Э. Вагнер - Шерлок Холмс: наука и техника
Определить личность девушки, найденной в реке, и причину ее смерти поручили трем врачам, совершенно не обремененным каким-либо опытом в судебной патологии. Они осмотрели очень бледное женское тело с мягкими, чистыми ногтями на обеих руках и ногах. Половые органы были сильно расширены. Кишечник и внутренние органы хорошо сохранились. Тело казалось лишенным крови.
Основываясь на этих наблюдениях, медики официально обнародовали свои выводы. Мертвой девушке было по меньшей мере восемнадцать лет или, возможно, немногим больше. Она принадлежала к привилегированному сословию. Хотя она была непривыкшей к физическому труду, увеличенные гениталии говорили о том, что девушка частенько вступала в половую связь. Причиной смерти была анемия. Девушка была мертва не более десяти суток. Короче говоря, было ясно, что это не тело четырнадцатилетней Эстер Солимосси, которая привыкла ходить босиком и загорать под солнцем с непокрытой головой.
Эти выводы стали большим облегчением для отцов города. Они решили, что поскольку данное тело не является трупом Эстер, то нет смысла расследовать расхождения между признаниями евреев и трупом. Таким образом, погромы продолжились. Обвиненные евреи остались в тюрьме, а останки девушки, найденной в реке, были похоронены.
Но этот случай привлек внимание журналистов и стал предметом напряженных дискуссий в Европе. Группа хорошо образованных юристов из Будапешта, знакомых с новейшими достижениями судебной медицины и скептично относившихся к предположению о том, что кровь является ингредиентом мацы, предложили свою защиту. Они потребовали провести эксгумацию тела, чтобы его могли исследовать трое специалистов судебной патологоанатомии. Эта просьба встретила сопротивление у судьи Бари, ведущего дело, который верил в версию о ритуальном убийстве. Тем не менее государственный обвинитель поддержал данную идею, потому что чувствовал себя неуютно из-за разрозненных доказательств и решил восстановить справедливость.
В ледяном декабре тело утопленницы извлекли из могилы, и профессора из Будапешта Белки, Шантхауэр и Михалковикс провели повторную аутопсию. Их выводы разительно отличались от заключений местных докторов.
Опытная будапештская группа настаивала, что тело принадлежит женщине не старше пятнадцати лет, о чем свидетельствует незрелость ее костей. Расширение половых органов произошло скорее от долгого пребывания в воде, нежели от половых отношений, а исключительная бледность объяснялась тем, что верхний слой кожи был разрушен водой, оставившей только бледную дерму, т. е. внутренний слой кожи, через которую вытекала кровь.
По мнению врачей, необычайно чистые ногти на руках и ногах не были ногтями как таковыми, а оказались ногтевым ложем, внешние части которого вырвало речное течение. Далее, поскольку слишком холодная вода предохраняет тело от разложения, вполне возможно, что девушка находилась в ледяной могиле около трех месяцев. Одежда трупа и другие физические детали тела и пропавшей девушки совпадали. Профессора из Будапешта пришли к выводу, что это было действительно тело Эстер Солимосси, а нетронутое горло свидетельствовало о том, что все «признания» были надуманы. Сделанные выводы снимали обвинения с заключенных евреев.
Новая методика судебной аутопсии восстановила справедливость. Это было только начало. На ее пути будет еще много поворотов – суеверия и предрассудки, которые следовало преодолеть, научные истины, которые предстояло открыть. Однако это был первый прецедент применения аутопсии для установления справедливости. Постепенно общество привыкало к мысли о том, что жертва убийства должна быть тщательно осмотрена и изучена в контексте совершенного преступления. Наука становилась неотъемлемой частью законодательной системы.
Это стало первым кирпичиком в фундаменте науки Шерлока Холмса.
Всякая всячина
«Сколько раз я говорил вам, отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».
— Шерлок Холмс (повесть «Знак четырех»)♦ Врачи, заразившиеся от трупов, которые они вскрывали, могли передавать заболевания своим живым пациентам. Классический пример этого утверждения имел место в 1847 г., когда венгерский врач Игнаций Земмельвайс обратил внимание на высокий уровень послеродовых горячек и материнской смертности в госпитале Вены, где ему довелось работать. Убедившись, что инфицированию гораздо чаще подвергались женщины, у которых роды принимали врачи, чем те, кого обслуживали акушерки, Земмельвайс предположил, что медики неумышленно передают заболевания своим пациентам. Его подозрения переросли в убеждение, когда его наставник доктор Якоб Коллетча, слегка порезавшись во время вскрытия, заразился смертельной инфекцией, похожей по симптомам на послеродовую горячку. Тогда Земмельвайс настоял на том, чтобы перед осмотром живых пациентов врачи протирали руки хлорной известью. После этого уровень смертности в госпитале резко упал. Многие врачи, самолюбие которых было сильно задето, не простили ему этого открытия. Земмельвайс умер в приюте для душевнобольных. С появлением осцилляторной хирургической пилы для вскрытий стало требоваться гораздо меньше физических усилий. Первая пила была запатентована в 1947 г. доктором-ортопедом Гомером Страйкером, и с тех пор ее стали называть пилой Страйкера.
♦ При вскрытии судебному патологоанатому и его команде угрожают не только заболевания. К примеру, смерть, вызванная пулей разрывного действия, представляет опасность для опрометчивого работника морга. Если подобный снаряд не взорвался в теле жертвы, то он вполне может разорваться после ее смерти, поэтому его следует извлекать из тела с большой осторожностью, воспользовавшись инструментом с длинной рукояткой.
♦ Термин «лаборант-препаратор» происходит от немецкого языка (diener) и буквально означает слуга. Сейчас предпочтительным считается понятие «ассистент патологоанатома». Тем не менее, если рассматривать это слово в контексте «слуга анатомической науки», то такой термин является более приемлемым и точным исторически. Во многих медицинских исследовательских центрах лаборантами, выполняющими роль ассистентов, являются высококвалифицированные и опытные анатомы, которые в прошлом были военными медиками.
Глава 2
Жуткие предания и черные собаки
«Мистер Холмс, это были следы лап огромной собаки!»
— Доктор Мортимер (повесть «Собака Баскервилей»)В повести Артура Конан Дойля «Собака Баскервилей» Шерлок Холмс провозглашает победу фактов и науки над фантазиями и суевериями. Многие коллеги и современники Холмса на Британских островах, жившие в реальном мире, пытались пойти тем же путем, но быстро обнаружили все его сложности и тернии. Задолго до того, как преступление стало предметом научных исследований, человечество наблюдало и анализировало материальные свидетельства мистических происшествий, интерпретируя их, к сожалению, только сквозь мутную призму суеверий и фольклора. Сказки о колдовстве и привидениях, оборотнях и вампирах были не только развлечением в холодную, зимнюю ночь, но и попыткой объяснить явления, ввергающие людей в ужас.
В конце концов, предрассудки, чтимые веками, не только притягивали, но и, оказавшись в руках одаренного рассказчика, могли стать весьма ощутимым источником прибыли. Конечно, Конан Дойль не мог об этом не знать.
В 1901 г. вместе со своим другом, молодым журналистом Бертрамом Флетчером Робинсоном, с которым Конан Дойль познакомился во время плавания из Южной Африки (друзья шутливо называли Робинсона «Кисточки»), писатель посетил северное побережье английского графства Норфолк. Молодой человек развлекал своего известного попутчика мрачными фольклорными историями своего родного Девона, подробно останавливаясь на легенде о Большой Черной Собаке, обитающей согласно верованиям на этой территории. Этот образ настолько захватил воображение Конан Дойля, что у него родилась идея новой повести, впоследствии названной «Собака Баскервилей». Хотя он, в конце концов, написал ее сам, первым побуждением писателя было предложить Робинсону соавторство.
Помня об этой истории, оба путешественника направились в поместье Робинсона в Дартмуре. Это была земля торфяников и болот, топей и развалин бронзового века. Недалеко находилась Дартмурская тюрьма, что давало повод слухам об опасных беглых преступниках, скрывающихся в пустынных окрестностях. Все вокруг создавало интригующий фон, но именно легенда о Черной Собаке дала Артуру Конан Дойлю основной литературный толчок.
