Екатерина Коути - Суеверия викторианской Англии
Другой вариант предлагал свои значения:
Сулит одна сорока горе.
А пара — радость будет вскоре.
Если три птицы — ждите девчонку,
Если четыре — ждите мальчонку.
Пять — серебро, невеликий доход.
Шесть — значит золото в руки придет.
Ну а семь птиц доведется коль встретить —
Я эту тайну оставлю в секрете.
В третьем варианте считалка сулила «везунчикам» свидание с самим князем тьмы.
Одна — на печаль,
Две — на веселье,
Три — на похороны,
Четыре — на рождение,
Пять — на небеса,
Шесть — в ад,
Семь — вам дьявол будет рад.
Сов и филинов в Англии тоже не любили, и поделом! Согласно средневековой легенде, как-то раз Иисус проходил мимо пекарни и попросил хлеба у булочницы. Добрая женщина замесила хлеб, но в него вцепилась ее дочь. Девушка решила, что нечего переводить столько теста на какого-то попрошайку. В тот же миг тесто начало разбухать у нее в руках. «О-о-о!» — воскликнула она от удивления, и ее крик превратился в уханье, а сама она — в сову. Именно на эту легенду намекает шекспировская Офелия: «Говорят, сова была раньше дочкой пекаря» (пер. Б. Пастернака). У выражения «дочка пекаря» имелось еще одно значение, понятное современникам Шекспира. Родственницы булочников считались особами легкого поведения, фактически проститутками. Неудивительно, что вслед за этой ремаркой Офелия напевает песню о Дне святого Валентина и потере девственности. Казалось бы, при чем здесь сова? Но в Уэльсе уханье филина указывало на то, что вскоре одна из девиц в округе лишится девственности до свадьбы. Таким образом, упоминание совы тоже вызывает ассоциации с утратой невинности.
Генри Мэтью Брок. Иллюстрация к балладе «Женщина из Эшерз-Уэлл»
В Англии филин на крыше предвещал кончину одного из домочадцев. Услышав уханье, люди суеверные вздрагивали и задумывались о вечном. Более того, название сипухи обыкновенной (screech-owl) употреблялось в значении «предвестник несчастья». Упоминание о зловещей роли филина мы вновь находим у Шекспира:
Все проклянут час твоего рожденья.
Тогда сова кричала — знак плохой!
Смеялся филин, предвещая беды,
И выли псы, и вихрь ломал деревья,
А на трубе уселся ворон. Хором
Болтливые сороки стрекотали.
Как и в случае с сороками, убивать сов было дурной приметой. С такой страшной птицей лучше не связываться.
Вороны тоже считались предвестницами бед, а в их карканьи различали слово «corpse» — «труп». Вместе с тем самая известная английская легенда о воронах касается пернатых жильцов лондонского Тауэра. Каждый турист, посетивший эту достопримечательность, наверняка слышал, что как только последний ворон покинет Тауэр, на Англию обрушатся беды. В связи с ключевой ролью, которую тауэрские вороны играют в благосостоянии страны, к ним приставлен личный смотритель. Но как долго они обитают в Тауэре? Гиды утверждают, что не менее 900 лет. По другим сведениям, первую пару воронов оставил в Тауэре Карл Второй. Однако современные исследователи поставили под вопрос генеалогию тауэрских воронов, поскольку первые сведения о них относятся лишь к середине XIX века. Вероятно, именно тогда они и появились в Тауэре, а сообразительные гиды выдумали легенду, чтобы заинтриговать туристов.
Оригинальное поверье о воронах существовало в Корнуолле: вплоть до второй половины XVIII века там верили, что дух короля Артура парит над землей в обличье ворона. Именно поэтому убийство воронов осуждали — как будто король при жизни мало натерпелся, чтобы и после смерти страдать! Другие орнитологи от сохи считали, что душа короля Артура переселилась в птицу с совсем не героическим названием «клушица» (Pyrrhocorax pyrrhocorax). Оперение клушиц черное с синеватым отливом, а клюв и лапки красного цвета или, как утверждали легенды, кроваво-красного. На них осталась кровь государя, пролитая на Каммланском поле.
Другой широко известный фольклорный персонаж — кукушка. В английской поэзии кукушка связана с приходом весны и возрождением природы. Анализируя поверья о кукушках, фольклорист Стив Роуд подчеркивает присутствующий в них мотив начала: положение дел при встрече с кукушкой влияет на будущие события. Высшей удачей считалось услышать первую кукушку в году, когда карман полон денег — это гарантировало богатство на целый год. Иногда деньги советовали перевернуть, поплевать на них или потрясти в кулаке. Услышав кукование, валлийские крестьяне три раза катались по траве, чтобы в течение оставшегося года их не беспокоил прострел в спине. Зато шотландцы, услышавшие «ку-ку» на пустой желудок, огорчались — неужели весь год придется голодать?
Попадались и более экзотические приметы, связанные с кукушками. Некоторые девонцы полагали, что, услышав первую кукушку в году, нужно собрать земли с того места, где окажется правая нога. Землю рассыпали на пороге, чтобы его не смогли пересечь блохи, жуки, уховертки и прочие вредители. Положение, в котором вас застал крик кукушки, тоже имело значение. В этот момент нежелательно находиться в постели, нагибаться или стоять на камне.
Кукование служило основой для предсказаний. Одним из старейших суеверий является вопрос, обращенный к птице: «Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось?» Сколько раз она прокричит после этого вопроса, столько лет и проживешь. Отважные валлийки спрашивали у кукушки, через сколько лет им предстоит выйти замуж. Принцип оставался тем же, но если кукушка кричала больше трех или шести раз, девушки утверждали, что это неправильная кукушка, заколдованная. У шотландцев с кукушкой была связана весьма необычная примета. Считалось, что тот, кто наткнется на ее гнездо, останется вдовцом. Интересно, не придумали ли эту примету сварливые жены, в надежде отправить своих благоверных подальше в лес?
Альбатрос
Самыми свободолюбивыми птицами считали щеглов. О них говорили, что они убивают пойманных людьми птенцов. Если посадить щеглят в клетку, рано или поздно прилетят взрослые птицы и накормят птенчиков отравленной едой. Других мелких птичек суеверия также не обошли вниманием. Овсянка каждым майским утром выпивает три капли крови у дьявола. У клеста загнут клюв, потому что он вырывал гвозди из рук и ног Христа. Трясогузка летит впереди цыганского табора. А зимородок не только радовал глаз ярким оперением, но и годился на роль флюгера. Чучело зимородка подвешивали на нитке с потолочной балки и по направлению его клюва определяли, откуда сегодня дует ветер.
У моряков существовали свои приметы. Считалось, что в чаек превращаются души утонувших матросов, поэтому этих птиц ни в коем случае нельзя убивать. Эту легенду заимствовал Кольридж для своей «Поэмы о старом моряке», заменив чайку более внушительным альбатросом.
Мореход, убивший стрелой альбатроса, навлек проклятье на себя и на весь корабль и вынужден был скитаться на «Летучем голландце» до тех пор, пока не исповедался лесному отшельнику. Умудренный опытом моряк приходит на брачный пир, чтобы убедить собеседника в том, что нельзя обижать ни одну божью тварь:
Прощай, прощай!
Но, Брачный Гость,
Словам моим поверь!
Тот молится, кто любит всех,
Будь птица то, иль зверь.
Пресмыкающиеся и земноводные
Самые «жизнеутверждающие» приметы приходились на долю пресмыкающихся и земноводных. Естественно, что мало кто проникался к ним особой симпатией или жалостью. Поэтому по большей части их участью было служить компонентами магических средств. Желающие недорого сделать эпиляцию могли прибегнуть к услугам пятнистой саламандры: она покрыта слизью, которая, попадая на волосы, сразу же приводит к облысению. А уж если саламандра заползет на дерево, на нем сгниют все плоды.
Желтые пятна на теле саламандры издавна связывались с ее происхождением от огненной стихии. Поэтому верили, что огонь, который беспрерывно горит на протяжении семи лет, порождает саламандру. Вырвавшись из горнила, огненный дух будет уничтожать все, к чему приблизится, сам же останется невредимым. В Шотландии каждые семь лет принято было гасить любой постоянно горящий огонь, например в печах на металлургических заводах. Брать на себя ответственность за рождение чудовища никому не хотелось.
Древняя магическая сила, безусловно, сопутствовала жабам. Из-за своей неприглядной внешности, бугристой кожи и россыпи бородавок жабы прослыли зловещими тварями. В народном воображении они крепко-накрепко были связаны с ведьмами, которые использовали их в своих ритуалах. Наравне с зайцами и черными кошками жабы считались потенциальными «фамилиарами» ведьм, т. е. животными, которых дьявол вручает ведьмам в награду за верную службу. Негативное отношение к жабам и их связь с нечистой силой отразились в литературе. Помимо волчьего зуба, драконьей чешуи, пальца удушенного младенца и прочих экзотических ингредиентов ведьмы в «Макбете» кладут в котел и жабу:
