборатория расовой (географической) патологии, деятельность которой представляет немалый идеологический интерес и будет рассмотрена нами в дальнейшем.
24 ГАРФ. Ф.3316. Оп.25. Д.668. Л.7 (2).
25 Известия. 1927. 15 ноября. С.4.
26 Мелик-Пашаев Н.Ш. Человек будущего (В свете современных достижений биологии и медицины) // Жизнь и техника будущего (Социальные и научно-технические утопии). М.-Л. 1928. С. 367.
27 Мозг В. И. Ленина // Известия. 1927. 15 ноября. С. 4.
28 Мелик-Пашаев Н. Ш. Человек будущего (В свете современных достижений биологии и медицины). С. 368.
29 Там же. С. 367-368.
30 Цит. по: Волкогонов Д. Ленин: Политический портрет. М., 1994. Кн.2. С. 380-381.
31 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 867. Лл. 1-2.
32 Саркисов С.А. Введение // Труды Института мозга/Под ред. И. Н. Филимонова и С. А. Саркисова. Вып.1. М.-Л. 1935. С. 8.
33 Рест П. Московский институт мозга // Правда. 1934. 19 сентября.
34 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 433. Л. 8.
35 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 1012. Л. 18.
36 РЦХИДНИ. Ф. 16. Оп. 3-с. Д. 26.
37 ГАРФ. Ф. 7668. Оп. 1. Д. 2941. Л. 2. Это так называемое "жизнеописание", поданное Н. С. Поповым на рассмотрение квалификационной комиссии Комитета по заведованию учеными и учебными заведениями летом в 1935 года. На основе этой автобиографии и других документов Попов был допущен "к исполнению обязанностей действительного члена Института Мозга с обязательством представления специальной дисертации на ученую степень доктора" (Там же. Л. 1.).
38 За предоставление ряда важных сведений о Н. С. Попове благодарим его внука М. Ю. Лежнева.
Н. К. Крупская
МОИ ОТВЕТЫ НА АНКЕТУ ИНСТИТУТА МОЗГА В 1935 г.
Публикация и комментарий Моники Спивак
Был правша. Слабым не был, но не был и особенно сильным. Физической работой не занимался. Вот разве на субботнике. Еще помню - починил изгородь, когда были в ссылке. На прогулках не очень быстро утомлялся. Был подвижной. Ходить предпочитал. Дома постоянно ходил по комнате, быстро из угла в угол, иногда на цыпочках "из угла в угол". Обдумывал что-нибудь. Почему на цыпочках? Думаю, отчасти, чтобы не беспокоить, в том числе в эмиграции, когда снимали комнату, не беспокоить и хозяев квартиры. Но это только отчасти.
Кроме того, наверное, еще и потому, что такой быстрой бесшумной ходьбой на цыпочках создавалась еще большая сосредоточенность.
Лежать определенно не любил.
Скованности в движениях не было, так же, как и дрожания или судорог. Движения не мягкие, но они не были и резкими, угловатыми.
Ходил быстро. При ходьбе не покачивался и руками особенно не размахивал.
Неуклюжим не был, скорее ловкий.
Беспорядочности и суетливости в движениях не было.
На ногах был очень тверд.
Гимнастикой не занимался. Играл в городки. Плавал, хорошо катался на коньках, любил кататься на велосипеде. В ссылке катался на коньках по реке, вдоль берега. На Волге места не грибные, где он жил. Когда я приехала к нему в ссылку, мы часто ходили в лес по грибы. Глаза у него были хорошие, и когда он (быстро) научился искать и находить грибы, то искал с азартом. Был азартный грибник. Любил охоту с ружьем. Страшно любил ходить по лесу вообще.
Мастерством и ремеслом никаким не занимался, если не считать письма "химией".
Одевался и раздевался быстро. Во время болезни не помню, но думаю, он старался не отступать от одной и той же процедуры, именно для того, чтобы проделать все быстро.
Случаев внезапного или систематического забывания обычных или заученных движений не было.
Излюбленные жесты и привычные движения - движения правой рукой во время речи вперед и вправо. Недавно видела изображение Ильича с правой рукой (во время речи): предплечьем вперед, но плечо прижато к туловищу - это неверно, так он не делал, - рука шла вперед, вытягивалась или закругленным движением и отходила от туловища.
Таких жестов, как битье кулаком по столу или грожение пальцем, никогда не было.
Здоровался обыкновенно. Помню, что в Горках поздоровался однажды с маляром на крыше дома - снял кепи и приподнял ее кверху.
Руку при встрече подавал самым обыкновенным образом.
Манерности, вычурности, странностей, театральности, рисовки в движениях не было.
Мимика и жестикуляция всегда были выразительны. Стали определенно живее во время болезни. Улыбался очень часто. Улыбка хорошая, ехидной и "вежливой" она не была.
Ух, как умел он хохотать. До слез. Отбрасывался назад при хохоте. Помню, например, хохот такой , когда кто-то приехав из Дагестана, привез карту и на вопрос, зачем нужно карта, ответил, что Мих. Ив. (Калинин) путает Дагестан и Туркестан.
Не было ли склонности к гримасничанью? Нет. Рассказывал Дмитрий Ильич, что в детстве очень старательно и выразительно пел "Жил был у бабушки", "Остались от козлика рожки да ножки". Порывистости или скованности в мимике и жестикуляции не было.
Ни так называемой "вежливой" улыбки или смеха, натянутости. Они были всегда очень естественны.
Голос был громкий, но не крикливый, грудной. Тенор . Пел. Репертуар: "Нас венчали не в церкви", "Я вас люблю, люблю безмерно", "Замучен в тяжелой неволе", "Варшавянка", "Вставай, подымайся, рабочий народ", "Смело, товарищи, в ногу", "День настал веселый мая", "Беснуйтесь, тираны", "Vous avez pris Elsass et Lorraine", "Soldats dix-septieme".
Говорил быстро. Стенографисты плохо записывали. Может быть, впрочем, и не потому, что быстро или не столько потому, а потому, что 1) стенографисты у нас были тогда плохие и 2) конструкция фраз была у него трудная.
В сборнике "Леф" есть статья, в которой авторы, разбирая структуру речи Ильича, приходят к выводу, что конструкция речи (фраз) латинская.
Ильич мне как-то говорил, что он в свое время очень увлекался латинским языком.
Голос выразительный, но не монотонный. Особенно выразительны и в отношении модуляции были его "zwischenrufe" . Я их как сейчас слышу.
Речь простая была, не вычурная и не театральная, не было ни "естественной искусственности", "певучая" типа французской речи (как у Луначарского, например), не было и сухости, деревянности, монотонности типа английской - русская речь посредине между этими крайностями. И она была у Ильича такая - посредине - типичная русская речь. Она была эмоционально насыщена (Ильич, как все Ильичи вообще очень эмоционален), но не театральна, не надумана; естественно эмоциональна. Модулирования не были штампованно однообразны и стереотипны.
Плавная и свободная. Слова и фразы подбирал свободно, не испытывая затруднений. Правда, он всегда очень тщательно готовился к выступлениям, но, готовясь, он обдумывал не фразы, а план речи, обдумывал содержание, мысли обдумывал.
Говорил всегда с увлечением - было ли то выступление или беседа. Бывало часто - он очень эмоционален был, - готовясь к выступлению, ходит по комнате и шепотком говорит - статью, например, которую готовится написать. На прогулке, бывало, идет молча, сосредоточенно. Тогда я тоже не говорю, даю ему уйти в себя. Затем начинал говорить подробно, обстоятельно и очень не любил вставных вопросов. После споров, дискуссий, когда возвращались домой, был часто сумрачен, молчалив, расстроен. Я никогда не расспрашивала - он сам всегда потом рассказывал - без вопросов.
На прогулках часто бывали случаи, когда какая-нибудь неожиданная реплика показывала, что, гуляя, он сосредоточенно и напряженно думал, обдумывал и т. д.
"Лезет на живописную гору, а думает совсем не о горе, а о меньшевиках". (см.: "Воспоминания" Эссен-Зверь) .
В этом же и беда была во время начала болезни. Когда врачи запретили чтение и вообще работу. Думаю, что это неправильно было. Ильич часто говорил мне и о своем критическом отношении к этому запрету: "Ведь они же (и я сам) не могут запретить мне думать". Он очень любил читать беллетристику. Чтение отвлекало бы от мыслей и перебивало бы их .
Потребность высказаться, выяснить у него была всегда очень выражена. Помню случай, давно еще, до ссылки, когда он как-то говорил мне, что нужно было устроить явку каких-то тт. и я предложила свою квартиру, не спросив "кто и что". Вспоминая об этом как-то он сказал: Что меня удивило - это что ты не задала ни одного вопроса.
Случаев выпадения из памяти слов, фраз и оборотов или непонимания смысла и значения слов собеседника не было. Наоборот, необычайно быстро улавливал смысл и значение. Его записи - часто одним словом, одной фразой. Способности копировать речь и подражать звукам животных не было, насколько знаю. Не делал этого.
