Михаил Семиряга - Тайны сталинской дипломатии. 1939-1941
Но реальные события на фронте, антисоветские настроения среди мировой общественности и опасность вовлечения в войну западных держав вынудили Сталина рассматривать это «правительство» как средство, правда, не очень действенное, для политического давления на законное правительство Финляндии. Эту свою скромную роль оно и выполнило, что, в частности, подтверждается заявлением Молотова шведскому посланнику в Москве В. Ассарссону 4 марта 1940 г. о том, что если правительство Финляндии будет по-прежнему возражать против передачи Советскому Союзу Выборга и Сортавалы, то последующие советские условия мира будут еще более жесткими и СССР пойдет тогда на окончательное соглашение с «правительством» Куусинена[495].
5. Лига Наций постановила
Упомянем еще одну политическую акцию Сталина и Молотова, которая может пролить свет на понимание ими целей войны с Финляндией. Речь идет о реакции Советского Союза на решения Лиги Наций по финляндскому вопросу.
В начале декабря советское правительство отвергло не только предложение правительства Финляндии начать переговоры о прекращении войны, но и посреднические услуги Лиги Наций – международной организации, членами которой были как СССР, так и Финляндия. 3 декабря постоянный представитель Финляндии в Лиге Наций Р. Холсти проинформировал генерального секретаря Лиги Наций Ж. Авеноля о том, что утром 30 ноября Советский Союз внезапно напал не только на пограничные позиции, но и на финские города, денонсировал мирный договор 1920 г. и пакт о ненападении, срок действия которого истекал в 1945 г. Он просил созвать Совет и Ассамблею, с тем чтобы остановить агрессию[496].
Если Финляндия, как утверждало советское правительство, действительно спровоцировала войну и явилась агрессором, а СССР стал ее жертвой, то логично было бы ожидать, что не Финляндия, а СССР проявит инициативу и обратится в Лигу Наций с соответствующей жалобой, прежде чем применять силу.
Как же реагировало на это обращение Финляндии в Лигу Наций советское правительство? Вот что ответил генеральному секретарю 4 декабря Молотов. Во-первых, Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией и не угрожает финскому народу. Во-вторых, Советский Союз находится в мирных отношениях с ФДР, с правительством которой 2 декабря 1939 г. им заключен договор о взаимопомощи и дружбе. Этим документом урегулированы все вопросы. В-третьих, прежнее правительство Финляндии сложило свои полномочия. В-четвертых, в настоящее время мы совместными усилиями с «правительством ФДР» ликвидируем опаснейший очаг войны, созданный в Финляндии ее прежними правителями.
Если проанализировать эти циничные высказывания Молотова, рассчитанные, видимо, на простачков, то нельзя не признать, что они представляют грубое нарушение элементарных норм морали. Затем Молотов сообщил, что в случае, если будут созваны Совет и Ассамблея для рассмотрения обращения Р. Холсти, советское правительство в них участвовать не будет.
Тем не менее созванная 11 декабря 20-я сессия Ассамблеи Лиги Наций образовала специальный Комитет по финляндскому вопросу под председательством де Матта. На следующий день Комитет обратился к советскому правительству и правительству Финляндии с призывом прекратить военные действия и при посредничестве Ассамблеи начать немедленные переговоры для восстановления мира. Правительство Финляндии сразу же приняло это предложение, но Молотов вторично ответил отказом. Исчерпав все возможности для прекращения советско-финляндского конфликта, Совет Лиги Наций 14 декабря 1939 г. по настоянию Бразилии и при поддержке других латиноамериканских государств принял резолюцию об исключении СССР из Лиги Наций, осудил «действия СССР, направленные против финляндского государства», и призвал государства – членов Лиги Наций оказать поддержку Финляндии. Кстати, одной из стран, воздержавшихся от голосования, была Норвегия[497].
В «Известиях» от 16 декабря 1939 г. было опубликовано сообщение ТАСС, в котором говорилось, что авторитетные советские круги оценивают эту акцию Лиги Наций как скандальную и незаконную, поскольку из 15 членов Совета за исключение СССР голосовали только 7 членов, остальные отсутствовали или воздержались. «Таким образом, – отмечалось далее в заявлении ТАСС, – вместо того, чтобы содействовать прекращению войны между Германией и англо-французским блоком, в чем, собственно, и должна бы заключаться миссия Лиги Наций, если бы она продолжала оставаться «инструментом мира», нынешний состав Совета Лиги Наций, провозгласив политику поддержки провокаторов войны в Финляндии – клики Маннергейма и Таннера, стал на путь разжигания войны также и на северо-востоке Европы»[498].
Игнорирование советским правительством призыва Лиги Наций интерпретировалось в передовой «Известий» за 17 декабря 1939 г. следующим образом: «Что же касается Советского Союза, то во всяком случае не он останется в проигрыше от женевского решения. Это решение избавляет СССР от моральной ответственности за «деятельность» женевского учреждения и в то же время освобождает Советский Союз от обязательств, вытекающих из устава Лиги». «Нами получена свобода рук», – утверждала газета.
Не подлежит сомнению, что позиция Советского Союза в отношении примирительной услуги Лиги Наций была непродуманной и противоправной. Правда, в предыдущие десятилетия в международной практике использование мирных средств разрешения споров между государствами имело необязательный (факультативный) характер. Да тогда еще и не существовало эффективного механизма деэскалации конфликтов. Возможно, им могла бы стать Лига Наций, но советская сторона, как видно, не была заинтересована в ее посреднических услугах.
Последующий ход войны со всей очевидностью показал, что руководство СССР проигнорировало один из старейших и важнейших принципов международного права – принцип уважения суверенитета других стран и невмешательства в их внутренние дела.
6. Мир смотрит на север
Если далее рассматривать советско-финляндскую войну в политическом аспекте, то крайне важно обратить внимание и на то, что она дестабилизировала общую ситуацию в Северной Европе и создавала угрозу вовлечения в войну других стран, что для СССР было чревато крайне опасными последствиями.
В советской исторической литературе можно встретить утверждения, будто Германия в то время была заинтересована в советско-финляндской войне и в победе Финляндии. Это не соответствует действительности. Германия, связанная обязательствами по секретному протоколу с Советским Союзом и войной с западными державами, в советско-финляндской войне соблюдала нейтралитет. Открытие нового театра военных действий в Северной Европе было не в ее интересах по крайней мере по двум причинам: была бы затруднена доставка стратегического сырья из Швеции и Финляндии и на войну отвлекались бы ресурсы Советского Союза, предназначенные для экспорта в Германию. Еще 27 сентября 1939 г. германский посланник в Хельсинки В. Блюхер в пространном донесении Риббентропу отмечал, что доминирующее влияние Англии в экономической жизни Финляндии постепенно ослабевает. Надежда финнов на поддержку Скандинавских стран становится под вопросом. Россия, которую здесь рассматривали как спящего медведя, теперь проснулась и свои экспансионистские устремления направила на Запад. Военная мощь Германии, продемонстрированная в Польше, совершенно изменила соотношение сил на континенте.
Многие финны еще мыслят старыми стереотипами, надеясь, что страна может жить в стороне от международных потрясений, продолжал Блюхер. Страх перед Россией, который никогда не покидал финнов, усилился в связи с вторжением Красной Армии в Польшу. Этот страх охватил даже военное руководство во главе с маршалом Маннергеймом. Изменилось настроение и у министра иностранных дел Э. Эркко, который прежде занимал англофильскую и русофобскую позицию. Ныне же он утверждает, что Финляндия впредь не может вести антирусскую политику, и не возражает предоставить русским в аренду ряд островов в Финском заливе.
«В период польской кампании, – писал Блюхер, – симпатии финнов были не на нашей стороне, но реалистически мыслящие деятели нас не обвиняют. Деловые круги не заинтересованы в осложнении отношений с Англией из-за опасения, что может быть нарушен финский экспорт в эту страну. Финская общественность отрицательно отнеслась к советско-германскому договору и считает, что Германия должна нести ответственность за поведение России в отношении Финляндии»[499].
7 октября 1939 г. Блюхер получил из Берлина категорические указания: мы не должны вмешиваться в русско-финляндские противоречия, и нужно стремиться к установлению между Финляндией и Россией добрых отношений. На последовавшие через несколько дней запросы шведского посланника в Берлине статс-секретарь министерства иностранных дел Германии Вайцзеккер отвечал, что Риббентроп не говорил в Москве о судьбе Финляндии и что, по его мнению, Россия не имеет в отношении Финляндии далеко идущих планов[500].
