Николай Соколов - Персы. Книга первая исторического романа «Скифы»
– Я тоже готов вам помочь, – заявил он, почувствовав на себе настороженные взгляды. – Но прежде я должен выполнить возложенное на меня поручение – повидаться с царем… Или, по крайней мере, попытаться это сделать.
– Я думаю, поездка Дария может быть для нас полезной, – поспешил на помощь зятю Гобрий. – Мы будем в курсе последних событий, к тому же он может встретиться там с нашими сторонниками.
Уже окончательно решив привлечь сына Гистаспа к заговору, Отан не стал возражать. Поездка Дария на самом деле была кстати. Пусть он попытается встретиться с царем, а заодно повидает багапата Артасира. Сообщать тому о принятом ими решении в письме было слишком рискованно.
– В общем, сделаем так, – подытожил глава заговорщиков. – Каждый из нас выезжает из города сам по себе, в разное время и, стараясь не привлекать внимания. Выезжает с таким расчетом, чтобы завтра к ночи все собрались в поместье у Мегабаза. Там мы будем ждать Дария и уже в зависимости от привезенных им известий решим, как действовать дальше.
Глава третья
Своих спутников Дарий догнал уже в Ниссайе.
Эта область, широко раскинувшаяся севернее Акбатан, славилась обильными травой степями, на которых паслись бесчисленные табуны лошадей, раньше принадлежавшие мидийским, а теперь персидским царям. В то время ниссайские скакуны ценились по всему миру за свою выносливость и необыкновенную быстроту.
Однако, по-видимому, не только близость к столице Мидии и благоприятный климат явились причинами выбора её для проживания царя. Именно через Ниссайю проходила дорога на север, где стояли самые надежные и закаленные в боях с саками мидийские войска. К тому же с запада к ней примыкали земли сагартиев32, на дочери сайдара33 которых был женат Бардия.
Персы в этих местах были нечастыми гостями, и, проезжая редкими селениями, Дарий постоянно ощущал на себе любопытные и настороженные взгляды. Вероятно, беспокойство местных жителей заметил и Гидарн, предложив остановиться на ночь в стороне от дороги.
– Так будет безопаснее, – пояснил он сыну Гистаспа, отдавая необходимые распоряжения.
– Ты думаешь, нам что-то угрожает? – спросил тот удивленно.
– Пока нет. Но я не знаю, как поведет себя Спитак, узнав, что к царской крепости приближается большой отряд персов. У страха, как известно, глаза велики.
За всю дорогу Дарий так и не решил, стоит ли ему посвящать кого-нибудь из спутников в планы заговорщиков. Больше всего его беспокоило, что это была не его тайна.
– Если дойдет до драки, азаты Кармании и так будут с нами, – убеждал друга Тотнай, непонятно как узнавший, о чем говорилось в доме Гобрия.
Но сейчас, испугавшись сделать какую-нибудь ошибку, Дарий принял решение рассказать обо всем Гидарну. К тому же ему подумалось, что, скрыв все от приятеля, он серьезно обидит того таким проявлением недоверия.
– Да, рискованное дело нам предстоит, – выслушав сбивчивый рассказ сына Гистаспа, подытожил тот. – Только зря они считают врагом только Спитака. Во всем, что происходит, вины Бардии не меньше, а может даже больше, чем мидийского азатпата. Да и не станет он спокойно смотреть, как мы будем убивать его единоутробного брата. Опять Отан надеется обойтись полумерами.
– Так ты считаешь, нам придется убить и царя?..
– Если он не захочет прислушаться к нашим требованиям, то да. И по-моему, надежда на его согласие очень не велика. Поэтому нужно заранее быть готовыми ко всему.
– Но он мой родич! Пролив его кровь, я себя обесчещу, – по-юношески запальчиво заявил Дарий.
– А я так не считаю! – возразил ему решительно Гидарн. – Нам всем пора понять, что, потакая Спитаку, Бардия предал нас – персов. И пусть он хоть трижды сын Кира, он – враг. А как поступают с врагом – ты знаешь.
– Может, это по недомыслию?
– Скоро узнаем. Только пойми меня правильно, я совсем не жажду его крови. Но мне кажется, он уже сделал выбор между нами и своей мидийской родней. К тому же ходили слухи, что он вовсе и не сын Кира.
Почувствовав, что Дарий еще не готов разделить его точку зрения, Гидарн решил вначале заставить того усомниться. Ему было хорошо известно родовое высокомерие младших Ахеменидов.
– А что ты об этом знаешь? – сразу заинтересовался Дарий.
– Немного… Только то, что он родился через семь месяцев после женитьбы Кира на вдове Спитама. И то, что слухи о его незаконном происхождении царь быстро пресек, назначив младенца сатрапом Мидии.
– Но ведь рожают и в семь месяцев…
– Случается, – неохотно согласился Гидарн. – Но бывает и так, что сама женщина не знает, от кого у неё ребенок.
– Значит, это всего лишь догадки, – огорчился Дарий.
– Конечно, но если их сопоставить с его поведением и с тем, как он относится к нам персам, можно уже делать выводы.
Произнеся последнюю фразу, Гидарн неожиданно предложил оставить большую часть воинов здесь, пояснив, что появление рядом с царской крепостью четырех сотен персов обязательно насторожит Спитака.
– …А нам сейчас это совсем не нужно.
Согласившись, Дарий все пытался уяснить для себя, прав или нет приятель в своем отношении к Бардии. Завтра предстоял тяжелый день, а он еще долго не мог заснуть, стараясь найти ответы на одолевавшие сомнения.
Плохо спав, утром Дарий проснулся в дурном настроении и сразу подумал, что Гидарн, по-видимому, прав. Младший сын Кира, если тот даже им был, уже сделал свой выбор, и он – Дарий – тоже должен его сделать. После чего пусть боги решают, кто из них прав. Хотя тут же сын Гистаспа пообещал себе постараться сделать все, чтобы переубедить царя не следовать пагубным советам Спитака.
К тому времени Гидарн уже отобрал несколько десятков воинов из азатов Кармании и Персии, которые поедут вместе с ними в Сакайватиш34, где находился царь. Все остальные должны были укрыться в обнаруженной неподалеку поросшей кустарником балке и дожидаться там их возвращения. Отсюда до царской ставки оставалось не более четырех-пяти фарсахов.
Крепость Сакайватиш, построенная Киаксаром35, должна была оберегать мидийскую столицу от набегов саков. Но граница вскоре передвинулась далеко на север, и, утратив военное значение, крепость еще при Астиаге пришла в полное запустение. Восстановили её только при Камбисе, когда она стала одним из мест летнего проживания мидийского сатрапа. Тогда же внутри крепости построили довольно скромный дворец, ставший теперь царским.
Дарий был в этих местах впервые и присматривался ко всему с неподдельным интересом. Первое, что бросилось в глаза, – дома здесь стояли отдельными группами и только у самой крепости шла сплошная застройка. Сама же крепость не произвела на него впечатления, в отличие от царской цитадели Акбатан она не поражала мощью.
«…И все же, – отметил он про себя, – взять эти стены, возвышающиеся на полтора десятка локтей36, будет нелегко».
Заметив подъезжающих всадников, стража у ворот явно забеспокоилась. Дарий оглянулся, но кроме четырех десятков своих спутников, никого больше не увидел.
«Неужели нас испугались? – мелькнуло у него в голове. – Похоже, так и есть…» – решил он, потому что внутри крепостных ворот начала медленно опускаться решетка из деревянных брусьев.
– Тотнай, скачи вперед, а то они со страху еще отстреливаться начнут, – приказал сын Гистаспа.
Когда Дарий и Гидарн подъехали к воротам крепости, Тотнай уже ругался со стражниками, которые все же опустили решетку.
– Позовите начальника! – приказал стражникам Гидарн, но за тем, видимо, кого-то уже послали, так как вскоре он появился у крепостных ворот.
– Кто такие?! Что надо? – с напускной суровостью, вызывающе-заносчиво спросил приехавших всадников одетый в серебряно-чешуйчатый хитон совсем юный начальник стражи.
Его нахальная самоуверенность и вызывающее поведение сильно задели Гидарна. И все же, помня о важности встречи с царем, племянник Эобаза постарался сдержаться, но этот сосунок с только начинавшими пробиваться усами, продолжая свой допрос в том же духе, в конце концов вывел его из себя.
– Тебя, видно, мало драли в детстве, если ты так разговариваешь со старшими, – заметил Гидарн наглецу. – Но это еще не поздно исправить.
– Тоже мне учитель выискался, – только и нашелся что ответить растерявшийся от неожиданной дерзости юноша. – Сейчас я тебя самого, помет коровий…
– А ты знаешь, кого оскорбляешь?
– А ты?
– Козленка, у которого ни рогов, ни ума еще нет.
– Сам ты шакал персидский, проваливай, пока цел…
– Мы, конечно, можем уехать, – вмешался в разгорающийся скандал Дарий. – Но что скажет царь, когда узнает, как ты встретил его родственников, приехавших по важному делу. Так что лучше сообщи своему начальнику о приезде сына Гистаспа – Дария и представителей знати карманиев.
