Людмила Шапошникова - Тайна племени Голубых гор
Согласно первому варианту, сначала была только вода, и никто в это время не жил на земле. Потом пришли Шива и Парвати и поселились на вершине горы, одиноко возвышавшейся над водой. Шива посмотрел вокруг и увидел только волны. Это зрелище так его испугало, что на лбу его выступил холодный пот. Он стряхнул пот с правой стороны лба, и в том месте, где он упал, появился мужчина. Шива стряхнул пот с левой стороны лба, и появилась женщина. Это были первые тода. Они жили в лесу и собирали мед и фрукты. От них пошло все племя. Второй вариант несколько иной. Много лет тому назад в мире было большое наводнение и все утонули. Спаслись только юноша и девушка, которые спрятались в деревянный ящик, сделанный в форме хижины тода. Ящик долго плыл по волнам, и наконец они его выбросили на гору. Это была гора Мукуртхи, что стоит в Нилгири. Девушка и юноша были голодны и стали молить бога о еде. К ним явился бог Дхармараджа, старший из Пандавов. Он накормил их кокосовыми орехами и указал путь с горы. От этих двух спасшихся и берет начало племя тода.
Вряд ли стоит сомневаться в том, что сюжет легенд заимствован тода у соседних племен и народностей и не является оригинальным. Аналогичные легенды существуют у кадаров и мудугаров Кералы. В них также действуют индусские боги. Такой атрибут, как кокосовая пальма, не растущая в Нилгири, явно указывает на иное происхождение предания. Своей легенды о потопе у тода нет. В фольклоре тода имеется ряд сюжетов, которые отсутствуют в устной традиции населения Южной Индии. Так, американский ученый М. Б. Эмено пишет о том, что у тода есть истории о петухах и способности этих птиц определять время. Аналогий в устном творчестве Индии нет[40]. Видный музыкальный эксперт Юга, профессор В. Рагхаван, считает, что музыка и песни тода не имеют ничего общего с музыкальной культурой Южной Индии.
Необычная архитектура жилища, традиционные вышитые путукхули, некоторые старинные украшения, сохранившиеся от предков, знаменитые палицы, с которыми тода сражаются против буйволов, своеобразный стиль женских причесок, отсутствие изображений богов, широко распространенных по всей стране, действительно не находят себе аналогий ни в Южной, ни в Северной Индии. Что же касается ряда обычаев, таких, как сложный погребальный обряд или знаменитая церемония "лука и стрелы", то вряд ли существует в Южной Индии племя, соблюдающее их так же, как это делают тода.
Несомненным является тот факт, что тода значительно отличаются во многих аспектах от современного дравидийского населения. Племя тода предоставляет в наше распоряжение ряд сведений, которые по-иному заставляют смотреть на их прошлое. Эти сведения приходится собирать по крупице. Малочисленное племя, затерянное в Голубых горах, забывшее многое из своего прошлого, не имеющее в своем распоряжении никаких письменных источников, тем не менее не раз удивляло исследователей своей причастностью к делам и вещам, которые, казалось бы, не вяжутся с ним. Мирное племя скотоводов, прожившее длительное время в изоляции в глубинном районе страны, подчас обнаруживает странные знакомства и связи…
Ивам Пильджин как-то спросила меня:
— Ты не находишь, что у тода много странного?
— Нахожу. А ты?
— Я часто думаю об этом. Возьми хоть такой пример. У тода нет оружия, они не охотятся, не убивают животных. А во время погребального жертвоприношения ты видела, как жрец одним ударом топора валит с ног буйволицу? Она падает замертво. Ведь чтобы так ударить, нужен длительный опыт. А во время второй погребальной, когда мужчины сражаются с буйволами? Ты видела, как они владеют своими палицами? В их руках это уже боевое оружие. И сами они в такой момент больше похожи на воинов, чем на пастухов. Возьми церемонию "пурсутпими". Можешь объяснить, почему, чтобы узаконить ребенка, мужчина вручает будущей матери лук и стрелу? Это ведь не настоящие лук и стрела, он делает их из ветвей. Но почему именно лук и стрела? Ведь у них такого оружия нет. Тода в деталях сохранили древние обычаи, а объяснить их не могут.
Действительно, с первого взгляда мне тоже показалось это странным. Мирные пастухи, единственным оружием или, вернее, орудиями которых являются топор и нож, и вдруг…
Потом я пришла к выводу, что у тода было когда-то настоящее оружие и их миролюбие в прошлом можно подвергнуть сомнению. О луках, стрелах и копьях можно найти упоминания в легендах и песнях. Существует древняя песня, рассказывающая о Тхикудати, упрямом и несправедливом старейшине рода Тарард. Текерзши очень разгневалась, узнав о поведении Тхикудати.
Богиня осудила поведение Тхикудати,
Она пустила из лука в него стрелу.
Так она покончила с упрямым и несправедливым
старейшиной Тхикудати.
Известно, что легендарный герой Квотен всегда носил с собой лук, стрелы и копье. Еще в прошлом столетии, по наблюдениям очевидцев, лук и стрела, которые использовались во время церемонии "пурсутпими", отнюдь не были символическими. В Мадрасском музее вы можете увидеть такую стрелу с железным наконечником. Такие же стрелы сжигались на кремационном костре во время погребальной церемонии по мужчине.
Однажды Мутикен рассказал мне такую историю.
— Было время, когда тода ходили на пастбища с копьями, так как вокруг было много зверей. Однажды олень повадился приходить на пастбище и тревожить буйволов. Смотревший за буйволами тода решил подстеречь оленя и убить его. Когда олень вновь появился на пастбище, тода метнул в него копье, но промахнулся. Копье вонзилось в дерево. Долго пытались люди извлечь его из дерева. Но копье не поддавалось. И только один парень смог это сделать. Парень жил в Недиманде, и с тех пор копье хранится в храме этого манда.
— Там действительно есть это копье?
— Конечно, — ответил Мутикен, — и не только в этом храме, но и в других. Это священные копья, потому что они принадлежали нашим предкам. Тода их никому не показывают. Их можно видеть только тогда, когда из старого храма переезжают в новый.
Мне не повезло. При мне никто не переезжал в новый храм. Я уехала из Нилгири с некоторым сомнением относительно существования этих копий, хотя все мною опрошенные тода подтверждали слова Мутикена. Сомнениям суждено было рассеяться только через два года. Этому помог ленинградский лингвист Семен Германович Рудин, попавший в Нилгири через год после моего отъезда в Москву. Ему посчастливилось наблюдать церемонию переезда в новый храм. На фотографин, которую он мне любезно прислал, был изображен жрец с копьем в руках. Говорят, что это копье раньше принадлежало самому Квотену. В конечном счете не имеет значения, чьим оно было. Главное то, что эти копья существовали в племени и бережно хранятся до сих пор.
Копья не единственные реликвии храмов. В них можно найти древние колокола и украшения, золотые и серебряные кубки и чаши. Правда, что касается последних, то я не уверена, что у тода они еще остались. Мне часто рассказывали о том, что европейцы, в том числе и некоторые антропологи, воровали эти реликвии. Они тоже принадлежали предкам тода. Воровство — дело недоброе. Ущерб, нанесенный в этом случае, неизмерим. Потомки английского плантатора или офицера могут любоваться экзотической чашей, а наука потеряла еще одну нить, связывающую племя с его предками.
А предки тода были интересными людьми. Они не только имели луки, стрелы, копья, украшения и золотые чаши, но и носили ожерелья, сделанные из раковин каури. Да, именно из тех раковин, которые можно добыть только в океане. Известно, что Голубые горы расположены далеко от побережья, а о тода местное население ничего не знало до начала XIX века. Джеймс Хог писал в своих "Письмах о Нилгири" в начале прошлого века: "Туземцы часто выражают удивление, что их праотцы ничего не знали об этом районе (Нилгири — Л.Ш.)"[41]. И еще одно интересное наблюдение сделал автор "Писем…": "Тода в отличие от других горцев почти не посещают лежащих внизу долин"[42]. Вряд ли можно предположить существование каких-то экономических связей между тода и населением побережья на протяжении последних нескольких веков. По крайней мере, мы такими данными еще не располагаем. Наиболее древним ритуальным украшением является "кейвели". Его обычно кладут на рога жертвенной буйволицы. "Кейвели" тоже расшито каури. Но на этом сюрпризы предков тода не кончаются. Оказывается, они были знакомы даже с кораблями и путешествиями. Иначе откуда бы могли появиться в древней погребальной песне пастухов такие слова:
О, ты уходишь от нас,
Владелец семи кораблей.
Ты, который на них посетил
Семь королевств и семь королей.
Можно было бы предположить, что этот необычный и странный для тода сюжет каким-то образом попал к ним от народа, знакомого с кораблями. Но в данном случае мы имеем дело не с обычной легендой, а с ритуальной песней. Как мне удалось убедиться, ритуальные сюжеты тода свободны от всякого рода внешних влияний. В них присутствует только то, что пришло к тода от их предков.
