Михаил Мельтюхов - Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря
Заключенные германо-прибалтийские торговые соглашения привели к тому, что до 70 % экспорта прибалтийских стран должно было приходиться на Германию. Как отмечали в июне 1940 г. германские дипломаты, благодаря заключенным экономическим соглашениям с Эстонией, Латвией и Литвой значение этих «стран для нашего снабжения продовольствием и сырьем военного назначения значительно возросло»[608]. В результате было обеспечено «решающее экономическое господство» Германии в Прибалтике, которая оказалась фактически включена в «большую экономическую зону» Третьего рейха[609]. Всего за период с 1 сентября 1939 г. по 1 июля 1940 г. удельный вес Германии во внешнеторговом обороте Эстонии составлял 46,5 % (49 % импорта и 44 % экспорта), Латвии – 40,5 % (44 % импорта и 37 % экспорта) и Литве – 39,65 % (42,3 % импорта и 37 % экспорта)[610]. Большое значение Прибалтика имела и для транзитных поставок в торговле Германии с СССР и азиатскими странами[611].
Начало войны в Европе и ввод Красной армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, переведший в практическую плоскость советско-германскую договоренность от 23 августа 1939 г. относительно сферы интересов Советского Союза в Восточной Европе, привели к тому, что германское руководство 27 сентября решило срочно организовать переселение в Германию этнических немцев, проживающих на этих территориях. Находившемуся в Москве И. фон Риббентропу было дано поручение договориться с советской стороной по этому вопросу[612]. В результате советско-германских переговоров 28 сентября был подписан Доверительный протокол к договору о дружбе и границе, согласно которому «Правительство СССР не будет препятствовать немецким гражданам и другим лицам германского происхождения, проживающим в сферах его интересов, если они будут иметь желание переселиться в Германию или в сферы германских интересов. Оно согласно, что это переселение будет проводиться уполномоченными Германского Правительства в согласии с компетентными местными властями и что при этом не будут затронуты имущественные права переселенцев. Соответствующее обязательство принимает на себя Германское Правительство относительно лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих в сферах его интересов»[613]. Совершенно очевидно, что германская сторона специально предложила столь расплывчатую формулировку, чтобы иметь возможность обеспечить невмешательство СССР в вопрос о переселении немцев не только с территории Западной Украины и Западной Белоруссии, но и из Эстонии и Латвии.
Таблица 19. Доля Германии, Англии и СССР во внешней торговле стран Прибалтики в 1939 г. и в январе – июне 1940 г. (%)[614]
* За 1940 г. по внешней торговле Латвии даны сведения за январь – май.
Выступая 6 октября в рейхстаге, Гитлер изложил программу установления «нового порядка» в области национальных отношений в Европе, составной частью которой было переселение этнических немцев в Германию и на аннексированные ею территории. Уже 7 октября был создан Рейхскомиссариат по укреплению немецкой нации во главе с рейхсфюрером СС Г. Гиммлером, а практическое осуществление переселения было возложено на Центральное иммиграционное ведомство, находившееся в Познани. Одновременно 7 октября Германия предложила Эстонии и Латвии договориться о переселении остзейских немцев. Начавшиеся 9 октября германо-эстонские переговоры привели к подписанию 15 октября в Таллине протокола о переселении немецкого национального меньшинства Эстонии в Германию. Собственность уехавших из Эстонии немцев была объединена в руках «Германского доверенного управления». Схожим образом решался вопрос и на начавшихся 10 октября переговорах о переселении немцев из Латвии. В данном случае германо-латвийский договор о переселении латвийских граждан немецкой национальности в Германию был подписан в Риге 30 октября. Согласно этому документу, все немцы, которые хотели покинуть страну, до 15 декабря должны были подтвердить добровольное желание «навсегда отказаться от латвийского подданства». Соответственно, Германия принимала их и предоставляла им свое подданство. Вся оставлявшаяся переселенцами недвижимость переходила в управление специально созданного 7 декабря Акционерного общества по управлению имуществом переселенцев, с которым Латвия и должна была вести дела по вопросу о взаимных расчетах. В итоге Латвия обязалась выплатить Германии 91 594 тыс. латов, из которых 30 млн было выплачено в первой половине 1940 г. Всего до конца 1939 г. из Эстонии в Германию переселилось 13 352 немца, а из Латвии – 52 583 немца[615].
Тем временем передача Советским Союзом Виленского края Литве резко ухудшила отношения Каунаса с польским правительством в эмиграции. Политика Литвы на присоединенных территориях определялась националистической литовской идеологией и ставила своей целью литовизацию края. Во всех государственных учреждениях с посетителями разговаривали только на литовском языке. Полиция следила за тем, чтобы на улицах Вильно не разговаривали по-польски, те, кто не владел литовским языком, увольнялись с работы. Из края выселялись не только беженцы периода германо-польской войны, но и те, кто не был коренным жителем или не мог получить литовского гражданства, правила предоставления которого были сложны и неопределенны. В итоге из 250 тыс. человек, живших в городе, гражданство получило лишь 30 тыс. жителей. 13 октября 1939 г. польский посол в Каунасе передал в МИД Литвы ноту, в которой литовская сторона обвинялась в нарушении нейтралитета и противоправном присвоении польской территории. В ответной литовской ноте, врученной на следующий день, отрицалось нарушение Литвой каких-либо обязательств по отношению к Польше, и излагались права Литвы на Вильно. В итоге польско-литовские дипломатические отношения были прерваны. 23 октября польское правительство в эмиграции направило ноту протеста относительно присоединения Вильно к Литве генеральному секретарю Лиги Наций. Однако 31 октября польская сторона постаралась несколько сгладить эту проблему, и обе стороны стали воздерживаться от публичных взаимных обвинений. Польское правительство в эмиграции стремилось к тому, чтобы Виленский вопрос оставался открытым, что позволило бы в будущем вернуть эту территорию в состав Польши.
7 декабря советская военная разведка сообщала, что в г. Вильно «оживили свою деятельность религиозные и фашистские организации, состоящие из быв[ших] офицеров, полицейских и чиновников разных польских учреждений. Фашистская организация именует себя «Белый орел». В программу этой фашистской организации входит: свержение литовской и советской власти на территории быв[шего] польского государства и восстановление «несгинелой» Польши. Эта организация уже успела выпустить ряд прокламаций против Литвы и Советского Союза. Листовки призывают всех поляков вступить в организацию «Белый орел». Фашистская организация «Белый орел» явилась организатором демонстраций против Литвы и СССР и организатором еврейских погромов в Вильно с 31 октября по 1-е ноября. На Конской улице со второго этажа дома сбросили целую еврейскую семью. Литовская полиция к еврейским погромам относится примиренчески. В 8 часов утра 1-го ноября у могилы (плита) Пилсудского собралось много поляков, принесших цветы, и уходили с патриотическими песнями. Демонстранты срывали литовские флаги с криками: «Долой литовское правительство», «Долой незваных гостей в Литву и СССР». В толпах избивали евреев. Демонстранты обвиняли торговцев-евреев в поднятии цен на продукты и товары. Демонстрация была рассеяна вмешательством войсковых частей (10 танков, 2 бронемашины и сильного конного наряда). В стычке с демонстрантами имелись раненые. 7-го ноября польские националисты произвели налет на казармы по ул. Костюшки и сожгли 10 танков литовской армии. В этой схватке убит один поляк». Всего в ходе погрома было ранено 35 человек. В Виленской области крестьяне были недовольны возвращением помещиков и отъемом земли, полученной от временных управлений. Кроме того, советскую сторону беспокоил тот факт, что литовские пограничники пропускали в СССР всех желающих без какой-либо проверки[616].
В середине декабря 1939 г. польское эмигрантское правительство запретило создавать в Виленском крае подпольные организации, борющиеся за восстановление польской государственности. Тогда же полякам удалось добиться разрешения Литвы на приезд неофициального представителя польского правительства А. Жолтовского. Однако эта поездка, состоявшаяся в конце марта – начале апреля 1940 г., привела к новому ухудшению польско-литовских отношений. 17 апреля польское правительство в эмиграции приняло решение «об эвакуации из Виленского края и Литвы польских политических деятелей». 27 апреля глава польского правительства В. Сикорский выступил с заявлением, в котором отметил «трагическое» положение поляков в Виленском крае, обвинил Литву в действиях, направленных против польского населения, и обещал, что польское руководство будет и впредь бороться за объединение всех «ягелонских» земель в составе воссозданной Польши. В последовавшем в начале мая 1940 г. выступлении по радио Сикорский охарактеризовал действия Литвы как оккупацию Виленского края, приравняв ее к действиям Германии и СССР. Поначалу литовское правительство 5 мая решило «еще энергичнее заняться защитой литовских дел в Париже и Лондоне… для нейтрализации польской деятельности против нас и подготовкой сторонников Литвы на предстоящей Мирной конференции». Однако уже на следующий день литовским дипломатам было приказано не предпринимать активных действий против этого польского заявления, так как «мы не хотим, чтобы Англия и Франция высказались по этому вопросу в пользу Сикорского»[617].
