Сергей Кремлев - 1941: подлинные причины провала «блицкрига»
Коммуникации же…
Удивительно, но почему-то обычно упускают из виду, что к 1944 году растянутость фронта и протяженность коммуникаций для Красной армии были как минимум не меньшими, чем для вермахта в 1941 году. При этом состояние коммуникаций – разбитых войной дорог Великороссии, Украины, Белоруссии, Прибалтики и полных грязи дорог Польши – крайне осложняло работу тыловых структур РККА. Приведу лишь одну цитату из упоминавшейся мной монографии «Тыл советских Вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов»:
«В операциях на Правобережной Украине условия работы тыла были в целом неблагоприятные. операции начались сразу же после завершения летне-осенней кампании 1943 года, то есть без стратегической паузы. После почти пятимесячного беспрерывного наступления (вспомним, что немцы в 1941 году непрерывно наступали менее четырех месяцев. – С. К.) тыл фронтов растянулся на сотни километров… Автомобильный транспорт отечественного производства, работавший всю войну, износился. а машины. полученные по ленд-лизу и импорту от наших союзников, не могли покрыть потребности фронтов. Тыл 2-го Украинского фронта, например, имел на ходу только 641 машину из 1272 числящихся по списку. Остальные требовали ремонта. Примерно такая же картина наблюдалась и на других фронтах. К тому же слишком рано наступившая даже для этих мест (в середине января) распутица и бездорожье еще более усложнили подвоз…».
Тем не менее советские генералы в своих мемуарах не сетовали на «генерала Распутицу», не позволившего им дать жару вермахту на рубеже 1943–1944 годов в полной мере. Хотя уже во втором и тем более в третьем периоде войны увеличивающаяся растянутость коммуникаций РККА при сокращающейся (не забудем!) протяженности коммуникаций вермахта представляла для советского верховного командования все более усложняющуюся проблему, особенно с того момента, как мы вступили на территорию Польши, Венгрии, Германии с Австрией.
Нет уж, причина неуспеха Гитлера в 1941 году – не растянутость фронта и коммуникаций, а принципиальная несоразмерность возможностей рейха, как материальных, так и нравственных, и способности рейха разгромить Советское государство.
Гитлер мог, допустим, прислушаться в августе 1941 года к Браухичу и Гальдеру и не отвлекаться на наращивание удара по Украине, сосредоточив все силы на московском направлении. За счет этого немцы, возможно, и подошли бы к Москве на месяц-полтора раньше. Но это означало бы, что у нас сохранялся бы промышленный потенциал Днепропетровска, Харькова, Запорожья, Николаева, Донбасса. У нас сохранялись бы соединения Юго-Западного фронта.
А это означало бы создание благоприятной возможности для фланговых ударов по немецким тылам и коммуникациям, после которых немцы от Москвы так или иначе, но все равно откатились бы – все в том же 1941 году и примерно в те же сроки, если не раньше.
Гитлер мог ударить всеми силами по Украине – как это вначале предполагал Сталин. Но немцев здесь, во-первых, ждали, так что и встретили бы соответственно. Да, собственно, их здесь и встретили! Катастрофически провалился только Западный фронт Павлова, а Юго-Западный фронт Кирпоноса сразу оказал врагу в целом достойное сопротивление. И если бы основной первый удар пришелся по Кирпоносу, немцы не получили бы тех огромных брешей на обоих флангах Западного фронта, через которые в первую же неделю войны хлынуло на Россию новое нашествие двунадесяти языков.
Как ни поворачивай, а общий итог даже 1941 года не мог быть для Германии в России успешным. Германия могла к исходу этого года в России лишь надорваться, что в действительности, в реальной истории, и произошло.
После войны группа германских генералов – Зигфрид Вестфаль, Гюнтер Блюментрит, Фриц Байерлейн, Курт Цейцлер, Бодо Циммерман, Хассо фон Мантейфель и Вернер Крейпе, сидя в комфортном американском плену, разродилась коллективным трудом с характерным названием «Роковые решения». Что ж, название достаточно точное. Но вот фельдмаршал Манштейн дал своим мемуарам название «Утерянные победы». Сегодня они, как и «Роковые решения», – один из классических источников по истории войны, но их название тоже классически неточно. «Мнимые победы», «Непрочные победы», «Призрачные победы» – вот верные названия для труда германского фельдмаршала.
Можно было бы назвать его, впрочем, и «Пирровы победы» – по имени Пирра, царя Эпира. Он так «разбил» римлян в двух битвах при Гераклее и Аускуле, что через несколько лет ему, полностью истощившему свои силы и разбитому в битве при Беневенте, пришлось убираться из Италии восвояси.
Как Гитлеру из Советской России.
А в завершение сообщу еще вот что…
17 апреля 1940 года на совещании при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии Сталин говорил:
«…Что такое современная война? Интересный вопрос, чего она требует? Она требует массовой артиллерии. В современной войне артиллерия – это Бог. артиллерия решает судьбу войны, массовая артиллерия. Как пишут финские солдаты, они на протяжении четырех месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия. Артиллерия – первое дело.
Второе – авиация, массовая авиация. И вот, кто хочет вести войну по-современному, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно.
Дальше, танки, третье. Тоже решающее, нужны массовые танки. Танки, защищенные броней, – это все. Если танки будут толстокожие, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте.
Минометы – четвертое, нет современной войны без. массовых минометов. Это очень эффективная и дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет. Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей!..
Дальше – автоматизация ручного оружия. Люди, которые живут традициями гражданской войны, хотя они и хорошие люди, дураки, когда говорят: „А зачем нам самозарядная винтовка?“. Боец с самозарядной винтовкой равняется трем бойцам… Значит, пехота, ручное оружие с полуавтоматом-винтовкой и автоматический пистолет (то есть автомат. – С.К.) – обязательны…»
Если вдуматься, это была краткая программа уже скорой Большой войны. И это была программа того полководца, которому предстояло будущую войну обязательно выиграть – несмотря ни на что. Ведь Сталин тогда говорил и так:
«Наша армия, как бы вы ее ни хвалили, и я ее люблю не меньше, чем вы, но все-таки она – молодая армия, необстрелянная. У нее техники много, у нее веры в свои силы много, даже больше, чем нужно. Она пытается хвастаться, считая себя непобедимой, но она все-таки молодая армия.
…Наша современная Красная армия обстреливалась на полях Финляндии – вот первое ее крещение. Что тут выявилось?.…»
Да, а что же в преддверии Большой войны выявилось в Красной армии по мнению Сталина, ее будущего Верховного главнокомандующего? Что ж, Сталин и тут бил «в точку»:
«Что тут выявилось? То, что наши люди – это новые люди. Несмотря на все их недостатки, очень быстро, в течение каких-либо полутора месяцев преобразовались, стали другими, и наша армия вышла из этой войны почти вполне современной армией, но кое-чего еще не хватает. „Хвосты“ остались от старого. Наша армия стала крепкими обеими ногами на рельсы новой, настоящей советской современной армии…»
Через год с небольшим молодой Красной армии предстояли испытания не чета «финским». Но ведь это была армия новой России, это была армия новых людей!
И уже в первые дни Великой отечественной войны выявилось, что бойцы и командиры Рабоче-крестьянской
Красной армии и Рабоче-крестьянского Красного флота в лучшей массе своей – действительно новые люди, воспитанники эпохи социализма, эпохи Сталина. И, несмотря на все их недостатки, они весьма быстро, в течение каких-то четырех месяцев преобразовались, стали другими, и к концу 1941 года Красная армия была уже во многом современной армией.
Конечно, тогда ей кое-чего еще не хватало, «хвосты» остались от старого. Однако уже к концу 1941 года наша армия начала крепко становиться на рельсы настоящей советской современной армии – как об этом и говорил товарищ Сталин в апреле 1940 года. И это означало, что Красная армия будет лишь крепнуть и крепнуть, превращаясь в армию неизбежной конечной победы.
Если бы самолеты взлетели…
И, наконец, – последний здесь виртуальный вопрос: «Можно ли было начать ту войну иначе, чем она для нас началась?». Этот вопрос волновал наших отцов и дедов в 1941 году, он по-прежнему волнует и нас.
При этом кто-то боится правды, кто-то ее хочет знать. И знать ее можно – историческая правда всегда есть. правда – это то, что было на самом деле, но было в целом, а не в одном каком-то месте и не в один какой-то момент времени. Иногда правда о причинах поражений или побед народов уходит в глубь веков.
![Алексей Рюриков - 10 июня 1941 года [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
