Николай Федоренко - Японские записи
Пионы неизменно вызывали восхищение японских и китайских художников и поэтов, воспевших в своих вдохновенных творениях обаяние этих прелестных цветов. Одно из стихотворений «Пью вино и смотрю на пионы» принадлежит крупнейшему китайскому поэту Лю Юй-си (772–842), пользующемуся также известностью в Японии:
Я перед цветами сегодня пью –
Каждый кубок до дна.
Хмелею, блаженствуя в тишине,
Считаю кубки вина.
И об одном лишь грущу сейчас,
Что не говорят цветы:
Не мне ль, старику, принесли они
Дар своей красоты?
Необыкновенная нежность и тонкое благоухание цветка нарцисса, вызываемое им эстетическое наслаждение снискали ему любовь человека, завоевали ему в жизни народа одно из почетных мест. Нарцисс любит воду. И в народе родилась удивительная легенда об истории появления этого цветка. Мне довелось познакомиться с нею в изложении Ян Ци.
Давным-давно у подножия горы Юаньшань, вблизи города Чжанчжоу, жила старая бедная вдова с сыном. Однажды вечером, когда она сварила остатки риса и ждала возвращения сына, в дом вошел нищий старец. Вид у него был жалкий, несчастный. Голодному нищему вдова отдала последнюю чашку риса, сваренного для сына. Когда старик съел кашу, вдова вдруг залилась горькими слезами.
– Отчего ты плачешь? – спросил старик.
– Как мне не плакать, ведь это последняя чашка риса для сына, который целый день трудится и очень голоден, – сказала она.
– И ты, наверное, жалеешь, что отдала его мне! – произнес нищий.
– Нет, не жалею, – ответила вдова, – эта чашка риса спасет твою жизнь, но все равно не накормит моего сына.
Старый нищий был глубоко тронут словами вдовы и спросил:
– А где ваша земля?
– Вон там, у подножия горы, – ответила вдова.
Ничего больше не сказав, старец поплелся в указанную сторону. Придя на поле, он постоял немного на земле, а затем бросился в находившийся рядом пруд. Заметив это, вдова выбежала из дома и стала звать на помощь. У пруда собрались все жители села. Люди опускались в воду, стараясь спасти старика, но тщетно. На другой день утром сельчане заметили, что на том месте в поле, где стоял старый нищий, вырос чудесный ароматный цветок. С тех пор все стали говорить, что нищий старец – не кто иной, как водяной дух, а выросший на поле вдовы цветок люди назвали нарциссом – «цветок водяного духа». Существует несколько названий нарцисса: «драконьи лапы», «золотая чашка», «хрустальная яшма».
Климатические условия Японии позволяют выращивать нарциссы почти в течение всего года. Живыми нарциссами украшается жилище и с наступлением весны, и с наступлением зимы. Эта особенность нарцисса отображена в поэтических строках Басе (1644–1694), одного из выдающихся представителей японской национальной поэзии:
Первый снег в саду!
Он едва-едва нарцисса
Листики пригнул.
Кому доводилось бывать в японских парках с их прудами и озерами, тому должны быть хорошо знакомы заросли водяных растений с громадными темно-зелеными листьями и водопрозрачными белыми или розовыми цветами лотоса. Но немногие, пожалуй, знают, что это растение появилось в самые отдаленные времена истории земли. По литературным источникам, развитие лотоса можно проследить на протяжении 145 миллионов лет. Замечательно, что растения лотоса поразительно жизнеустойчивы. Даже весьма длительное хранение не отражается на способности семян лотоса прорастать при соответствующих благоприятных условиях. Небезынтересно напомнить, что в 1925 году японскому ученому удалось вырастить цветы лотоса из семян, которые пролежали в недрах высохшего торфяного болота около двухсот лет.
Цветы лотоса привлекали внимание художников и поэтов с древнейших времен. В древнем китайском поэтическом памятнике – «Книге песен» – упоминание о лотосе встречается в народных песнях и стихах.
Нежные и благоухающие цветы лотоса, гордо возвышающиеся над поверхностью воды, с давних времен служат олицетворением неподдельной чистоты и целомудрия. Прекрасно об этом сказано в поэтическом произведении «Я лотос люблю», принадлежащем известному китайскому художнику слова Чжоу Дунь-и (1017–1073), творчество которого пользуется любовью и в Японии:
«И на воде, и на сухих листах, среди травы и на деревьях цветов есть очень много всяких, которые ты мог бы полюбить…
При Цзинь жил Тао Юань-мин: один лишь он умел любить, как надо, хризантему.
А начиная с Тан и вплоть до наших дней любовь толпы сильней всего к пиону.
Но я один люблю лотос за то, что из грязи растет он, а сам не грязнится; чистою рябью омытый, кокетства он женщин не знает.
Сквозя внутри, снаружи прям…
Не расползается и не ветвится.
И запах от него чем далее, тем лучше…
Он строен и высок, отчетливо растет.
Ты можешь издали им разве любоваться: нельзя играть
С ним фамильярно в безделушки.
И вот я говорю:
О хризантема, ты среди цветов – отшельник, мир презревший.
А ты, пион, среди цветов богач, вельможа пышный! Но, лотос, ты средь них чистейший, благородный человек!
Да, хризантему полюбить, как Тао, ох, редко кто, сколь знаем мы, умел!
В любви же к лотосу со мной единым стать кто может из людей?!
К пиону же любовь – ну, это для толпы».
Примечательно, что цветок лотоса, являющийся в сознании народа олицетворением моральной чистоты и целомудрия, был использован буддизмом и превращен в один из своих религиозных символов, непременных храмовых атрибутов. В буддийской живописи и храмовой скульптуре, получивших необыкновенное развитие в Японии, Будда и его сподвижники нередко изображены восседающими на троне из гигантских цветов лотоса.
Многообразно и любопытно назначение лотоса и его семян. Помимо декоративной роли, лотосы идут в пищу. Корни его бывают до метра длиной и толщиной с человеческую руку. Молодые и нежные корни лотоса употребляются в сыром виде. Крахмал, приготовленный из корней, широко используется в диетическом питании. В большом цветоложе, остающемся после опадения лепестков, содержится около дюжины зубчатых зерен. Молодые и зеленые зерна идут в пищу в сыром виде или варятся с сахаром и жасминным цветом. Спелые зерна засахариваются или идут на приготовление сладостей наподобие халвы. Круглые листья лотоса, достигающие в диаметре более полуметра, высушиваются и идут для обертки продуктов. Мясо, завернутое в свежие листья лотоса и сваренное на пару, приобретает особый аромат. Корни, цветы, тычинки, зерна и листья находят себе применение также и в народной медицине.
Цветение сакуры
Большой любовью пользуются в Японии цветы-деревья. Здесь прежде всего надо назвать знаменитую японскую вишню – сакуру, воспетую в японской поэзии и наиболее широко отображенную в картинах художников разных поколений. Цветы сакуры, появляющиеся на голых изогнутых ветвях вишни весной, встречаются простые и махровые, различных цветов и оттенков, в том числе розового, кремового, желтого. В период цветения сакуры каждый японский дом украшается ее прекрасными ветвями, помещенными обычно в изящные фарфоровые вазы или специальные цветочницы.
«Сакура видна по цветам», и японцы часами любуются прелестью весеннего дня, когда на ветвях сакуры распускаются белые и желто-розовые лепестки. Этот народный обычай любоваться цветущими вишнями воспет в многочисленных творениях японской поэзии. О захватывающем зрелище цветения сакуры, заставившем, например, остановиться знатного всадника в сопровождении пышной кавалькады, говорится в чрезвычайно емком, хотя и миниатюрном по размеру стихотворении поэта Исса (1763–1827), в произведениях которого звучит живая образная речь, задушевная лирика и тонкая ирония:
Как вишни расцвели!
Они с коня согнали
И князя-гордеца.
В другом стихотворении Исса воспевается поэтическая тема душевной дружбы, уз братства, навеянная цветением сакуры:
Чужих меж нами нет!
Мы все друг другу братья
Под вишнями в цвету.
В солнечные дни ранней весны жители японских городов неудержимо стремятся попасть в парк или сад, и часто можно видеть, как толпы зачарованных людей, стоя, часами любуются белым или розоватым облаком цветущей сакуры. Не случайно это поклонение цветам отозвалось в особом понятии «кансе» (китайское слово, пришедшее в японский язык): оно означает «взирать», «всматриваться», «наблюдать», «не сводить глаз». Не сводить глаз и видеть прекрасное! «Слива цветет – запах хорош, вишня цветет – глаз не оторвешь», – гласит японская пословица.
Здесь, как у художественного полотна, нужно отступить на несколько шагов от предмета любования, чтобы увидеть его пропорции, охватить глазом всю раму живого творения. Многих в эти радостные часы влекут уединенные места, горные выси, заповедные уголки девственной природы, где их воображение может быть взволновано внезапным видением любимого зрелища. Именно с таким настроением написано поэтом Кито одно из коротких стихотворений в классическом жанре хокку:
