Анатолий Терещенко - «Оборотни» из военной разведки
На следующий день майор Ветров с женой Ларисой, сыном Костей и дочуркой Катей выехали на автомашине в Дубровник. Белоснежный «Опель», выбравшийся из городской машинной сутолоки, полетел навстречу ветру. При нарастании скорости буквально прилипал к гладкому дорожному полотну автострады. Для семьи это был подарок судьбы: когда бы пришлось выбраться?!
Проплывали села и поселки, холмы и горы, шустрые речки и говорливые ручьи, несущие талую воду с вершин гор в низовье. Красные черепичные крыши весело смотрелись на зелено-голубом фоне щедрой растительности и безоблачного неба.
К Дубровнику подъезжали вечером. С высоты хорошо была видна его подковообразная панорама. Дети спали — разморила жара.
— Лариса, разбуди короедов, пусть посмотрят красоты. Кстати, ты знакома с историей появления этой жемчужины?
— Нет, не приходилось читать, — ответила супруга, не отрывая взгляда от раскрывшейся панорамы.
— Версий много, но мне кажется, есть одна правдоподобная. Дело в том, что, по словам одного местного священника — летописца Дуклянина, прототипа нашего Пимена, Дубровник был основан в седьмом веке славянским королём Павлимиром на довольно-таки узкой части берега, окруженной с трех сторон густым сосновым и дубовым лесом. Отсюда и возникло название — Дубровник. Происходит оно, очевидно, от славянского слова «дубрава».
Проснувшиеся дети тоже внимали отцовскому рассказу.
— Если посмотреть с моря на эту крепость, — продолжал Николай, — то она как бы вырастает из его глубин. Море с трех сторон то ласково плещется у стен, то обрушивает на них в непогоду огромные валы с бирюзовой пеной на гребнях. Горы охватывают город гигантским амфитеатром, в который вплетаются разноцветным ожерельем вишневые сады, рощи цитрусовых деревьев и виноградники.
Он продолжал говорить и говорить, но Лариса уже не слушала его, она была поглощена окоёмом: белыми домами с красными чешуйками черепичных крыш, зелеными ставенками в виде жалюзи от солнца, небольшими огородиками, скорее напоминающими декоративные клумбы, и небольшими садами на террасах. Видно было, как обняв полукругом старый город, лента белоснежных отелей и золоченых пляжей распласталась вдоль побережья Адриатического моря.
Остановились в отеле «Орландо», расположенном в окрестностях города. Это была бело-серая коробка с видом на море. Справа виднелись чётко прорисованные, из-за прозрачного воздуха, невысокие, старые горы, зелень которых в низине у подножья отличалась густотой и сочностью. Вокруг, как дозорные в зеленых маскхалатах, стояли кипарисы. Роскошные пальмы качались гордыми ветвями, как на рессорах причудливые дилижансы…
На следующий день, когда утро ворвалось яркими снопами южного солнца в номер отеля, всё семейство вышло на лоджию и искренне любовалось открывшимся видом с высоты многоэтажки. Казалось, небо было морем, и море было небом. Голубизна, а скорее ультрамарин, забивала все остальные краски.
Позавтракав и собрав вещи, семейство отправилось к автомашине. Доехали до кемпинга, потом поднялись по улочке вверх и остановились у галантерейного магазинчика. Николай припарковал «Опель» рядом с небольшим уютным сквером. Усадив жену с детьми на лавочку под разноцветным тентом и угостив всех мороженым, он велел подождать его минут сорок и никуда не отлучаться. Вернулся он через час, бледный и уставший.
— Быстро в машину, — скомандовал не громко Николай, оглядываясь по сторонам.
Жена догадалась о том, что делал супруг, и поняла, что своё задание он выполнил успешно. Без лишних вопросов она заторопила детей:
— Хватит, погуляли, посмотрели, отдохнули, а теперь — по коням.
Автомобиль рванулся, как пришпоренный шенкелями рысак. Вот и центральная автострада. Ветров возвращался в Белград с удачей: у него за сиденьем лежали материалы агента.
Передавая коробку с «шоколадом» руководителю резидентуры, Николай честно признался, что такого напряжения он ещё ни разу не испытывал. Активность Ветрова в работе нравилась Кобзеву. Майор располагал умением быстро завязывать контакты с незнакомыми, но нужными службе людьми. Обладал прекрасными аналитическими способностями. Опыт работы в информационных подразделениях ГРУ благотворно сказывался на организации подготовки документов в Центр.
Но к нему присматривались и американцы, прекрасно понимавшие, что именно в активности этого молодого и сильного «зубра» военной разведки, приехавшего в страну повторно, заключается опасность и для них.
Посольство США в Белграде. В кабинете резидента ЦРУ Давида Брокмана чуть слышно работал кондиционер. Включенный радиоприёмник передавал последние известия местного радиоцентра. Брокман никогда не выключал «Панасоник», — патологически боялся чекистского прослушивания. Ему мерещились козни КГБ и ГРУ чуть ли не каждый день. «Русским медведем» он постоянно пугал подчиненных.
Он нажал кнопку селекторной связи и хрипловатым голосом отдал команду дежурному:
— Пригласите ко мне в кабинет Зенчука.
— Слушаюсь, сэр, — ответил дежурный.
Майкл Зенчук — американец украинского происхождения. После окончания университета и непродолжительной работы в строительной фирме был приглашен на работу в спецслужбу. Вначале работал в ФБР, а затем оказался под крылышком ЦРУ. Слыл специалистом по славянским делам, хорошо разбирался в процессах «балканизации» в Югославии. Но еще глубже он знал проблемы Советского Союза.
Служба в ФБР наложила отпечаток на личность Зенчука, сделала его крайне осторожным в делах столь ответственных, какими он считал вербовочные акции в разведке. Одно время он служил в Москве, но оттуда его скоро выпроводили, — попался на фотографировании режимного объекта. Объявленный персоной нон грата, он был рад вернуться в США, ибо советская контрразведка работать «плодотворно» ему не давала.
Дверь брокманского кабинета после звонка приоткрылась, и во входном проёме появилась огромная треугольная голова Зенчука.
Добрый день, сэр! Вызывали?
— Добрый день, Майкл. Присаживайся… Так что у нас есть на Ветрова? — с ходу спросил резидент.
— Сэр, я уже вам докладывал, что мой человек из органов безопасности в Белграде собрал несколько досье на активно работающих против нас советских разведчиков. Среди них, наряду с чекистами, значится и «грушник» — майор Ветров Николай Иванович, работает под торгпредовской «крышей», — Майкл начал перечислять известные ему установочные данные. — Это его вторая командировка в Белград, Знающий дело, физически силен, смел, обладает тонким оперативным чутьем, темпераментен, напорист и коммуникабелен. Располагает широкими связями среди местных граждан, имеющих отношение к бизнесу и журналистике. Пользуется успехом у женщин. Недавно выезжал в Дубровник якобы по личным делам. К сожалению, мы поздно узнали о его планах, поэтому не смогли как следует проконтролировать поведение россиянина на курорте.
— Плохо, очень плохо, что не сумели, — раздраженно среагировал Брокман. — Его работу надо немедленно нейтрализовать. Продумайте план и доложите. Неделя вам срока.
— Есть, сэр!
В назначенное время Зенчук уже сидел в кабинете резидента. Он раскрыл красную папку и положил на стол шефу восемь листов плана получения компрматериалов на Ветрова с целью, если не выпроводить его за пределы Югославии, то хотя бы существенно сковать его работу.
— Особенностью оперативной обстановки является то, что жена Ветрова с детьми несколько дней назад выехала по семейным обстоятельствам в Союз. Он остался один, часто бывает в городе. Хобби — любит мастерить. Навещает строительный магазин «Блэк энд Деккер». И нередко покупает там инструменты. Как вы знаете, хозяйка магазина Сюзанна Брайкович — наш человек. Вы должны её помнить. Она участвовала в акции против поляка.
— Ну как же, помню, помню этого испуганного пшека. Кажется, его звали, если память мне не изменяет, Болеславом, — вставил Брокман. — Он до сих пор работает на нас, боялся разоблачения его шашней с этой красавицей. Вот надо Ветрова и познакомить с нею. А затем уложить его в постель на квартире Сюзанны.
— Именно с этим планом я и пришел к вам. Вот его подробные пункты, — он протянул папку шефу.
Прочтя документ, он бросил взгляд на подчиненного, внимательно наблюдавшего за мимикой и жестами шефа.
— Вижу, все продумано. Попадется донжуан в наши руки. Сюзанна его не выпустит чистым, — заулыбался хозяин кабинета.
Действительно, Ветров несколько раз бывал в уютном магазинчике инструментов. Недавно приобрел шлифовальную машинку. Не мог не купить у такой очаровательной хозяйки магазина, хотя, если по-серьёзному, он давно положил глаз на этот крайне необходимый инструмент при работе с деревом. О его золотых руках знали многие в посольстве. В московской квартире многие вещи были сделаны с фантазией руками мастера.
