Марк Гроссман - Земля родная
Мне захотелось конкретно представить людей и условия, в которых придется работать. Я стал вспоминать все, что читал о Китае в газетах и книгах. Читал о нем в разное время не так уж мало, но…
Еще вчера я мог считать, что знаю Китай, а теперь вдруг увидел, что мои представления о нем самые что ни на есть поверхностные и скудные. Немножко знаю географию Китая — приблизительные очертания страны, названия крупнейших городов и рек, довольно смутно представляю климатические условия и растительность. Немножко знаю историю этой страны, но лишь в пределах последних десятилетий, знаменитых напряженной борьбой и победой революции. Там теперь тоже строят социализм — в деревне есть уже кооперативные хозяйства и госхозы, в которых все больше появляется сельскохозяйственных машин.
Что же еще я знаю о Китае? Там в глубокой древности изобрели порох, научились делать чудесный фарфор, придумали рецепт необычайно ярких и удивительно устойчивых красок, а также отгородились от всего мира знаменитой Китайской стеной. Кроме того, вспоминаю, что мужчины носили косы, а женщины будто бы мучили себя тесной обувью, чтоб иметь миниатюрные ножки.
Этим, пожалуй, и ограничивались мои представления о Китае, о великой стране, которая имеет 600 миллионов населения и могучую культуру, насчитывающую добрых пять тысячелетий своего существования.
Я стал думать о том, как использовать оставшееся до отлета время, чтобы хоть немножко пополнить свои знания об этой великой стране. Если брал в руки газету или журнал, то искал, нет ли в них чего-нибудь о нашем восточном соседе и друге.
В Москве, в Центральном Совете профсоюзов, дали мне возможность познакомиться с литературой о Китае и послушать лекции о нем. Кроме того, я в столице запасся книгами по сельскохозяйственной технике и набрал всяких сувениров, чтоб можно было подарить на память китайским друзьям.
И вот утром 15 апреля самолет «Ил-12», в котором я занял одно из 25 пассажирских кресел, поднялся с Внуковского аэродрома и взял курс на восток.
Все места в нашем самолете были заняты. В числе пассажиров было два чеха и человек шесть немцев. Оказалось, что это врачи, направляющиеся на Тибет. Один из них знал русский язык и взял на себя роль переводчика.
Мы вели дружеские беседы, обменивались впечатлениями. Иностранцы восторгались бескрайными просторами нашей страны. Земля и леса еще были голыми, лишенными ярких красок. Одни озера и реки сверкали во всем своем весеннем величии.
В Иркутске, который был — после Казани, Свердловска, Омска, Новосибирска и Красноярска — шестым приземлением на нашем пути, мы получили иностранные паспорта, переночевали и рано утром уже на китайском самолете полетели дальше.
Не только иностранцев, которые впервые увидели Сибирь, но и русских, давно знакомых с ней, поражает своими размерами, очертаниями и тонами красок увиденный с воздуха Байкал.
Если над нашей территорией самолет все время шел на высоте две, две с половиной тысячи метров, то над Монголией и Китаем он поднялся значительно выше — до пяти тысяч метров. Вот где уже чувствуется, что воздух стал разряженнее.
Еще две посадки — в Улан-Баторе и в маленьком городе с большим названием — Далай-Саин-Шанда, расположенном в пустыне Гоби или Шамо, — и мы завершаем последний отрезок длинного пути. Впрочем, по мере развития техники, этот путь становится все короче. И наши подрастающие сыновья, вероятно, будут совершать полеты из Москвы в Пекин, как говорят у нас на Урале, обыденкой, т. е. за один день туда и обратно.
Горы и горы, и еще раз горы — это и есть Северный Китай. Представляется, что в будущем вертолет должен тут потеснить все другие средства передвижения.
Но, пролетая над этими горами, думаешь не только о их будущем, но и о далеком прошлом. Именно по этим горам вьется еще до нашей эры построенная Великая Китайская стена, величайшее сооружение в мире. Ее видно с самолета.
В полдень 17 апреля наш самолет приземлился на Пекинском аэродроме Син Зин-сяо. Он немножко напоминает аэродром в Свердловске.
На Китайской земле меня любезно встретили представители Всекитайской Федерации профсоюзов, сотрудники Министерства сельского хозяйства, а также группа директоров машинно-тракторных станций, которые, как сразу же выяснилось, являются участниками открывающегося в этот день Всекитайского совещания передовиков сельского хозяйства.
— Как вы доехали? Как ваше здоровье? — спрашивали меня встречающие товарищи через молодую переводчицу Ху Эн.
Через несколько минут мы на автомашине поехали в город, в гостиницу с «четырехэтажным» названием: Синь-Чао-Фан-Тинь. Это очень уютная гостиница, безукоризненно чистая. Мебель обита мягким бордовым материалом. В число предметов, которые администрация считает необходимым постоянно иметь в номерах, входят фрукты и лимонад.
В гостинице меня познакомили с переводчиком Ван Гуаном, который затем был моим неизменным спутником в поездке по Китаю. По специальности он — инженер и работает преподавателем в одном из институтов Пекина.
На следующее утро, часов в 7, ко мне в номер явился переводчик Ван Гуан и вместе с ним мы направились в наше посольство. Мне нужно было сообщить о своем приезде и выяснить ряд вопросов.
Работники посольства поинтересовались, где я остановился, как устроился, как с питанием. Все, говорю, очень хорошо, только трудно сразу целиком переходить с русской еды на китайскую. Нельзя ли, мол, это сделать как-нибудь постепенно. Надеюсь, мол, что искусные здешние повара не сочтут это прихотью и не станут обижаться на меня.
«Это, — отвечают мне в посольстве, — дело не очень сложное. Поможем».
За завтраком рядом со мной сидел советник посольства т. Зюзин. Он, видимо, перед этим вел на кухне «дипломатические» переговоры, и договаривающиеся стороны легко пришли к полному согласию.
После завтрака — это было 18 апреля — мы сразу же поехали на совещание передовиков сельского хозяйства. Оно проходило в здании ЦК профсоюзов. Вместительный зал был переполнен людьми, собравшимися со всех концов великой страны.
С докладом выступил Министр сельского хозяйства Лю Луй-лон. Он, подводя итоги года, говорил о работе всех провинций и уездов, отмечал, как принято в таких случаях, достижения и недостатки. Сидевший рядом со мной переводчик вполголоса переводил каждую фразу доклада. Передо мной возникала широкая картина старательного, напряженного труда земледельцев. И всякие заминки в их работе возникают чаще всего из-за недостатка опыта в обращении с машинами.
Закончив доклад, министр сообщил, что на совещании находится представитель Советского Союза. В этот момент я со всей остротой почувствовал, какая большая ответственность возложена на меня. Мне приходилось бывать представителем Полетаевской МТС, представителем Сосновского района и даже Челябинской области, но когда вас с высокой трибуны называют представителем СССР, вы непременно сразу же мобилизуете все свои силы, чтобы оправдать это высокое звание.
Мне предоставили слово сразу после доклада. Я сказал, что от имени трудящихся Советского Союза горячо приветствую передовиков сельского хозяйства Китайской Народной Республики и вкратце рассказал, какие задачи решают труженики сельского хозяйства нашей страны.
Затем был объявлен двадцатиминутный перерыв; после него начали работать секции. Каждый участник секции рассказал, что он лично сделал за год и какие в его работе были недостатки.
Во время перерывов руководители секций высказывали мне свои пожелания о том, что они хотели бы услышать в моих выступлениях. Кроме этого, я просматривал уже отпечатанные на машинке другие выступления ораторов и, таким образом, имел возможность входить в курс работы каждой секции.
Больше всего мне приходилось строить свои выступления на сравнениях работы наших и китайских тракторных бригад, а также отвечать на многочисленные вопросы. Китайские механизаторы очень подробно расспрашивали, как у нас проводится технический уход за тракторами, как налажен учет в бригадах, как организованы взаимоотношения с колхозами.
Оказывается, у них питание людей, работающих в тракторных бригадах, идет через МТС. Бригадир только тем и занимается, что доставляет продукты и запасные части. Я сказал, что это не бригадир, а экспедитор. Если бригадир хоть на день отлучится из бригады, он тем самым уже выбьется из нормальной колеи — будет не в курсе работы бригады, а значит, и не сможет по-настоящему руководить. Китайские товарищи согласились с моим мнением.
Много неувязок у них бывает во взаимоотношениях полеводческих и тракторных бригад. Механизаторы полеводам выполненную работу сдают один раз в месяц — в этом вся беда. У нас же работа сдается каждую смену — есть возможность сразу устранять все ненормальности.
