Андрей Кокорев - Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского быта в период Первой мировой войны
«Новых людей» не обошел своим вниманием кинематограф. Летом 1916 года на экранах России демонстрировалась «злободневная сенсационная драма» «Мародеры тыла» («В вихре спекуляции»). Как таковой сюжет фильма представлял собой череду картин, отвечавших представлениям зрителей о механизме спекуляции: торговцы во главе с купцом Хапуновым, желая еще больше поднять цены, придерживают хлеб на складах. Тем временем перед дверями магазинов растут «хвосты». Наплевав на страдания народа, «мародеры тыла» предаются кутежам, но наступает момент расплаты – спекулянты арестованы и посажены в тюрьму.
Даже поверхностное знакомство с этими свидетельствами эпохи позволяет понять, что речь идет о спекулянтах, сколотивших состояния в условиях вызванного войной товарного дефицита. Одним из источников таких богатств служила причастность к поставкам в армию продовольствия, обмундирования, обуви и снаряжения. Небольшое жульничество, почти незаметное на фоне огромных объемов всего того, что требовалось войсками, – и деньги в кармане.
Получение новых сапог
Секрет получения вагонов
Примером может служить афера московского купца А. Е. Есиса. В начале сентября 1914 года он заключил с командиром 85-й пешей дружины словесный договор на поставку 300 пар сапог по 7 рублей за пару. В магазине сапоги принимали строевые офицеры, не являвшиеся специалистами в сапожном деле. Сам купец, предъявляя товар, приговаривал:
– Не сапоги, а ягодки.
Из всей партии только 21 пару изготовили в мастерской Есиса, остальные были закуплены в Кимрах, Вятке, Череповце. И все они оказались непригодны к длительной носке: на сапогах стояли картонные подметки, искусно прикрытые кожей, стенки не пришивались, а были приклеены. По аналогичной технологии были слеплены 87 пар сапог, проданных 87-й пешей дружине.
Только в апреле 1916 года жулик Есис предстал перед судом.
Кстати, известный эпизод появления Г. Распутина в ресторане «Яръ», когда пьяный «старец» во всеуслышание хвастался близостью к царской семье, был связан с переговорами по поставке большой партии солдатского белья. Стремясь заручиться содействием «возжигателя царских лампад», группа московских дельцов организовала Распутину кутеж.
Другим способом быстрого обогащения служили операции по «проталкиванию» вагонов с нужными грузами. Поскольку пропускная способность железных дорог России не давала возможности перевезти все потребное количество грузов, чиновники МПС устанавливали очередность перевозок. Понятно, что приоритетом должны были пользоваться военные грузы. Впрочем, достаточно большая сумма денег позволяла отправить в путь вагоны с любыми товарами.
Отправителю нужно было только точно знать, кому и сколько платить.
Московские газеты писали о нуворише Ж., жена которого в ложе театра громко хвасталась материальным благополучием: за ботинки уплатила 800 рублей, за костюм – 1900, колье обошлось в 27 тысяч. И это в январе 1917 года, когда большинство москвичей стонали в тисках нужды!..
Капельдинеру, подавшему шубы, Ж. сунул «на чай» десятку и объявил во всеуслышание:
– В ентом годе у нас будит своя ложа…
А до войны он служил всего лишь управляющим второсортных «нумеров», где из-за близости к вокзалам останавливалось много комиссионеров и сотрудников транспортных фирм. Начавшиеся в дни войны неурядицы на железных дорогах для Ж. послужили прологом к богатству. Получая хорошие комиссионные за то, что сводил друг с другом нужных людей, он быстро сколотил стартовый капитал и сам занялся спекулятивными операциями.
Да что там бывший управляющий «меблирашками». Журналист Эр. Печерский устами героини своего фельетона «Что делать?» называл представителей совсем других слоев общества, наживавшихся на войне:
«– Понимаете ли вы то время, которое мы переживаем сейчас? – продолжала она упавшим голосом. – Мы точно не в благоустроенном государстве, а в глуши сибирской тайги бродим… Среди живых мертвецов… Я не говорю уже о мародерах, а имею в виду часть нашей интеллигенции… Знаете, чем она сейчас занимается?.. Играет на бирже…
Зайдите к любому инженеру, врачу, присяжному поверенному…
Поговорите с ними… Через два слова вы обязательно услышите о “коломенских” или “ленских”… Да, да… Все склонились теперь у подножия биржевого идола… И бывшие народники, и бывшие марксисты… Те ее бывшие деятели, которые с упоением лезли когда-то во имя свободы под копыта лошади, в тюрьмы, под пули и “штыки”, – те самые люди с таким же упоением кричат теперь:
– Покупаю… Продаю…»
«Акулы коммерции»
Вспоминая о людях, окружавших ее в военные годы, Н. Я. Серпинская упоминала о присяжном поверенном А. С. Зернове, который «сменил профессию адвоката на военного поставщика и имел от нее дохода во сто раз больше, чем от адвокатской практики». Распухнув от денег, Зернов не только окружил роскошью жену, но и завел целый гарем, предлагая понравившейся даме в качестве месячного содержания двадцать тысяч рублей.
Однако, судя по свидетельству журналиста И. Южанина, женщины военной поры не только помогали «новым людям» потратить деньги, но и сами были не прочь заработать на торговых операциях: «…наше время или, вернее, безвременье создает новые возможности для всех, кто только желает воспользоваться моментом. Самой доходной профессией теперь у нас считается спекуляция. Спекуляцией теперь занимаются все: врачи, юристы, студенты, инженеры, актеры, журналисты, бывшие штатские, бывшие военные. Все перемешалось, спуталось в один хищнический клубок крепкой стальной нити, опутавшей обывателя по ногам и по рукам. Мужчина-спекулянт, однако, недолго процарствовал самостоятельно. Конкуренция сильному полу явилась неожиданно со стороны женщины. В спекуляцию явился новый энергичный деятель – женщина. Как и всегда, новшество взяло свое начало в Петрограде. Вчерашние политиканствующие салоны превратились в салоны по всякого рода поставкам, устройству самых головокружительных комбинаций. Из Петрограда женщина-спекулянт направилась в Москву, отсюда – по всей необъятной матушке-Руси. В шикарных кафе и ресторанах вчерашние кокотки, демимоденки, искательницы приключений делают дела. Продают бязь, шьют пояса, закупают сталь, комбинируют “с бумагой”, очень тонко разбираются в аспирине и с особенной настойчивостью напирают на свое могущество.
– Будьте покойны, я ему сдам этот мел по 175 рублей пуд. Пусть попробует не взять.
И угроза имеет свое основание. Раньше тузов заманивали хипесницы и шантажировали в своих укромных местах. Теперь не нужен шантаж, не нужно хипесничество, когда можно открыто грабить и шантажировать.
Но не только “эти женщины” пошли по спекулятивной стезе. В Москве сотни дам общества, вчерашние проповедницы высшей морали, носят шикарные туалеты, добытые коммерческими делами. Одна продала удачно старое сукно, заработав вместе со своим мужем на этой комбинации 12 тысяч рублей.
В Москве теперь женщина занимает в спекуляции не меньшее положение, чем мужчина. Последний приобрел в лице женщины толкового и энергичного сотрудника».
Шальные деньги, оказавшиеся в руках «героев тыла», породили новое для Москвы явление – «мотовство военного времени». Одно из описаний этого феномена появилось в 1916 году на страницах вечерней газеты «Время»:
«На далеких героических полях потоками льется кровь, тысячи людей отдают свою жизнь за счастье будущего, в кровавом вихре выковывается новая светлая жизнь.
Особая бухгалтерия
– А на какую сумму у него растрата?
– На один приличный парюр и пару модельных туалетов.
А здесь, в тылу, в царстве мира и покоя, вдали от ужасов войны, творится безумие.
Страна переживает величайшую трагедию.
Все силы должны быть напряжены в эти исторические дни испытаний.
А между тем здесь, в тылу, какая-то вакханалия бесстыдных трат.
К сожалению, у нас об этом много говорят, но делают для борьбы с этим страшным и опасным злом очень мало.
Первый шаг в этом направлении сделан комитетом союза “Артисты Москвы – русской армии и жертвам войны”.
В последнем заседании решено выступить против расточительности и роскоши, о назревшей необходимости призвать общество к борьбе с этим нелепым кошмаром.
На совещании артистов намечен целый ряд практических мер для борьбы с чрезмерной роскошью туалетов.
Давно пора!
В ряде очерков мы нарисуем картину мотовства и роскоши в тылу.
IПальма первенства в невероятном мотовстве принадлежит женщине.
Несмотря на то что мы лишились ряда губерний, поставлявших нам всякого рода материи для дамских туалетов, несмотря на отсутствие привоза моделей из любимой “заграницы”, наши дамы продолжают, и даже еще с большим успехом, шикарно одеваться, поражая глаз своей роскошью и расточительностью.
