Андрей Низовский - 100 великих археологических открытий
В конце XIX века французским археологам предоставилась возможность проверить достоверность сообщений древних авторов. В 1884–1886 годах супруги Делафор вели раскопки на развалинах дворца царя Артаксеркса II в Сузах. Их находки – руины монументального дворца с прекрасными скульптурами и фризами, изображающими львов, – вызвали большой энтузиазм в научной среде. В 1897–1898 годах французский археолог Жак де Морган и его коллега Р. де Мекенем начали раскапывать «акрополь» в Сузах. Им удалось обнаружить культурные слои самого раннего периода существования Суз, относящиеся к началу III тысячелетия до н. э., а также установить ту степень разрушений, которым Сузы подверглись в VII веке до н. э. во время нашествия ассирийцев. Одной из главных находок археологов стали развалины огромного дворца Дария I – того самого, который строили мастера из семи стран и для которого двадцать стран тогдашней ойкумены прислали лучшие произведения своей земли.
Раскопки французских археологов в Сузах продолжались с перерывами более восьмидесяти лет. Но лишь к сезону 1973/1974 года. окончательно прояснился план огромного комплекса ахеменидского периода: монументальные пропилеи, внутренний двор, царский дворец, приемный зал (ападана). Это огромное строительство, начатое при Дарии I, было завершено его преемником Ксерксом.
Раскопки показали, что дворец Дария стоял на прямоугольной террасе размером 400 × 260 м и занимал площадь 250 × 150 м. В нем было 110 комнат, коридоров и дворов, общая площадь которых составляла 20 675 кв. м. Их стены украшали обширные панно из глазурованных кирпичей с изображением воинов, различных животных и мифологических существ. К царским покоям примыкал огромный парадный зал – ападана, построенный по распоряжению Дария I, чтобы устраивать здесь торжественные приемы сановников и чужеземных послов. Потолок зала поддерживали шесть рядов колонн, вершины которых были украшены капителями в виде бычьих голов.
Развалины ападаны, занимавшей площадь 10 434 кв. м, были раскопаны и обследованы французскими учеными еще в 1890-х годах. А в сезоне 1969/70 года. археологи нашли две таблички из серого мрамора с надписями, рассказывающими о сооружении ападаны: сначала был снят слой почвы до скального грунта, затем выровнена площадка для фундамента, на котором был возведен дворец из кирпича с каменными проемами дверей и окон и прочими деталями. Царская сокровищница, царские склады и мастерские располагались к югу от дворца. Все дворцовые здания были окружены мощной стеной из сырцового кирпича. Монументально оформленный парадный вход – пропилеи – находился в восточной части террасы. Именно здесь в декабре 1972 года была найдена статуя Дария I.
Ее высота составляет 3,5 м. Голова не сохранилась, но высеченные на пьедестале надписи на трех языках – древнеперсидском, эламском и аккадском – исчерпывающим образом объясняют, кому посвящена статуя. Эту скульптуру изготовили в Египте тамошние мастера из местного камня, и она имела магическую цель гарантировать Дарию вечные благодеяния со стороны египетских богов. Царь изображен в образе египетского бога Атума, но в церемониальном персидском костюме. На пьедестале спереди и сзади выбита типичная для египетских статуй композиция – фигуры плодородия, а по сторонам – изображения коленопреклоненных представителей различных народов Ахеменидской державы (всего – 24 фигуры). У каждой из них в картуше египетскими иероглифами обозначено название народа. Первоначально эта статуя, вероятно, украшала один из египетских храмов в Гелиополе, а позднее ее по приказу Ксеркса перевезли в Сузы – город, который Дарий I когда-то сделал «столицей мира» и чьи развалины напоминают нам сегодня о бренности всех «вечных» и «тысячелетних» империй.
Генри Роулинсон и бехистунская надпись
Народ Древнего Ирана создал самобытную культуру, одним из великих достижений которой является древнеперсидская клинопись. В ней насчитывается всего 43 знака – в отличие от клинописи, скажем, аккадской, где число знаков превышает 600. Однако персидская письменность носила особый характер: она употреблялась в основном для торжественных надписей, которые украшали гробницы правителей, стены и колонны дворцов, вырезались на металлической посуде, оружии, каменных вазах и печатях.
Самой знаменитой из этих надписей является Бехистунская, высеченная на одноименной скале, расположенной между городами Хамадан и Керманшах. В древности у подножия этой 520-метровой отвесной скалы, считавшейся священной, проходила дорога, связывавшая Вавилонию с Мидией и другими странами к востоку от нее. За истекшие столетия по этой дороге двигались армии иранских правителей, фаланги Александра Македонского, полчища арабских завоевателей, солдаты обеих мировых войн. Все они с любопытством взирали, закинув головы вверх, на непонятные и загадочные клинописные знаки. Нередко солдаты стреляли по ним для развлечения во время коротких привалов.
Но ни человеческий вандализм, ни безжалостное время не смогли уничтожить бесценный памятник истории. До сих пор под косыми лучами солнца на скальной плоскости четко прослеживаются клинописные строчки. Надпись, расположенная на высоте 105 м, высечена на трех языках – древнеперсидском, эламском и аккадском – и рассказывает о событиях, относящихся к концу правления царя Камбиза (ум. в 522 г. до н. э.) и первым годам царствования Дария I (522–486 гг. до н. э.). Над текстами помещен рельеф: бог Ахурамазда, протягивая левую руку к Дарию, символически вручает ему царскую власть, а поднятой правой рукой благословляет царя. Дарий изображен в натуральную величину, в царской короне. Правая рука его в молитвенном жесте простерта к Ахура-Мазде, левой он опирается на лук. Левой ногой Дарий попирает поверженного мага Гаумату, захватившего престол еще при жизни Камбиза. За Гауматой изображены еще восемь мятежников, поднявших восстание при восшествии Дария на трон, и непокорный вождь сакского племени тиграхауда. Руки пленников связаны за спиной, они скованы одной длинной цепью. За спиной Дария – двое его воинов, копьеносец Гобрий и лучник Аспатин. По сторонам рельефа тянутся колонки текста. Общая высота надписи вместе с рельефом составляет 7,8 м, ширина —22 м.
Увидеть надписи и рельефы сегодня можно только издали – рассмотреть их с близкого расстояния невозможно. Около 2300 лет назад древние скульпторы, закончив работу, спустились вниз и разрушили за собой каменные ступени, чтобы исключить всякую возможность вновь подняться к памятнику. Может быть, именно поэтому Бехистунская надпись сохранилась до наших дней относительно хорошо: ничья святотатственная рука не коснулась ее. Это же обстоятельство имело и другой оборот: через сравнительно короткое время люди забыли, что, собственно говоря, здесь изображено. Уже древнегреческий врач и географ Ктесий, на рубеже V и IV веков до н. э. живший при персидском дворе, называл Бехистунский рельеф памятником вавилонской царице Семирамиде.
Первые известия об удивительных знаках на персидских скалах и руинах проникли в Европу в XVII веке. Однако подлинное открытие древнеперсидской письменности связано с именем известного путешественника Карстена Нибура. Во время своего шестилетнего пребывания в странах Востока Нибур посетил Персеполь, где тщательно скопировал надписи, обнаруженные им в развалинах персидской столицы. Вернувшись в Европу, он опубликовал их в своей работе «Описание путешествия в Аравию и окружающие страны» (Копенгаген, 1774–1778).
Карстен Нибур пришел к выводу, что клинописные надписи Персеполя начертаны тремя разными видами письменности. Сопоставив их, он выделил клинописное письмо из 43 знаков – именно им, как мы теперь знаем, пользовались древние персы. Первые попытки расшифровать эту внешне простую письменность были предприняты сразу после выхода в свет книги Нибура. Однако понадобилось почти столетие, прежде чем в этой области были достигнуты сколько-нибудь значительные успехи. И связаны они прежде всего с именем англичанина Генри Кресвика Роулинсона (1810–1895).
Подобно многим другим пионерам археологии, Роулинсон был ученым скорее по призванию, чем по профессии. Военный, дипломат, политик, член британского парламента, он еще в молодости заинтересовался Персией – ее языком, историей, культурой. С 1833 года в чине майора английской армии он состоял на службе у персидского шаха. Это дало ему возможность познакомиться со многими древними памятниками этой страны. Особенно Роулинсон увлекся расшифровкой клинописи. К этому времени европейские ученые уже сумели значительно продвинуться в этом направлении. Немецкий исследователь Георг Гротефенд положил начало расшифровке надписей из Персеполя. И когда Роулинсон в 1836 году познакомился с публикациями Гротефенда, то с удивлением отметил, что и он, и немецкий ученый независимо друг от друга пришли к одним и тем же выводам!
