Анатолий Максимов - Тайная сторона дела Пеньковского. Непризнанная победа России
Все шло рука об руку с разработкой в американских штабах новой военной доктрины, основные контуры которой проявились довольно рано. Еще в 1943 году, рассуждая о послевоенных проблемах, будущий военный министр США Форрестол публично учил: «Понятие “безопасность” больше не существует, и вычеркнем это слово из нашего лексикона. Запишем в школьные учебники аксиому — мощь подобна богатству: либо используют ее, либо утрачивают».
Перед лицом побед Красной армии Комитет начальников штабов США пришел к реалистическим выводам относительно последствий вооруженного конфликта между США и СССР. Они были сформулированы в серии рекомендаций, представленных американскому правительству, начиная со второй половины 1943 года, то есть после Сталинградской и Курской битв.
Самыми назидательными среди них были рекомендации (1944), в которых правительство недвусмысленно предупреждалось «против полетов в политическую стратосферу без учета реальных возможностей США»: «Успешное завершение войны против наших нынешних врагов (имеются в виду Германия и Япония. — Авт.) приведет к глубокому изменению соответственной военной мощи в мире, которое можно сравнить за последние 1500 лет только с падением Рима…»
Американское высшее военное командование своевременно поняло и оценило происходившее тогда: исполинские победы Советского Союза в Великой Отечественной войне привели к созданию военного равновесия между СССР и США. Обратить вспять, опрокинуть сложившееся соотношение сил — в этом усматривал свою генеральную задачу Вашингтон.
Военные стали подыскивать с позиции силы надлежащие средства для удара по «врагу» — СССР. В рекомендациях 1943—1944 годов таким средством явилось атомное оружие. Еще до его испытания и использования высшие круги Вашингтона пришли к согласию в том, что угроза атомной бомбы заставит Советский Союз «либерализовать» свой строй и отказаться от плодов победы в Европе.
После сожжения атомными бомбами Хиросимы и Нагасаки, но еще до капитуляции Японии Комитет начальников штабов ВС США приступил к разработке планов новой войны. Они были зафиксированы в директивах «Основы формирования военной политики» и «Стратегическая концепция и план использования вооруженных сил США» (№ 1496—2 от 18.01.1945 и № 1518 от 09.10.1945). Тогда все эти планы были засекреченными, и даже в более поздний период доступ к ним был ограничен. Однако еще не просохли на них чернила с резолюциями высоких чиновников, когда копии этих документов оказались на столе советского руководства в Москве — ведь за годы войны крепла не только советская военная мощь на полях сражений, но и совершенствовалось мастерство советской разведки.
Американскими секретными планами нападения на СССР предусматривалась «законность первого удара». Случилось это в результате серии штабных совещаний, на которых штабные планировщики потребовали включить в директиву № 1496—2 указание о нанесении «первого удара», настаивая:«,..на это следует обратить особое внимание с тем, чтобы было ясно — отныне это новая политическая концепция, отличная от американского отношения к войне в прошлом…» Воистину безнаказанные варварские атомные бомбардировки в Японии вскружили американским военным голову, да и не только военным.
Ноябрь 1945 года. Дальше — больше. В секретном докладе Комитета начальников штабов говорилось, что желательно нанести атомные удары по Советскому Союзу как в виде возмездия, так и первыми. В связи с этим Объединенный разведывательный комитет наметил двадцать советских городов, подходящих для атомной бомбардировки. Здесь же подчеркивалось, что осуществить бомбардировку следует даже в том случае, если успехи врага в области науки и экономики будут указывать на появление у него возможностей нападения на США или создания собственной обороны. Комитет обращал внимание на тот факт, что «атомные бомбардировки относительно малоэффективны против обычных вооруженных сил и транспортной системы...», однако «атомная бомба будет пригодна для массового истребления (населения) городов».
Позднее, в 70-х годах, американский эксперт М. Шерри проанализировал содержание секретных штабных документов с точки зрения реалий «советской военной угрозы» и сделал вывод: «В агрессивность Советского Союза не верили ни в Пентагоне, ни в Вашингтоне». Его вердикт был следующим:
«Советский Союз не представляет собой угрозы, признавало командование вооруженных сил. Его экономика и людские резервы были истощены войной. Следовательно, в ближайшие несколько лет СССР сосредоточит свои усилия на восстановлении. Советские возможности, независимо от того, что думали о намерениях русских, представлялись достаточным основанием считать СССР потенциальным врагом».
Сентябрь—ноябрь 1945 года. Соединенные Штаты приняли на вооружение доктрину «первого удара» — внезапной атомной агрессии против СССР. И чем быстрее становился на ноги Советский Союз после тяжелейшей войны, тем громче звучал военный набат в Вашингтоне.
Штабное планирование в Штатах зашло далеко. Совершенно секретная директива Совета национальной безопасности (СНБ 20—1), подготовленная в августе 1948 года, лишь в 1976 году увидела свет и была включена в сборник «Содержание. Документы об американской политике и стратегии 1945–1950 гг.». Документ предусматривал «свести до минимума мощь и влияние Москвы; провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России». Директива предполагала капитуляцию СССР под давлением извне «либо войну и свержение силой советской власти». Директива «заботилась» о русском населении и управлении им, постановляя вверить его в руки «правителей», которых США доставит из-за границы.
Справка. Эта директива СНБ 20—1 вызвала одобрение в Белом доме и легла в основу американской политики в отношении СССР. Во многом, даже в нумерации, она походила на директиву № 21, подписанную примерно за восемь лет до этого Гитлером, о плане «Барбаросса». Вопрос о приоритете геноцида в отношении тех, кто считается противником, не так прост. И в этом отношении американская директива СНБ 20—1 полностью соответствовала американской традиции ведения войны, которой восхищался не кто иной, как Гитлер. В его новейшей биографии, написанной американским историком Дж. Толандом, сказано: «Гитлер утверждал, что свои идеи создания концентрационных лагерей и целесообразности геноцида он почерпнул из изучения истории… США. Он восхищался, что… в свое время на Дальнем Западе были созданы лагеря для индейцев. Перед своими приближенными он часто восхвалял эффективность американской техники физического истребления — голодом и навязываемой борьбой в условиях неравенства сил».
Доработанная директива превратилась в утвержденный президентом Трумэном документ СНБ 20—4 от 28 ноября 1948 года: «Самую серьезную угрозу безопасности США в обозримом будущем представляют враждебные замыслы, громадная мощь СССР и характер советской системы».
К 1948 году в сейфах американских штабов скопилось немало оперативных разработок нападения на СССР. Например, командующий оккупационными силами США в Германии Д. Эйзенхауэр оставил в наследие своему преемнику на этом посту план «Тоталити», составленный еще в конце 1945 года. Планы, естественно, обновлялись, однако всеобъемлющая подготовка к скорому нападению на СССР последовала за принятием указанных директив СНБ 20—1 и 20—4.
Середина 1948 года. План «Чариотир»: «Война должна начаться с концентрированных налетов с использованием атомных бомб против правительственных, политических и административных центров, промышленных городов с баз в Западном полушарии и Англии. Первый период войны — тридцать дней: 133 атомных бомбы на 70 городов, из них 8 — на Москву (40 кв. миль поражения) и 7 на Ленинград (35 кв. миль). В последующие за этим два года войны — 200 атомных бомб и 250 тысяч обычных бомб…» По мнению командования стратегической авиацией США, предполагалось, что в ходе этих бомбардировок или после них Советский Союз капитулирует.
Сентябрь 1948 года. В плане «Флитвуд» прогнозировалось: «К исходу шестого месяца боевых действий Советы смогут оккупировать и укрепиться на всем северном побережье Средиземного моря, от Пиренеев до Сирии… смогут оккупировать Испанию…» Объединенный разведывательный комитет в приложении к плану заключает: «СССР в борьбе с вероятным противником — США, Англией или союзными с ними странами — сможет овладеть ключевыми районами Европы и Азии».
Перспективы для американской стороны выглядели мрачноватыми. Но… оптимистически в этом плане звучало предложение о том, что, пока Красная армия будет продвигаться в глубь Европы и Азии, атомные бомбардировки территории Советского Союза подорвут «основной элемент советской мощи» — политический. Особо отмечая в русском позитиве составляющую — «волю русских к борьбе», американские генералы заверяли Вашингтон, что атомные бомбы сильнее. И как результат на свет появился оперативный план с пунктом о том, что «планы объектов и навигационные карты для операции против 70 городов будут розданы по частям к 1 февраля 1949 года…».
