Юрий Молок - Пушкин в 1937 году
Мы так быстро растем в культурном и материальном отношении, что, вероятно, недалек уже день, когда можно будет говорить и о памятниках литературным героям. Думаю, что такая идея ни с чьей стороны не встретит возражений. Разве можно оспорить, что образ, скажем, Евгения Онегина в тысячу раз реальнее и живее, чем миллионы его живых, подлинных современников? Между прочим, идея эта — не новость. Мне известны три таких литературных памятника: Дон-Кихоту — на его родине, в Ламанче, Д´Артаньяну — на юге Франции, в Гаскони, и… Шерлоку Холмсу — в Англии.
Правда, классическая русская литература не создала положительных, с нашей точки зрения, фигур общенародного значения. На то были причины. Но ведь нам близки, как родные, многие образы мировой литературы!
Справедливость требует расширить тему, предложенную мне редакцией «Звезды». Мы обязаны говорить не только о памятниках писателей, но также и о великих художниках прошлого. Мы, советские художники, совершенно уверены, что в скором времени практически встанет вопрос о памятниках и бюстах таких людей, как Александр Иванов, Репин, Суриков, К. Брюллов, В. Серов, Чайковский, Римский-Корсаков, Бородин и др.
У нас в Ленинграде есть превосходное место для того, чтобы создать импозантную, впечатляющую аллею бюстов великих людей. Это проспект Пролетарской победы на Васильевском острове, где так много зелени и простора.
Подобное оформление этой магистрали достойно советской культуры, усвоившей все лучшее из художественного наследия прошлого.
В. В. Козлов (скульптор) ПАМЯТНИК ПУШКИНУ
В 20-е годы я работал секретарем, а затем председателем Секции скульпторов Союза работников искусств. В те годы Гражданской войны и разрухи, по мысли Ленина, были поставлены временные памятники многим великим людям.
Мы, скульпторы и художники, надеялись, что рано или поздно удастся наиболее значительные произведения «монументальной пропаганды» отлить в бронзе. У группы скульпторов в те годы возникла мысль в числе других памятников соорудить в Ленинграде памятник Пушкину.
С той поры вплоть до 1935 года я вынашиваю идею об этом монументе величайшему русскому поэту. Если не считать участия моего в конкурсе на памятник Пушкину в селе Михайловском, который был объявлен в 1924 году, вплотную к работе над памятником я подошел лишь в конце 1935 года, когда передо мной уже как-то конкретно возник образ Пушкина.
Как я себе представляю этот памятник? Прежде всего следует говорить о месте, где он будет установлен. Я лично таким наиболее подходящим для сооружения памятника местом считаю сквер на площади Лассаля.
В. В. Козлов. Пушкин на прогулке. Гипс. 1936.
(Всесоюзная художественная выставка 1937 г.).
Памятник Пушкину среди всего архитектурного ансамбля, связанного с годами жизни Пушкина, памятник в окружении домов, где Пушкин бывал и где жили его друзья Вьельгорский, Карамзин, Вяземский, памятник в рамке зелени на фоне прекрасной россиевской архитектуры, ныне Русского музея, будет особенно уместен.
Эта площадь обладает также особенно выгодным для монумента освещением. От восхода и до захода солнца монумент будет освещен наилучшим образом, а ведь, как известно, освещение играет весьма значительную роль в скульптуре.
Как я представляю себе памятник Пушкину? Вот он, волнующийся, стремительный, возмущенный теми тисками и путами, которыми пытались связать его мысли и творчество, стремящийся вырваться из окружающей его атмосферы жандармской николаевской России, наконец смело двигающийся в века, — таким мне представляется Пушкин, таким я хочу изобразить его в своем памятнике. Во всей композиции монумента должны чувствоваться легкость и гармония, свойственные стилю пушкинского творчества.
Е. И. Катонин (архитектор-художник) ГЕОГРАФИЯ ПАМЯТНИКОВ
Пройдет немного лет — и наш Ленинград станет еще красивее. Просторные площади, обрамленные монументальными общественными зданиями, раскинутся к югу от нынешнего города. Широкие магистрали соединят их со старым городом, с берегами Невы и Финского залива. Новый городской центр, с Дворцом Ленинградского совета в качестве архитектурной доминанты, вырастет к югу от Электросилы, на Пулковском меридиане.
Это не мечта, а точный план, тщательно разработанный и уже осуществляемый.
Не подлежит сомнению, что скульптура, являющаяся одной из важных составных частей так называемого «петербургского пейзажа», призвана сыграть еще большую роль в новом Ленинграде. Да и в старом городе есть также немало незавершенных ансамблей, которые ждут монументов великих людей и великих событий.
Ленинград был и остается городом первоклассных художественных памятников, которые сделали бы честь любой столице мира. К сожалению, «ассортимент» их недостаточно разнообразен.
Что мы имеем в настоящее время? Исключительные по силе памятники Петру (Фальконета и Растрелли), первоклассные статуи полководцев перед Казанским собором, прекрасный аллегорический памятник Суворову у въезда на Кировский мост, острую реалистическую фигуру Александра III да еще несколько царских памятников среднего качества.
Что же касается монументов великих писателей, композиторов, художников, ученых и архитекторов, прославивших на протяжении двух веков наш город, то в этой области эпоха царизма почти ничего не создала.
Статуя Пушкина в сквере на Пушкинской улице вызывает только раздраженное недоумение. Памятник Глинки возле Консерватории весьма посредственен в своем натурализме. Остается упомянуть разве только о неплохом памятнике Крылова в Летнем саду. Но скульптура эта интимная, связанная с окружающей интимной обстановкой.
Итак, в деле увековечения образов великих людей, трудившихся в нашем городе, перед нами открывается широкий простор. А рост нашей советской культуры и крепнущее материальное благополучие страны и нашего города — все говорит за то, что мы стоим на пороге расцвета скульптуры и зодчества.
Я должен заявить на этих страницах — на страницах литературного журнала, — что ни мне, ни другим работникам изобразительных и пространственных искусств ничего не известно о том, как именно представляют себе ленинградские литераторы будущие памятники великих писателей. Естественно, что, анализируя эту тему, я подхожу к ней с точки зрения архитектора, участвующего в планировке нового Ленинграда. Я буду говорить главным образом о «географии» памятников.
Начну с Пушкина. Памятник поэту, который как никто воспел красоту нашего города, его строгий, стройный вид, должен, разумеется, стоять в одном из старых центральных кварталов. Но где именно?
А. М. Опекушин. Памятник Пушкину в Санкт-Петербурге. 1884.
Фото И. А. Пальмина.
Ленинградский Пушкинский комитет склоняется к тому, чтобы воздвигнуть памятник поэту в Румянцевском сквере, возле Академии художеств. Красивый обелиск работы архитектора Бренна, находящийся сейчас внутри сквера, предполагается перенести в какое-нибудь другое подходящее место. Надо признать, что Румянцевский сквер, глядящий на Неву и перекликающийся с Медным всадником, — это, конечно, интересное место. Но есть, на мой взгляд, еще лучшая площадка, более посещаемая и ближе связанная с биографией поэта. Я имею в виду площадь Лассаля. Она и центральная, и вместе с тем интимная по своему духу. Статуя Пушкина, обращенная лицом и видимая с проспекта 25 Октября, имела бы исключительно спокойную и гармоничную «кулису» — здание Русского музея, кстати построенного современником Пушкина, архитектором Росси.
Зеленый массив сквера и низкие фонтаны, которые здесь хорошо было бы устроить, создали бы для памятника великолепную раму. Ближайшие здания — Малый оперный театр и Филармония — легко ассоциируются с творчеством Пушкина. Между прочим, поэт часто посещал два доныне сохранившихся на этой площади дома, бывая у музыканта Вьельгорского и у Карамзиной. Все эти соображения надо еще раз хорошенько взвесить.
Каким должен быть памятник Пушкина? В условиях города скульптор не может не подчиняться окружающей архитектуре. Масштабность памятника, его соотношение с окружающим пространством — вот одно из главных условий его художественного воздействия. Разумеется, дело заключается не просто в величине фигуры и пьедестала: Медный всадник невелик, но масштабен, тогда как огромный памятник Николаю I явно не вяжется с масштабами площади Воровского.
Далее. Застывшие официальные фигуры приелись. От памятника, особенно пушкинского, мы ждем динамичности и движения. Лично мне хотелось бы увидеть «взволнованного» Пушкина, поэта, взволнованного своей творческой мечтой.
