Евгений Гришковец - 151 эпизод ЖЖизни
Я провёл там около пяти часов. Я обошёл все закоулки и много общался.
Первое, что меня удивило, – изумление, которое выражали те, кто меня там встречал и узнавал. Реакция всегда была одинаковой: «Вы?! Зачем вы здесь?! Как вы здесь оказались?!»
Удивление было столь сильным, что я понял: люди, которые меня узнают, определённо видели мои спектакли и читали книги. Но мои спектакли, книги и я вместе с ними для этих людей совершенно не сочетаются с тем, что происходит в «республике». Я явно напоминал им о том, что они оставили за пределами Казантипа. А ещё я видел, что некоторые персонажи меня узнают, но верят не в реальность моего присутствия, а в качество тех средств, которые употребили.
За ту ночь я видел много людей. И у многих спрашивал, откуда они. География оказалась обширной. Но Киев, Москва и Питер доминировали.
* * *Те, кто думает, что там собираются только юнцы и почти дети, сильно ошибаются. Совсем зелёный молодняк есть, но это не основные силы «республики». Также бытовал миф, что на Казантипе много сёрферов, которые умеют поймать ветер и волну, что там полным-полно смуглых красоток, там романтика. Забудьте. Нет смысла искать там модельных красавиц – если вы трезвы и ничего не приняли для изменения зрения.
Мужской состав «республиканцев» в среднем выглядит как сборище программистов и мелко-средних банковских служащих, решивших порвать с прошлым, но засомневавшихся и повторяющих робкие попытки. Справедливости ради скажу, что иногда среди них попадаются и отчаянные или сильно перебравшие химии.
Женский состав более разнообразен. Но «настоящие и преданные» выглядят под стать мужчинам. То есть этакие барышни, которые, судя по всему, ведут в основном сидячий образ жизни в ненавистных им домах, офисах и городах.
Лица людей, которых я в основном встречал на Казантипе, говорили о том, что их здоровье сильно подорвано отвратительной едой, алкоголем, химическими соединениями, отсутствием нормального сна, чудовищными условиями жизни, избытком пота, недостатком душа и свежей одежды. Но также было видно, что именно этим они и гордятся.
То, как эти люди двигаются в ритме, извергаемом огромными колонками, все их движения. я бы танцем назвать поостерёгся. Но видно, что ребята довольны собой и друг другом. Та любовь. и секс, который всё же случается на пляже, на задворках территории и в кустах, я бы не смог назвать сексом. Потому что возня людей со стеклянными или полусонными глазами не может называться этим громким словом.
Среди обычных и рядовых казантипцев явно и ярко выделялись фрики. Я не имею в виду людей в каких-то костюмах, которые приблизительно так же одеваются на хеллоуин. Я имею в виду настоящих, матёрых фриков. Это довольно пожилые и явно сумасшедшие люди в неописуемых одеждах, которые они необычными не ощущают. Это персонажи неочевидного пола в платьях невест, самцы и самки насекомых в человеческий рост и прочее. Глядя на них, невозможно представить, что они в течение года где-то живут и работают, они явно впадают в спячку от Казантипа до Казантипа.
Помимо этих, настоящих и целевых «республиканцев», на Казантипе явно и многочисленно присутствуют случайные. Любопытствующие. Это девицы разного возраста, во вполне привычных взгляду коротких платьях, с длинными ногтями, макияжем и на каблуках. На их лицах недовольные и брезгливые мины. Но все же они на что-то надеются, потягивают нечто через трубочки из пластмассовых стаканчиков и даже пытаются танцевать под несвойственную им музыку. Правда, танцуют так же, как под Жанну Фриске или под то, к чему привыкли на турецких курортах. Тут же бродят парни в светлых рубашках и с барсетками в руках, которые прибыли на Казантип по зову плоти. Им сказали, что на Казантипе легко поживиться, и на их лицах недоумение и разочарование, но они всё же находят себе жертв из случайных и любопытствующих барышень, то есть привычных парням своим обликом и манерами. В этом смысле их контакты ничем не отличаются от того, что происходит в ночных клубах их родных городов. Вот ещё бы заиграла группа «Рефлекс» или Григорий Лепс – вообще всё встало бы на свои места.
Но случайные и любопытствующие задерживаются там ненадолго. а потом не возвращаются никогда!
* * *Я разговаривал с людьми, перекрикивая грохот. Я смотрел в одурманенные глаза тех, кто изо всех сил старается получить удовольствие, я наблюдал многочасовые однообразные танцы. Я видел людей, которые преданно, год за годом, а кто-то уже больше десяти лет приносит себя в жертву «республике». Я смотрел и думал: «Ну а Грушин-ский фестиваль-то чем лучше? Там, конечно, под гитару и больше водка, но тоже какая-то своя «республика», со своими ничего не желающими слышать и видеть фанатами и апологетами. А «Нашествие»?! Грязь и пивное безумие с плохим звуком и комарами. Вонь и пьянка. Тоже всё держится на ничем не объяснимой преданности… Здесь-то, на Казантипе, вроде бы лучше! Комаров нет, море, огромные декорации… Почему же мне так худо именно здесь? Почему?» А потом я понял.
В преданности бардовской песне и русскому року, а также в способах выражения этой преданности не существует таких изощрённых методов, как в «республике» Казантип.
Я смотрел на бьющихся в танце вплотную к огромным колонкам рыхлых или совсем худосочных ребят, помятых барышень… И понимал… Как же, должно быть, им не нравится, обрыдла их повседневная жизнь! Я отчётливо видел их погибшие в городской повседневности, рутинной работе, учёбе или семейной жизни мечты и робкие грешные фантазии. Они всё это и бросили – и приехали сюда, прибыли от «нельзя» к «можно».
Они приехали с надеждами, и на основе этих надежд с программой действий. А в этой программе содержится приказ самим себе: несмотря ни на что быть свободными, раскрепощёнными, настоящими, то есть снять все социальные маски. Нужно позволить себе, а если не получается и не хочется – заставить себя быть счастливыми. Даже если противно, всё равно трахнуться на пляже или в кустах, а предварительно закинуться химией – от брезгливости и для решимости.
Всё это трогательно, печально, наивно и ужасно закомплексованно. Но главное – в этом нет никакой надежды! Отсутствие всякой надежды – основное, что я там почувствовал каждой клеточкой души и тела. А ещё через два часа пребывания почувствовал, что ритм и звук уже заставляют меня двигаться в такт, что я не только слышу, но и буквально вдыхаю этот ритм и звук. Меня затягивает. И просыпается любопытство к изменению сознания легкодоступным в «республике» химическим способом.
* * *Там можно увидеть много людей с жёлтыми чемоданчиками. Жёлтый чемоданчик – символ «республики». С таким аксессуаром туда пускают бесплатно. Я сразу сделал предположение о происхождении этого символа и оказался прав. Он возник в честь фильма «Приключения жёлтого чемоданчика», помните? Хороший детский фильм. Там доктор сделал конфеты, при помощи которых можно было стать смелым или весёлым на какое-то время, если смелости и веселья человеку в жизни не хватает. Правда, создатели «республики» забыли, что главные герои фильма, грустная девочка и трусливый мальчик, так этих конфет и не попробовали. Они сами собой стали весёлыми и смелыми, зато бабушка и пожилой доктор сильно кайфанули.
Во всём, в каждой детали: и в устройстве пространства, и в неких традициях и правилах Казантипа – чувствуется былое остроумие и даже креатив. Хорошая идея с жёлтым чемоданчиком, хорошая аппаратура, удивительные конструкции, мощный свет, дивна я бухта, незлые и инструктированные охранники, которые ссать по углам и в кустах запрещают, а трахаться позволяют. И в то же самое время во всём этом доминирует абсолютно фиктивная суть и реальность. Фиктивная как изменённое химией сознание, как ничем не обоснованные цены за вход и плохую выпивку при кажущейся «республиканской» демократичности, как фигуры гигантских стальных насекомых и пауков, которые расставлены по всей территории, непонятно чего ради. И главное – как то, что там называют музыкой.
* * *Около двух ночи всё вдруг изменилось. Врубился такой мощный и громкий звук, что остальные источники словно заглохли. Это начал работать самый центральный данспол под названием «Марс», который с моря казался гигантским круассаном. Мне сказали, что это чудо сделал на свои деньги эксцентричный миллиардер Михаил Прохоров. На этом дансполе самые дорогие бары, самая мощная аппаратура и даже большой, полноценный бассейн.
«Республиканцы» путались в показаниях. Кто-то говорил, что Прохоров нынче сильно развлекался, да и сейчас здесь, кто-то говорил, что в этом году его и вовсе не было. Также я понял, что очень немногие представляют себе, как этот Прохоров выглядит, но практически все утверждали, что именно он всё на Казантипе испортил, устроил VIP-зоны, привнёс пафос и селекцию в свободную жизнь, а тем самым извратил суть и традиции «республики». Все выражали ему недоверие и считали неким дурачком, который либо зажрался, либо ищет почтения и популярности везде и любым способом.