Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи
Благодарим Вас за внимание, проявленное к нашей кинематографии и специальный разбор просмотренного Вами фильма».
Как и было обещано, письмо историков было обсуждено на «Ленфильме». И практически все присутствующие выступили в поддержку картины. Так фильму был дан «зеленый свет». 21 апреля 1967 года «Начальник Чукотки» вышел в широкий прокат. За год его посмотрело 15,7 млн зрителей. Однако серьезных призов картина так и не удостоилась, поскольку комедии на революционную тему в верхах все-таки не приветствовали. Поэтому награда у картины была одна: в 1968 году творческий коллектив фильма был удостоен приза ЦК ВЛКСМ «Алая гвоздика» за лучший… детский фильм на Всесоюзной неделе детского фильма.
Драка у аэровокзала
(Виктор Кузькин)
В начале 1967 года в эпицентре громкого скандала оказался популярный хоккеист Виктор Кузькин. С 1958 года он играл в столичном ЦСКА (сначала на позициии нападающего, потом защитника) и за эти годы добился в его составе больших успехов: семь раз становился чемпионом СССР, трижды завоевывал в составе армейского клуба Кубок страны. С 1963 года Кузькин стал привлекаться в состав сборной Советского Союза и за это время четырежды становился чемпионом мира и Европы и один раз выиграл Олимпийские игры (1964). Короче, наград у Кузькина было вагон и маленькая тележка. Однако из-за скандала-67 спортивная карьера прославленного хоккеиста едва не закатилась.
Инцидент случился аккурат накануне очередного чемпионата мира и Европы в Вене, куда Кузькин должен был отправиться в середине марта. Хоккеист был приглашен одним из своих друзей на день рождения, который отмечался в ресторане аэровокзала. Торжество прошло вполне благопристойно, после чего, ближе к полуночи, гости стали медленно расходиться. Кузькин покидал ресторан одним из последних и, когда вышел на улицу, стал свидетелем потасовки, которая происходила на остановке такси. А произошло там следующее.
Кто-то из гостей решил добираться до дома на такси, благо на площади машин с шашечками стояло несколько. Однако ни один из таксистов везти подвыпивших мужчин в разные концы города не решился. Будущих пассажиров сей факт возмутил, и началось выяснение отношений. Причем если сначала разговор шел в спокойных тонах, то потом он стал приобретать черты бурного выяснения отношений. А закончилось все элементарной дракой, на которую с разных сторон стали сбегаться толпы мужчин: как гостей, шедших с дня рождения, так и таксистов. Не мог остаться в стороне от этого процесса и Кузькин. Однако, когда он подбежал к дерущимся, драка уже заканчивалась. Причем без крови не обошлось: кто-то из гостей, отобрав у таксиста монтировку, ударил ею одного из противников по голове. Именно сей факт и усугубил ситуацию. Когда к месту происшествия подбежали милиционеры, которые дежурили неподалеку, они арестовали всех, кто был поблизости, в том числе и Кузькина.
Когда всех задержанных привели в отделение милиции, «разбор полетов» продолжался недолго. Милиционеры попросили раненого таксиста указать на того, кто его ударил, а тот возьми и заяви: дескать, в лицо его не запомнил, но роста он был небольшого. А из всех задержанных самым низеньким (это при росте в метр восемьдесят!) оказался Кузькин. На него и навешали всех собак.
Когда бумага из милиции пришла в ЦСКА, Кузькина было решено наказать по самой полной программе. Тренер армейцев Анатолий Тарасов, который отличался крутым нравом, поставил вопрос ребром: гнать Кузькина из хоккея в шею. И погнали бы, если бы за спортсмена не заступился председатель Спорткомитета Алехин. Именно он настоял на том, чтобы хоккеисту дали шанс реабилитироваться и включили его в состав сборной страны, отправляющейся на чемпионат мира. Правда, отправится туда Кузькин в ранге «рядового» – звание заслуженного мастера спорта с него все-таки снимут. Но он его быстро вернет. Поскольку наши завоюют «золото», а сам Кузькин забросит на чемпионате две шайбы, «заслуженного» ему вернут практически сразу после возвращения на Родину.
Певец в опале
(Муслим Магомаев)
За те годы, что прошли с тех пор, как распался СССР, об этой великой стране разного рода «исследователями» были написаны и рассказаны горы всевозможных небылиц. О том, что жизнь там была серая и унылая, что свободомыслящим людям там буквально нечем было дышать, а талантливые люди всячески затирались и преследовались. Короче, сплошная чернуха. На самом деле все это по большей части выдумки, имеющие к правде отдаленное отношение. На самом деле жизнь в СССР была достаточно разноцветная и насыщенная, а талантливых и выдающихся людей было в десятки раз больше, чем в сегодняшнее самое пресвободное капиталистическое время. Если, к примеру, задаться целью и начать перечислять имена этих людей (а сюда войдут не только представители литературы и искусства, но также видные ученые, спортсмены и т. д.), то этот список займет не одну страницу текста. Причем речь идет именно о талантливых и выдающихся людях, а не о раскрученных с помощью СМИ, чего в советские годы вообще не было. «Феномена Ксении Собчак» там никогда отродясь не могло быть по определению.
Сетования критиков на то, что талантливых людей в СССР власти мало ценили и не позволяли им зарабатывать столько, сколько им захочется, тоже притянуты за уши. Практически все советские знаменитости жили в десятки раз лучше рядовых граждан, но это абсолютно не сказывалось на отношении последних к ним – кумиров в СССР боготворили по-настоящему. Им прощали все, в том числе и более сытую жизнь, чем у народа. Один из таких ярких примеров – уже известный нам певец Муслим Магомаев, который во второй половине 60-х превратился чуть ли не в национального кумира (отметим, что он был азербайджанцем, жил в Москве, но кумиром являлся для всей многонациональной страны).
Популярность Магомаева была связана прежде всего с песнями другого интернационального кумира – армянского композитора Арно Бабаджаняна, который в 60-е годы считался «королем шлягера». В исполнении Магомаева огромным успехом пользовались его песни: «Песня о Москве» (кстати, запрещенная Н. Хрущевым как твист), «Королева красоты», «Чертово колесо», «Свадьба», «Не спеши» и др. Выступая с таким «звездным» репертуаром, Магомаев довольно быстро превратился в Советском Союзе в «гастролера № 1» – певца, за обладание которым боролись все филармонии страны. Вспоминает Ч. Садыхов:
«На гастролях я со своей супругой Джейран собирал магомаевские гонорары. За каждое выступление на стадионе Муслим получал по ведомости ровно 537 рублей (отметим, что средняя зарплата по стране тогда составляла 120 рублей. – Ф. Р.). Так вот, 37 рубликов мы ему оставляли, а 500 отнимали, на время, естественно. При этом я открыто заявил певцу: «Муся, я тебе их не дам!» За четырехмесячные гастроли, например, собрали таким образом 11 тысяч рублей. Джейран иногда с упреком говорила: «Берешь меня на гастроли отдохнуть, а не для того, чтобы я не спала, зная, что под подушкой лежат такие деньги».
Ажиотаж вокруг концертов Магомаева был фантастический. Представьте стадион тысяч на 40–60. Кончается концерт. На гаревую дорожку выезжает «уазик» с открытым верхом. Мы с Мусей встаем в него и делаем традиционный круг почета. Народ сбегает с трибун, никакая милиция с этим справиться не в состоянии. «Уазик» поднимают и несут на руках. Клянусь! И мужики, и бабы – все несли. Однажды в Одессе так подняли «Волгу», в которой сидели я, Джейран, Муслим, его очередная пассия и водитель. И не просто подняли, а резво понесли до самой гостиницы «Красная», в которой мы тогда жили. Я не поленился, подсчитал, оказалось, машина находилась в воздухе почти три километра.
Потрясающий случай произошел в Молдавии, в Бендерах, кажется. Отработав концерт, возвращаемся в гостиницу часов в 11 вечера. Поднимаемся в номера. Вдруг – громкие крики. Выхожу на балкон. Гляжу, на соседнем стоит Муслим, а перед гостиницей огромная толпа. Люди кричали, что они не сумели попасть на концерт, и просили его спеть. Муся говорит: «Чина, сходи за аккордеоном, пожалуйста». И в течение часа с балкона 4-го этажа под мой «походный» аккомпанемент Магомаев давал бесплатный концерт…»
Между тем не всегда эти гастроли приносили певцу одно только удовлетворение, случались и неприятности. Об одном из таких случаев рассказывал Павел Леонидов, в 60-е годы известный в отечественной эстраде поэт-песенник («Тополиный пух», «Школьный вальс», «Звезды России» и др. песни) и администратор.
Эта история произошла в 1967 году. Леонидов решил организовать гастроли Магомаева в нескольких городах Союза: Ростове-на-Дону, Донецке, Краснодаре, Черновцах. При этом певцу было обещано за один сольный концерт на стадионе платить по 600 рублей (огромные деньги по тем временам). Магомаев согласился и с триумфом провел эти гастроли. Однако об этом стало известно чиновникам в Баку, и те немедленно телеграфировали в ЦК КПСС: «На каком основании Магомаев получает такие деньги?!» После этого за дело взялся заместитель министра культуры СССР Василий Кухарский. Он вызвал к себе Леонидова и Магомаева и устроил им настоящий разнос. «Это как изволите понимать? – кричал Кухарский на прибывших, не давая им опомниться. – Я, замминистра, получаю в месяц 700 рублей, а какой-то певец за один сольный концерт на сто рублей меньше! Вы что, охренели?! Да сам Шаляпин у царя столько не получал!»
