Адольф Эрман - Государство, армия и общество Древнего Египта
Как мы уже говорили, удобная близость асуанского гранита к воде была причиной, по которой он постоянно использовался для таких гигантских работ; черный гранит, из которого, поскольку он тверд как железо, можно было бы изготовить еще более крупные архитравы и более тонкие обелиски, применялся лишь в виде сравнительно маленьких кусков из-за того, что его трудно было привозить из каменоломен, находившихся в центре пустыни. «Долина Рехану», или, как она называется в наше время, Вади-Хаммамат, была расположена вдоль дороги через пустыню, соединявшей Коптос (Кифт) и Красное море, и оттуда добывали «великолепный скальный камень, прекрасный камень из Бехена», из которого сделаны почти все темные по цвету статуи и гробы, которые восхищают нас в египетских отделах наших музеев. Разработка этих каменоломен была, должно быть, очень трудным делом, поскольку каменоломни Хаммамат находятся в двух или трех днях пути от Нила, и обеспечение продовольствием огромного количества рабочих, необходимого для перевозки блоков, было нелегким делом. Чтобы подвезти все необходимое для жизни, было нужно бесчисленное количество вьючных животных. Например, мы читаем, что продовольствие для 350 человек везли 50 быков и 200 ослов[296], а значит, найти воду и корм для этих животных в пустыне тоже было тяжелой задачей. Ввиду этих трудностей работа там считалось в высшей степени почетной; и действительно, доставлять камень из Хаммамата было совсем не то, что привозить его из Асуана или Туры. Благо – даря этому обстоятельству мы имеем в Хаммамате столько надписей, которые позволяют нам взглянуть с очень интересной точки на разработку этих каменоломен, особенно в более ранний период.
Чиновники, которые управляли работами в Хаммамате при Древнем и Среднем царствах, были (как на рудниках) в большинстве случаев казначеями и капитанами кораблей; но в то же время туда приезжали также царские архитекторы и художники, чтобы увезти этот драгоценный камень для гроба или статуи фараона. Эти высшие сановники – а среди них были люди самого высокого ранга, «ближайшие друзья царя, наследственные князья и главные пророки», даже один «великий сын царя» – вероятно, приезжали туда только как инспекторы, а настоящее управление работами по добыче камня находилось в руках людей, чье положение было несколько ниже. Например, в дни правления древнего царя Пепи фактическим управляющим каменоломнями явно был казначей Эхе, который один раз выступает в этом качестве сам. Но в надписях он упоминается только как подчиненный, а почетное место в них занимает Птахмеранх-Мерира, «начальник всех работ царя, ближайший друг царя и главный архитектор в двух ведомствах». Этот знатный человек дважды приезжал в каменоломни Хаммамата – один раз в сопровождении своего сына, а в другой раз, когда дело касалось украшения храма, с «начальником поручений жертвенного имущества двух ведомств». Более того, казначей Эхе сам имел подчиненных, которым он мог иногда поручить исполнение своих обязанностей: существовали пять «заместителей художника» и один или два архитектора, которые, как правило, находились у него под началом, но также упоминаются в одном месте как действующие самостоятельно.
Самое раннее «царское поручение», которое упомянуто в хаммаматских надписях, было дано при царе Исеси из V династии. В смутные времена, последовавшие за правлением VI династии, работы, похоже, были заброшены. При правлении царя Ментухотепа из XI династии началась новая эпоха. Произошло чудо: «посреди гор был обнаружен колодец шириной в 10 локтей с каждой стороны и полный воды до краев». Он находился, если я верно понимаю, «вне досягаемости для газелей и был скрыт от варваров. Воины давних времен и ранние цари проходили туда и обратно поблизости от него, но ни один глаз не увидел его, ни одно человеческое лицо не взглянуло на него», пока, благодаря богу Мину, защитнику путей в пустыне, царю Ментухотепу (или, вернее, его людям) не было дано найти его и таким образом «превратить этот край в море». Это открытие было сделано во второй год правления царя, когда он послал своего высшего чиновника – наместника – в каменоломни Хаммамата руководить добычей «великолепного великого чистого камня, который есть в этих горах», чтобы мог быть изготовлен гроб под названием «вечная память» для гробницы этого монарха и монументы для храмов Верхнего Египта. «Туда отправился наследственный князь Аменемхет, начальник города, наместник и верховный судья, любимец царя, начальник работ, который велик в своей должности и могуществен в своем звании, который занимает первое место во дворце своего повелителя, который судит людей и выслушивает их доказательства, – тот, к кому приходят с поклоном великие люди и перед кем вся страна падает на землю, который велик у царя Верхнего Египта и могуч у царя Нижнего Египта, у белого венца и у красного венца… который судит там беспристрастно, начальник всей южной страны, который составляет отчет обо всем, что существует и что не существует, военачальник своего повелителя, тот, чье сердце понимает поручения царя… Он отправился в эту почтенную страну, и его сопровождали лучшие среди избранных воинов и люди из всей страны – горцы, художники, каменотесы, рабочие по металлу, гравировщики надписей, золотых дел мастера, чиновники казначейства – короче говоря, все чиновники казначейства фараона и все служители домашнего хозяйства царя». Он успешно исполнил свое поручение и, в частности, организовал изготовление саркофага длиной 8 локтей, шириной 4 локтя и высотой 2 локтя. Телята и газели были принесены в жертву богу Мину из Коптоса, покровителю этой пустыни, в знак благодарности ему был поднесен в дар ладан, а затем 3 тысячи человек перевезли этот огромный блок в Египет. «Такой блок никогда не привозили в эту страну со времени богов. Воины не понесли никаких потерь, ни один человек не погиб, ни у единого осла не была сломана спина, ни один ремесленник не был убит».
Могущественные монархи XII династии, которые были такими великими строителями, разумеется, не пренебрегали каменоломнями Хаммамата. Например, при первом из них, царе Антефе (Аменемхет I), его верховный казначей после восьми дней поиска сумел найти такую разновидность камня, «подобной которой не находили со времени богов». Об этом месторождении не знал никто, даже охотники из пустыни. При Аменемхете III тоже не меньше 20 горцев, 30 каменщиков, 30 гребцов (?) и 2 тысячи воинов участвовали в перевозке монументов из Хаммамата. В дни, последовавшие за временем этого рассказа, надписей почти не стало, или в них не было подробности. Однако мы не должны делать из этого вывод, будто в те времена в каменоломнях не велись работы. Бесчисленные свидетельства противоположного можно найти в зданиях и XIII династии, и Нового царства. Причиной прекращения надписей снова стало то, что работа приобрела деловой повседневный характер. В это время, когда никакие препятствия, мешавшие строительству, не казались слишком трудными, каменоломни Хаммамата были почти приравнены к Туре и Сильсиле. Теперь мы больше не узнаем о нехватке воды или трудностях на коммуникациях, но похоже, что возникла новая опасность. Из уже упоминавшегося сатирического сочинения – которое, без сомнения, недостоверно как источник информации – мы узнаем о военном походе в Хаммамат, целью которого было «уничтожить мятежников». Названа численность войска – 5 тысяч человек, не считая военачальников, и поэтому в тексте не может идти речь о мелких войнах, которые часто велись против жалких бедуинов, жителей этих гор. Если в остальном мы можем верить этому рассказу, то для того, чтобы понадобилось так много солдат, должен был произойти мятеж среди рабочих.
Ближе к концу эпохи Нового царства, в царствование Рамсеса IV, царя, который оставил после себя лишь малое число памятников, но, похоже, задумал самые великолепные постройки, мы снова узнаем об организованном с широким размахом походе в Хаммамат[297]. В первую очередь царь приказал трем из своих самых доверенных приближенных – это были «Рамсесасахеб, писец дома жизни», «Харе, писец храма» и «Раусер-мат-нахту, жрец богов Мина, Гора и Исиды из Коптоса» – найти самые лучшие блоки на горе Бехен, то есть в Хаммамате. Эта комиссия, последний из членов которой был родом из Коптоса и явно получил это назначение из-за того, что хорошо знал пустыню, в своих отчетах сообщила: «Они во всем хороши. Там есть чудесные великие монументы». После этого царь повелел верховному жрецу Амона Рамсес-нахту «привезти их в Египет». Ему же было доверено и руководство этим походом, поскольку Рамсес-нахту был официально «начальником работ» Амона, а монументы, о которых идет речь, предназначались для этого бога. Под началом у верховного жреца находились главным образом армейские военачальники, поскольку по представлениям людей того времени работами такого рода полагалось заниматься армии. В поход были назначены не менее 110 военачальников всех уровней. К ним были присоединены более пятидесяти гражданских чиновников и священнослужителей, а также, в качестве высокопоставленных лиц, два царских вассала (без вассалов в те времена, кажется, не делалось ничего), наместник Фив, «начальники быков», верховные жрецы различных храмов и т. д. Техническая работа была отдана в руки 130 каменщиков, 2 живописцев и 4 граверов, которые работали под началом старшины каменщиков, и «Нахтамона, начальника художников». Работы по перевозке выполняли 5 тысяч рядовых воинов, 200 младших начальников из отряда «рыболовов царского двора», 800 наемников-варваров и 2000 крестьян – крепостные храмов. Всего в походе участвовало 8368 человек. Интересно узнавать о том, как было организовано снабжение такого количества людей продовольствием. Десять повозок с хлебом, мясом и пирогами, каждую из которых везли 6 пар быков, «поспешили из Египта на гору Бехен». Однако жертвенные дары для богов пустыни – Мина, Гора и Исиды Коптосской – были доставлены из «южного города», то есть, вероятно, из Луксора.
