Корнелиус Райан - Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии
Это было то, что мог видеть Хоффман. Когда он прикинул расстояние от одного судна до другого и умножил его на число судов, получилось, что конец этого фантастического морского парада должен был находиться еще в Англии, в порту Плимут.
И это был только один конвой. Хоффман знал, что десятки таких конвоев уже находятся на одном уровне с ним или должны покинуть Англию в течение дня.
Этой ночью все они должны сойтись в заливе Сены. К утру этот гигантский флот, состоящий из 5 тысяч кораблей, должен был обеспечить высадку десанта на берегах Нормандии.
Хоффман с нетерпением ждал этого момента. Конвой, который вел он, вышел раньше, потому что у него был самый длинный маршрут. Его конвой переправлял 4-ю дивизию США, которой предстояло высадиться на продуваемые ветрами песчаные пляжи восточной части Шербурского полуострова, имевшие кодовое название «Юта». В 12 милях от «Юты» на юго-восток, напротив деревень Вьервилль и Кольвилль, на изогнутой в виде полумесяца береговой линии находился плацдарм под кодовым названием «Омаха», где предстояло десантироваться 1-й и 29-й дивизиям.
Капитан «Корри» надеялся увидеть в проливе другие конвои, но в поле его зрения ничего не было видно. Он не беспокоился. Где-то недалеко от него в сторону Нормандии должны были идти другие конвои, перевозящие войска к двум плацдармам. Хоффман не знал, что из-за плохих погодных условий Эйзенхауэр прошлой ночью отправил не все конвои.
Внезапно на мостике зажужжал телефон. Один из офицеров подошел к нему, но Хоффман, который был ближе, снял трубку первым.
– Мостик, – сказал он, – капитан слушает. Минуту он слушал молча, затем сказал:
– Вы абсолютно уверены? Приказ был повторен?
Хоффман еще слушал некоторое время, потом положил трубку. Это было невероятно: пришел приказ повернуть конвой обратно в Англию; причин указано не было. Что могло произойти? Неужели высадка откладывается?
Хоффман посмотрел в бинокль на идущие впереди тральщики; они курса не изменили. Не изменили курса и эсминцы, идущие за его кораблем. Получили ли они приказ? Прежде чем предпринять что-то, Хоффман решил сам прочитать приказ. У него не должно быть сомнений. Он быстро спустился в радиорубку на нижнюю палубу.
Радист 3-го класса Бенни Глиссон не ошибся. Он показал капитану радиожурнал и сказал:
– Я дважды все проверил, чтобы не произошло ошибки.
Хоффман быстро вернулся на мостик.
Теперь его задачей, как и задачей других эсминцев, было как можно скорее развернуть конвой. Поскольку Хоффман был во главе, он был обязан позаботиться сначала о флотилии тральщиков, идущих в нескольких милях перед ним. Он не мог связаться с ними по рации, потому что переговоры были запрещены. Хоффман отдал команду:
– Машины, полный вперед! Подойти к тральщикам. Сигнальщик, к прожектору!
Пока «Корри» шел полным ходом вперед, Хоффман смотрел назад на другие эсминцы, которые, маневрируя, начали разворачивать конвой. Переговариваясь с помощью световых сигналов, они делали невероятно ответственную работу. Хоффман понимал, что они находятся в опасной близости от Франции – всего каких-то 38 миль. Не засекли ли их уже? Будет невероятно, если им удастся уйти незамеченными.
Внизу в своей рубке Бенни Глиссон каждые пятнадцать минут пытался поймать зашифрованное послание о том, что высадка отложена. Для него это была бы самая плохая новость, потому что она подтвердила бы его худшие подозрения: немцам стало известно о высадке. День «D» перенесен, потому что немцы вычислили его? Бенни не мог видеть всей картины подготовки конвоев, которые загружались во всех бухтах, портах и заливах, начиная от Ленд-Энда до Портсмута, и которые смогли отправиться в путь незаметно для разведывательных самолетов люфтваффе. Если поворот конвоя был связан с другой причиной, это означало, что у немцев будет больше времени, чтобы обнаружить армаду союзников.
Двадцатитрехлетний радист переключил радиоприемник на волну Парижа, на которой вещала немецкая пропагандистская радиостанция. Он хотел послушать сексуальный голос Аксис Салли. «Берлинская ведьма», как ее уничижительно прозвали, исполняла популярные мелодии.
У Бенни не было времени послушать ее раньше, потому что нужно было записать шифровку со сводкой погоды. Когда он закончил перепечатывать сводку, зазвучала первая песня программы Салли. Бенни сразу узнал начало популярной в дни войны песни «Прими мой вызов». Но песня была на новые слова. По мере того как Бенни слушал, подтверждались его самые плохие подозрения.
Этим утром около восьми часов он, как и тысячи моряков и солдат, которые морально готовили себя к вторжению в Нормандию 5 июня, должны были слушать леденящие душу слова:
Будь смелым и иди сюда,
Рискни приблизиться поближе,
Тебя оставит похвальба,
Эффект дешевый навсегда
Оставь, а голову склони пониже.
Будь смелым и отправься в путь
И захвати мои владенья,
Вся ваша пропаганда – муть,
Коль смел ты, отправляйся в путь,
Приму тебя без сожаленья.
Глава 8
В огромном зале центра оперативного управления морскими операциями, расположенного недалеко от Портсмута, в Саутвик-Хаус, ожидали возвращения кораблей.
В длинном зале, оклеенном золотистыми обоями, находилась «сцена», на которой разворачивались важные события. На одной из стен висела гигантская карта Английского канала. Каждые несколько минут две вольнонаемные девушки с помощью стремянки передвигали на карте условные знаки, показывающие положение каждого из возвращающихся конвоев. Офицеры из различных служб союзных войск, разбившись на группы, молча наблюдали за изменением обстановки. Внешне они выглядели спокойными, но их напряжение трудно было скрыть. Дело было не только в том, что конвои должны были совершить маневр перед самым носом у противника и вернуться в Англию по минным проходам, но и в том, что должен был появиться другой враг – шторм. Для тихоходных десантных судов, перегруженных личным составом и техникой, шторм мог стать катастрофой. В данный момент скорость ветра на канале достигала 30 миль в час при высоте волны в 5 футов, а прогноз предсказывал ухудшение погоды.
Шли минуты, и карта показывала, что приказ о возвращении выполняется. Линии из знаков на карте шли в направлении Ирландского моря, разделялись перед островом Уайт и направлялись в порты и гавани юго-восточного побережья Англии. Для некоторых конвоев этот путь мог занять целый день.
Положение каждого конвоя и даже каждого корабля можно было определить взглянув на карту. Но две единицы – подводные лодки-малютки – на карте показаны не были. Казалось, они исчезли.
В комнате, расположенной рядом с залом, сидела миловидная двадцатичетырехлетняя лейтенант Наоми Онор. Она ждала, когда ее муж, лейтенант Джордж Онор, возьмет курс в свой порт. Наоми волновалась, потому что ее друзья в оперативном управлении ничего не могли сказать о 57-футовой[8] подлодке «Х-23», командиром которой был ее муж.
Перископ поднялся из воды в одной миле от французского побережья. В переполненной рубке на глубине 30 футов лейтенант Джордж Онор сдвинул на затылок фуражку и сказал: «Так, джентльмены, давайте взглянем на море».
Джордж припал к резиновому наглазнику, повернул перископ и, когда капли воды стекли с объектива, увидел панораму еще не проснувшегося курортного городка Уистрем, находящегося на берегу дельты реки Орн. Картина была такой близкой, что Онор видел дымки растапливаемых каминов, а на дальнем плане взлетающий из аэропорта Карпике вблизи Кана самолет. Увидел он и своих противников. Немецкие солдаты неторопливо работали, совершенствуя оборонительные сооружения на простирающихся в обе стороны бесконечных песчаных пляжей.
Для двадцатишестилетнего лейтенанта королевского флота это был незабываемый момент. Оторвавшись от перископа, он сказал лейтенанту Лайонелу Лайну, находившемуся на лодке в качестве навигационного эксперта: «Взгляни, мы почти у цели».
Вторжение началось. Первый корабль и первый человек сил союзников был у берегов Нормандии. Прямо перед «Х-23» находился британско-канадский сектор. Лейтенант Онор и его команда ощущали значимость этого дня. 4 июня, но четырьмя годами раньше, в 200 милях от этого места 338 тысяч британцев были эвакуированы из порта Дюнкерк.
На «Х-23» для пяти специально отобранных англичан это был особый момент. Они были британским авангардом, которому предстояло открыть путь во Францию для тысяч своих соотечественников, которые должны были последовать за ними.
Пять человек, теснящихся в многоцелевой кабине, были одеты в резиновые водолазные костюмы. Они были снабжены тщательно изготовленными фальшивыми документами, которые давали им возможность пройти самый строгий контроль на берегу. У каждого были удостоверение личности с фотографией, продовольственный аттестат и другие бумаги. Документы были сделаны на случай, если лодка утонет или экипаж должен будет ее покинуть. Тогда подводники будут пытаться, добравшись до берега, войти в контакт с французским Сопротивлением.
