Дадли Поуп - Новогодний бой (с иллюстрациями)
В эфир ушла радиограмма о контакте с противником. Несколько минут все напряженно ждали. На мостике сейчас стояли уже не те люди, которые месяц назад ждали, когда «Хиппер» откроет огонь. Питер Вайатт, Берд и Гендерсон в Ваенге были переведены на корабль нового командира флотилии. К счастью, на сей раз встреча завершилась вполне мирно. Была получена ответная радиограмма от крейсеров. «Онслоу» встретил Соединение R, и о гипотетическом противнике тут же забыли.
4 февраля «Онслоу» вернулся в Скапа Флоу, где его ждали новые сюрпризы. Линкор «Энсон», который во время боя обеспечивал радиосвязь с Адмиралтейством, выходил в море с адмиралом Фрезером на борту. Мерчент изменил курс, чтобы пропустить линкор, но вместо этого получил приказ «Подойдите к борту».
Когда «Онслоу» приблизился, то стало видно, что экипаж линкора выстроен на палубе. Громкоговорители «Энсона» рявкнули: «В честь «Онслоу» трижды «Ура!» — Гип-гип, ура! Гип-гип…»
Экипаж «Онслоу» еще не опомнился после торжественного приема, когда на подходах к Свита встретил линкор «Малайя». Снова крошечный эсминец приветствовали по всем правилам. То же самое повторилось, когда «Онслоу» проходил мимо кораблей флота, стоящих на якорях. Он отсутствовал 43 дня. Он отважно сражался, защищая конвой. И хотя об этом знали лишь несколько человек в Берлине и Вольфшанце, «Онслоу» чуть ли не в одиночку нанес поражение всему германскому надводному флоту.
* * *Командование германского флота сумело на 2 дня оттянуть встречу Гитлера с Редером, которая сначала была назначена на 4 января. Если адмиралы надеялись, что фюрер немного остынет, они ошиблись.
Утром адмирал Редер прилетел из Берлина на маленький аэродром в Растенбурге и на автомобиле отправился через сосновый лес в Вольфшанце, чтобы принять участие в роковом совещании. Вряд ли его особенно беспокоило развитие событий. Он и раньше сталкивался с кризисами, однако рассасывались они сами собой. Несколько раз еще до начала войны он находился на грани ухода с поста главнокомандующего флотом. Например, в октябре 1938 года он докладывал фюреру о новых типах кораблей, которые планировал строить флот. Но Гитлер, «не желая слушать никаких объяснений, начал критиковать все, что мы уже построили и строили в тот момент, в том числе и «Бисмарк», а потом объявил их совершено ошибочными.
Позднее я обнаружил, что подобные вещи происходят, когда некоторые люди настраивают его. Эти люди, совсем не разбирающиеся в сути дела, навязывали ему свое мнение. И он всегда принимал их точку зрения, вероятно, желая — как я говорил себе позднее — проверить, правда ли все, что ему говорят».
После начала войны Редер отметил: «Фюрер стал более нервным. Он приходил в ярость, если кто-то выражал несогласие с его мнением или в случае каких-либо происшествий, например, аварий на кораблях. Его окружение настраивало его перед тем, как я получал возможность объяснить ему суть дела. Это повторялось снова и снова. Неприятные сцены продолжались и вконец измучили меня.
Одним из наиболее болезненных пунктов фюрера были крупные корабли. Он всегда нервничал, когда они выходили в открытое море для рейдов против судоходства противника. Потерю корабля он считал колоссальным ударом по своему престижу. Подобные происшествия его чрезвычайно возбуждали. Так продолжалось до конца 1942 года.
Именно тогда я потерпел полное поражение на совещании по вопросам, касающимся Норвегии, Франции и, прежде всего, России. На меня произвело особенное впечатление то, что при заключительном анализе он больше слушал партийных функционеров вроде Тербовена, а не старого офицера. Возникло положение, которое нельзя было терпеть долго.
Одной из основных черт характера фюрера была страшная подозрительность, недоверие ко всем и вся. Особое недоверие вызывали старые офицеры, которые начали службу в императорской армии. Гитлер упорно подозревал, что в глубине души они не разделяют его взглядов…»
Эрих Редер был одним из этих «старых офицеров», везде и всегда он прежде всего был моряком и стратегом.
Он родился недалеко от Гамбурга в 1876 году в семье мелкого чиновника. Редер начал службу на флоте в 18 лет. В 1910 году ему повезло, когда он стал штурманом яхты кайзера «Гогенцоллерн». Хотя он прослужил там недолго и не стал командиром корабля, он очень хорошо использовал свой пост. Редер познакомился с кайзером и завоевал его симпатии. На «Гогенцоллерне» он познакомился с адмиралом Францем Хиппером. Когда началась Первая Мировая война, Хиппер взял Редера к себе начальником штаба. Вместе с Хиппером Редер участвовал в Ютландской битве.
После войны Редер не сумел, как и многие из его, товарищей-офицеров периода Веймарской республики, уловить происходящие политические перемены. Хороший штабной офицер не всегда хороший политик. Свою политическую наивность он продемонстрировал во время капповского путча, когда открыто предложил офицерскому корпусу поддержать Каппа. Но мятеж провалился, и Редер стал одним из тех, кому пришлось платить за это. Впрочем, он отделался довольно дешево, и это наказание, несколько неожиданно, принесло Редеру определенную пользу. Его на 2 года отправили в «ссылку» — работать в департаменте архивов флота.
Редер был проницательным человеком и хорошо использовал двухлетнее бездействие. Он понял, что мощный флот может служить опорой энергичной внешней политики. В этом его убедил опыт последних 100 лет истории Германии. Страна за этот период участвовала в 6 войнах, 2 из которых завершились сокрушительными поражениями, и материала для анализа было более чем достаточно.
Редер сформировал свои собственные взгляды на стратегические задачи германского флота. Например, он считал, что Германии требуются крейсера. Так как у нее больше не осталось заморских баз, в качестве оружия торговой войны он предполагал использовать крейсера с очень большой дальностью плавания. Редер написал работу по крейсерской войне, которая позднее стала образцовым учебником по данному вопросу.
В 1922 году Редер вернулся к активной деятельности. Он стал контр-адмиралом и был назначен инспектором учебной подготовки. Его звездный час наступил, когда Редер сменил адмирала Ценкера на посту главнокомандующего. Он занял этот пост 1 октября 1928 года и приступил к решению трудной задачи возрождения флота. Он был одним из немногих людей в Германии — а может, и единственным, — кто мог успешно решить ее.
Когда в январе 1933 года Гитлер пришел к власти, став рейхсканцлером, Редер заверил нацистов в своей преданности, а в обмен получил свободу рук при строительстве нового флота. Версальский договор, который ограничивал размеры и состав флота, был отброшен в сторону. Вместо него в 1935 году был подписан англо-германский морской договор. Впрочем, и его условия Германия не соблюдала.
В результате в 1936 году Великобритания и Соединенные Штаты оказались в жестких рамках различных договоров, ограничивающих размеры их флотов, а Германия считала себя свободной от всех обязательств.
Хотя Редер на посту главнокомандующего флотом действовал просто блестяще, он не имел никакого влияния на Гитлера. Профессиональный военный и очень умный человек, он резко отличался от личностей, входивших в «совет» Гитлера. Может быть, и это послужило причиной того, что флот не поддерживал нацистское движение с первых дней его существования. Ни один морской офицер не входил в группу бандитов и убийц, собравшуюся вокруг Гитлера, — таких, как Геринг, жестокий садист Гимлер, колченогий «интеллектуал» Геббельс, или Зепп Дитрих, кровавый убийца, возглавлявший охрану Гитлера. Позднее он стал генералом СС.
Редер не принадлежал к тем, кто с тоской вспоминал блаженные дни борьбы за власть, митинги, драки, заговоры, ожидание, натиск. Хотя сам Гитлер в годы войны не раз с наслаждением вспоминал это время.
Здесь следует сделать одно отступление, которое несколько прояснит отношение Гитлера к флоту. Хотя он и стал главнокомандующим, в душе он так и остался ефрейтором. И вот, во время одной из бесчисленных ночных бесед Гитлер рассказал, как в годы Первой Мировой он «получил шанс совершить короткое путешествие на подводной лодке. Подтянутые, щеголеватые моряки выглядели, как на смотру. Было просто стыдно находиться среди них. Я полагаю, что сухопутчики всегда испытывают некий комплекс неполноценности в присутствии моряков».
Наверное, не всю вину за сложившиеся отношения следует возлагать на Гитлера. В характере Редера были черты, которые мешали ему на посту главнокомандующего ВМФ. Он не обладал даром убеждения или необходимой настойчивостью, когда требовалось навязать собеседнику свое мнение.
«Это могло сдерживать развитие сотрудничества между флотом и Люфтваффе, а вдобавок ограничивало влияние Редера на Гитлера. Если судить по выдержкам из военного дневника Редера, в своем стремлении обойти острые углы он часто принимал желаемое за действительное. Небрежный кивок Гитлера он считал знаком согласия, и это приводило к недопониманию.
