Алексей Рогачев - Москва. Великие стройки социализма
Монтаж – технологии и оборудование
Разработку технологии монтажа каркаса вел отдел металлоконструкций Дворца Советов. Предложенное для этого оборудование обеспечивало исключительно высокую производительность работ – установку до 10 тысяч тонн металла в месяц – именно столько могли поставлять стройке заводы-изготовители. Основными монтажными механизмами должны были стать электрические вантовые деррик-краны, способные поднимать сорокатонные грузы. Каждый такой кран состоял из мачты высотой 32 метра и связанной с ней растяжками стрелы длиной 27 метров. Двенадцать таких кранов устанавливались в строгом порядке вокруг фундаментов башенной части.
После установки первого яруса колонн краны могли сами подняться на смонтированную часть каркаса. Для этого поднятые стрелы цеплялись за верхние металлоконструкции и подтягивали за собой мачты, основание которых крепилось уже на новой высотной отметке. Последним этапом самоподъема являлось вытягивание остававшихся внизу стрел, после чего краны были готовы к новому этапу работ.
Таким порядком предполагалось вести монтаж до отметки 50 метров, на которой находилось первое распорное кольцо. Вес установленных к этому моменту колонн составлял 38 тысяч тонн, а кольца – 17 тысяч тонн.
На конусной части каркаса – над Большим залом – должны были работать только десять кранов, а два оставались на прежней отметке для подъема снизу деталей и передачи их работающим кранам. Этот фрагмент каркаса вместе с верхним распорным кольцом весил еще 75 тысяч тонн. На саму башню взбирались лишь четыре деррика, а до вершины доползали только два. Прочие оставались на промежуточных отметках – для перегрузочных работ.
Самый сложный и большой деррик-кран предполагалось изготовить для сборки каркаса статуи В.И. Ленина на вершине[161].
Четырнадцать кранов-дерриков для строительства Дворца Советов, изготовленных в Ленинграде, установили на площадке в 1938 году[162].
Монтаж стальных конструкций, включая статую, должен был занять около трех лет – при 1700 занятых на нем рабочих.
Отдельным и очень важным элементом строительства становилась всемерная рационализация работ, в том числе эргономика и техника безопасности. Пожалуй, ни на одной стройке Советского Союза этим проблемам не уделялось такого внимания. Была придумана и пошита особая одежда строительных рабочих, обеспечивавшая защиту от холодного ветра (и при этом не стеснявшая движений и обзора), удобство размещения инструментов. Для работавших на высоте монтажников изготавливались специальные монтажные площадки, новые страховочные пояса, снабженные держателями для инструментов[163]. Позаботились и об элементарных бытовых нуждах – на различных уровнях каркаса проектировались временные перемещаемые столовые, умывальные, обогревалки, кладовые, инструментальные. Но поскольку спускаться вниз и подниматься наверх все-таки требовалось, впервые в СССР перевозить рабочих должны были временные наружные подъемники – лифты, шахты которых наращивались по мере роста каркаса[164].
Технология выглядела вполне отработанной, и предварительные расчеты показали, что при благоприятных условиях монтаж всей сложнейшей конструкции мог завершиться в течение трех с половиной лет. В 1938 году краны должны были добраться до первого распорного кольца, в 1939-м – достигнуть отметки 150 метров, а в 1940 году каркас башенной части (без статуи) планировалось завершить.
К сожалению, намеченный график работ оказался сорванным практически сразу. На установку и наладку работы дерриков требовалось время, затем следовало установить на фундаментах высотной части тридцать два стальных башмака – основания под колонны каркаса башни. Эта работа – далеко не самая сложная – завершилась лишь в 1939 году, когда, по расчетам, краны уже должны были висеть над Большим залом. А при тщательной проработке технологии монтажа каркаса продолжали всплывать все новые проблемы. Одной из них оказалась… температура. Для того чтобы соединяющие колонны ригели сели на свои места, а монтажные отверстия точно совпали с такими же отверстиями на колоннах, длину ригелей необходимо было выдерживать самым строгим образом. На заводах – изготовителях металлических изделий все измерения производились при температуре 20 °C. В то же время для монтажа удобнее всего было принимать среднегодовую температуру воздуха в Москве – всего 4 °C. Пятнадцатиметровой ригель при изменении температуры на 15–16 градусов укорачивается на 2,5 миллиметра, что оказалось слишком большим допуском для столь сложных работ. В результате проведенных исследований и согласований условий поставки с заводами нашли компромиссное решение. В качестве температуры замыкания ригелей приняли отметку в 10 °C, на которую и должны были ориентироваться заводы-изготовители при проведении измерений. В этом случае изменение длины детали при переходе к среднегодовой московской температуре оказывалось в пределах полутора миллиметров[165].
Пока отрабатывались все подробности технологии, темп работ по каркасу башни был резко снижен, а основные усилия монтажников перенацелены на боковое крыло стилобата здания, выходящее на Волхонку (так называемая зона «И»). Именно там в 1940 году начался монтаж стальных конструкций каркаса. Высота стилобата в этом месте составляла 67 метров от нулевой отметки. Всего предстояло установить 15 400 тонн металлических деталей. Заполнением должны служили высококачественные кирпичи марки 150 и пустотелые керамические камни[166]. Работы по зоне «И» шли очень быстро. К осени 1940 года был собран каркас половины первой очереди[167]. При установке колонн их сразу же покрывали звукоизолирующим слоем. С мая велось бетонирование перекрытий[168].
Не все идет гладко
Тем временем лишь к началу того же года завершилась разработка технического проекта, окончательно определившего композицию и конструктивную схему Дворца. Проектная мастерская Управления строительства выполнила более пяти тысяч чертежей. Разрешались вопросы конструкции стеновых заполнений, выбирались материалы, готовились технические условия для их производства, частично были выданы конкретные задания. Предприятия-смежники разрабатывали технологии производства материалов для строительства, ряд из которых еще не применялся в СССР.
На конец третьей пятилетки планировалось завершение монтажа каркаса всего здания, укладка междуэтажных перекрытий, заполнения стен, выполнение сантехнических и энерготехнических работ.
В отличие от предшествующих чрезмерно оптимистических наметок этот план выглядел вполне реальным. Казалось, после преодоления многочисленных проблем, связанных с неготовностью строительной базы, техническими сложностями проекта, сооружением основания, строительство вышло наконец на магистральную дорогу и могло идти в соответствии с установленным графиком.
К середине 1941 года был практически завершен монтаж стального каркаса стилобата со стороны Волхонки (зона «И»). Всего за несколько месяцев строители установили более 15 тысяч тонн металлических конструкций. Стройка наконец-то пошла ударными темпами.
Однако неожиданно работы на самом сложном участке – высотной части – практически замерли. Об этом свидетельствовали планы Управления строительством на 1941 год. В них предусматривалось полное окончание работ по каркасу зоны «И», установка перекрытий и заполнений стен (внизу кирпичом, выше – пустотелой керамикой) с одновременной прокладкой электрических, слаботочных и сантехнических магистралей, установка арматуры.
Заметное место в планах уделялось жилищному строительству. Для сотрудников управления сооружались многоэтажные дома на Фрунзенской набережной, в самом ее конце, у пересечения с Фрунзенским Валом. Проектировалась застройка всего огромного квартала. Два первых корпуса были завершены в 1940 году, на 1941-й намечалась сдача еще двух и закладка следующей очереди.
Общий вид строительства Дворца Советов. Июнь 1940 г.
Что же касается высотной части, то какие-либо серьезные монтажные работы на ней в плане отсутствовали. Зато особое внимание уделялось вопросам рабочего проектирования каркаса[169]. Конструкторы здания столкнулись с очередными трудностями, что вынудило архитекторов сделать некоторые отступления от своих первоначальных планов. Так, уменьшилась высота третьего цилиндра «телескопа», его первоначально запроектированные мелкие помещения заменялись большими и высокими залами для работы Президиума Верховного Совета[170].
Целью этих переделок было уменьшение веса высотной части и снижение требований к ее каркасу. Очевидно, архитекторам и инженерам удалось наконец достичь некоего компромисса, позволявшего продолжить техническое проектирование башни. Однако это привело к очередной затяжке строительства. С учетом рассчитанного срока монтажа высотной части его завершения можно было ожидать лишь к 1945 году.
