Леонид Иофа - Современники Ломоносова И. К. Кирилов и В. Н. Татищев
И. К. Кирилов в своем проекте впервые изложил систему организационных мероприятий по освоению Дальнего Востока. Он предлагает перевести в Охотск, урочище «Крест» (на пути из Якутска в Охотск), камчатские остроги и т. д., несколько десятков семей илименских крестьян и тунгусов, дать им льготы в податях, обеспечить на два года хлебом, деньгами («рублев по десяти») и т. д. Особое внимание И. К. Кирилов уделяет привлечению в новый порт купечества, для чего предлагает на 10 лет освободить его от уплаты пошлин при перевозке товаров. Затем он предлагает перевести в Охотск человек 300 служилых людей из Якутска, которые бы жили там постоянно, а не временно, как это было до сих пор. То же предлагается и в отношении главных командиров и офицеров.
Далее речь идет об организации в Охотске судостроительства. Для этого, по мысли И. К. Кирилова, необходимо набрать мастеров судовых человек двадцать — «из ссыльных или из других» и послать в Охотск, а для руководства прислать туда специалиста из Адмиралтейства. Чтобы не было «напрасного провозу» смолы из Якутска, И. К. Кирилов, основываясь на данные экспедиции Беринга, считает возможным получать смолу в районе р. Уда и на Камчатке «понеже на Уди соснового, а на Камчатке лиственного лесу довольно».
Тоже в отношении железных частей для судов. И. К. Кирилову казалось, что для того, «чтоб не возить железа из Тобольска», достаточно прислать 2–3 человека с Екатеринбургских (т. е. уральских) заводов и завести ручные домницы, «ибо железной руды, сказывают, есть довольно».
В проекте указывалось также, что для организации сельского хозяйства в районе Охотска нужно завести туда скот и семена хлебных злаков (очевидно, не знали, что хлеб там не вызревает). Наконец, И. К. Кирилов обращает самое пристальное внимание на улучшение и правильную организацию водного и сухопутного транспорта между Якутском и Охотском, отмечая даже отдельные урочища и местности, представляющие какие-либо особые препятствия для связи и требующие потому соответствующих транспортных устройств. Проект составлен, несомненно, на тщательном изучении известных тогда географических сведений об этом отдаленном крае.
Интересны в излагаемом проекте и некоторые организационные идеи о создании местных кадров для морского дела. И. К. Кирилов требует, например, распространения грамотности и организации в Охотске школы, «из чего могут люди к службе знающие вырастать, а не дураками оставаться».
Вскоре после возвращения Первой Камчатской экспедиции Беринга решено было продолжить экспедиционные работы. В 1733 году отправилась в путь так называемая Вторая Камчатская экспедиция — самая грандиозная из экспедиций того времени. В организации ее участвовал ряд учреждений (Адмиралтейская коллегия, сенат, Академия наук и др.) и лиц.
Горячим сторонником этой экспедиции и одним из главнейших ее организаторов был опять-таки И. К. Кирилов.
В упоминавшейся нами записке 1733 года И. К. Кирилов отзывается о Второй Камчатской экспедиции, как о «важной экспедиции, каковой ни от кого никогда не бывало», и обосновывает ее задачи и значение: 1) «Могут ли Северным морем проходить до Камчатского или Полуденного океана моря». При этом И. К. Кирилов делает такое примечание: «я по исследованию некоторых конечную надежду имею, что могут». Отсюда видно, что И. К. Кирилов держался правильного взгляда на идею северо-восточного прохода, которую позднее развивали такие выдающиеся ученые, как М. В. Ломоносов, А. Н. Радищев, С. О. Макаров, Д. И. Менделеев. 2) «От Камчатки до самых американских берегов, где неизвестного места около 45 градусов длины дойти». 3) «От Камчатки же до Японии, между чем расстояния получено 10 градусов сев. широты притти». 4) «В том походе и везде сыскивать новых земель и островов и не подвластных, сколько можно в подданство проводить». 5) «Металлов и минералов осматривать». 6) «Разные обсервации астрономические как на земле, так и на воде зделать и подлинную длину и широту сыскать». 7) «Историю о древностях и новостях и натуральную сочинить и прочая».
Переходя затем к вопросу о пользе экспедиции, И. К. Кирилов считает, что Россия может оказаться в соседстве с Калифорнией и Мексикой, и хотя «богатых металлов, какие имеют гишпанцы, вскоре не получим, однакож со временем и готовое без войны ласкою доставить можем». Гуманный метод действий России в отношении народов Америки И. К. Кирилов предлагал противопоставить жестокости испанцев («от гишпанцев весьма народ тамошний ожесточен») и он составил даже инструкцию, годную, по его мнению, для всех отсталых в своем развитии народов — как нужно действовать, чтобы «народов не озлоблять».
Далее И. К. Кирилов полагает, что многие острова и земли Тихого океана не могут «миновать российского владения», а японцы «не отринут» торг с русскими, так как «надобный товар будут получать из первых рук». Центром внешней торговли, по его мнению, должен быть Охотск (мы уже отмечали, что граница с Китаем тогда выходила у устья р. Уда на Охотском море), к которому вели через всю Сибирь «натуральные каналы, т. е. реки великие», и только в трех местах небольшие переволоки, а от Охотска морем путь, по мнению И. К. Кирилова, имел то преимущество перед «европейцами, кои ходят в Ост и Вест-Индию», что не придется солнечный зной терпеть, пересекая экватор, меньше опасностей от разбойников, и «сверх того, что они в проезде у чюжих портов издерживают, а у нас все то подданным же в пользу придет».
Наконец, он отмечает оборонное значение утверждения России на Охотском море, так как в случае войны с китайцами «можно к ним от Охоцка морем до самой Кореи на галерах или иных судах подходить».
Являясь обер-секретарем сената, И. К. Кирилов руководит подготовкой экспедиции к отъезду. Особенно много И. К. Кирилов хлопотал в отношении сформирования и снабжения всем необходимым академической группы экспедиции (в составе Г. Миллера, И. Гмелина и др.). Можно предполагать, что идея посылки академической группы принадлежит ему. Мы уже упоминали о том, что Миллер считал И. К. Кирилова «главной пружиной» в проведении организационных мероприятий по подготовке Второй Камчатской экспедиции. По некоторым замечаниям Миллера можно судить, что академики обращались к И. К. Кирилову при всех своих затруднениях и недоразумениях, а Кирилову стоило не мало труда отправить, наконец, в путь медливших и пререкавшихся между собой академиков[26].
Подводя итоги участия И. К. Кирилова в Сибирских или Камчатских экспедициях, мы должны признать, что он много сделал в разработке задач этих экспедиций и оказал большую руководящую помощь по их практической организации.
С особым блеском развернулась деятельность И. К. Кирилова во время Оренбургской экспедиции, мысль о которой возникла у Петра, но в весьма общей форме. И. К. Кирилов почти один претворил эту идею в реальный и обоснованный план, отстоял ее во всех правительственных инстанциях, организовал экспедицию и сам поехал с ней в качестве руководителя.
Этой экспедиции он целиком отдал последние годы своей жизни.
«Оренбургская экспедиция». Записка И. К. Кирилова 1733 года, упоминавшаяся неоднократно в предыдущем разделе, содержит в себе не только историю и характеристику задач Второй Камчатской экспедиции, но и проект организации новой — Оренбургской. В этом и была главная цель ее составления. Записка начинается следующими словами: «…два дела великой и бессмертной не токмо славы, но и к расширению империи и к неисчерпаемому богатству открываются: первое известное — Сибирская и Камчатская экспедиции, второе еще не открытое — Киргиз-Кайсацкое и Кара-калпацкое и когда оные… к совершенству произведутся, то надежду подает, что ко многому еще многое владение российское и доходы ко облегчению поданных прибудут» (разрядка наша. — Л. И.).
Это «второе» осуществилось благодаря настойчивости и энергии И. К. Кирилова в 1734 году в виде «Оренбургской экспедиции» (в начале ее называли «Известной экспедицией»). Задача ее была — постройка крупного города на р. Орь (на месте современного Орска) и системы укреплений. С этим связывались, как мы увидим, далеко идущие планы распространения русского влияния в Среднюю Азию и установления торговых связей с Индией.
Центром связи России с Персией, Средней Азией и Индией была в то время Астрахань. Но положение Астрахани не представлялось по тому времени достаточно удобным. Плаванье по Каспийскому морю не привлекало купцов; к опасностям от разбоя, обычным тогда на суше и воде, прибавлялись еще неблагоприятные природные явления, особенно штормы. Судоходству препятствовало также засорение устьев Волги[27]. Грунтовый путь был длинен и неудобен по природным условиям (отсутствие леса и т. п.) и шел по особенно беспокойным в отношении грабежей местам.
