Валентина Агапова - Новые русские аферы: герои нашего времени
Зачастую для вывоза украденного не требуется и поддельных документов. Например, по наблюдениям Сергея Елисеева, кризис-менеджера, управляющего партнера УК «Менеджмент 911+», на многих предприятиях персональные автомобили высшего руководства не досматриваются, соответственно, при наличии сговора рабочих с водителем украденное можно вывозить в неограниченных количествах. А на иных предприятиях основной канал утечки — арендаторы. «Транспорт арендаторов досматривают меньше, и в накладных они могут указывать практически любое имущество, — комментирует Николай Хоронжук, начальник охраны ОАО „ГОЗ Обуховский завод“. — Именно контроль над деятельностью арендаторов является главной задачей в борьбе с хищениями на промышленных предприятиях».
Случается, что вывозят по абсолютно законным документам, используемым несколько раз. «На одном производстве инструмента сотрудник предприятия за наличные вполне официально со скидкой приобретал продукцию, — рассказывает Сергей Елисеев. — Соответственно, вывозил на собственном автомобиле. Если охрана не досматривала, то вывозил следующую партию, и так до первого досмотра, на котором он предъявлял официальные документы о покупке».
Контора спишетНередко, руководствуясь, казалось бы, здравым смыслом, администрация предприятия позволяет работникам забирать себе бракованную продукцию — все равно выбрасывать. «На складе одного крупного импортера канцтоваров утратившие товарный вид изделия, например со стертой краской или в рваной упаковке, после списания разрешали забирать себе грузчикам-упаковщикам, — рассказывает бизнес-тренер Анна Хорева. — В итоге мало того, что грузчики умышленно портили товар, так они еще списанный брак отправляли клиентам, а домой уносили качественные изделия». Как вспоминает Игорь Журавлев, председатель Коллегии бизнес-консультантов, когда на одном известном заводе соков ввели жесткую процедуру уничтожения бракованной продукции, запретив распитие сока из помятых пакетов, сразу пропала и мотивация портить часть товара. Складской брак сократился в полтора раза.
Определенный процент потерь магазинов относят на кражи из торгового зала — подразумевается, что совершаются они покупателями. Однако, по наблюдению Вячеслава Сергеева, эксперта по предотвращению потерь, руководителя служб безопасности ряда розничных компаний, 70 % общего объема украденного — на совести персонала, действующего зачастую в сговоре с сотрудниками аутсорсинговых фирм (охрана, эксплуатация, клининг) или поставщиков. «Непроданный товар с истекшим сроком можно списать и забрать, — рассказывает Сергеев. — Для этого часто специально заказывают товар со слишком коротким сроком реализации. А бывает, что товар поступает в магазин не фактически, а только по накладным. Если поступило 100 единиц и списано 100 единиц, то есть вообще ничего не было продано, — это нереально и, скорее всего, означает, что товар в торговый зал вообще не выкладывался».
Бизнес-процесс и ничего личного«Один из моих клиентов, директор мясокомбината в Сибири, решил организовать дополнительное производство — изготовление молочных продуктов (сырков, творожков), — рассказывает Сергей Козлов. — Так его пришлось закрыть через полгода, поскольку никто из работников, включая охрану, не считал зазорным после смены прихватить с собой что-нибудь. В итоге уровень потерь превысил рентабельность». По подсчетам Дмитрия Потапенко, владельца Воронежского сырного завода, розничных сетей «Гастрономчикъ» и ProdЕСО, при нормальной работе потери от несунов на производстве составляют 0,5–1 % оборота, в рознице — 0,4–0,7 %. «У меня на сырном заводе работает около 600 человек, и каждого охрана при выходе досматривает, — делится опытом Потапенко. — При этом каждые четыре месяца я охрану меняю — нанимаю другой ЧОП. А в течение этого времени периодически проверяем охранников на детекторе лжи. И это притом, что охранники не наняты из местных жителей, а привозятся для работы вахтовым методом. Все равно через некоторое время они устанавливают с рабочими неформальные отношения. Примерно такая же картина в рознице. У меня были магазины в деревнях, где приходилось менять не только охрану, но и по три состава персонала. Все вышеперечисленное — это не что-то экстраординарное, а обычная рутина, элемент бизнес-процесса. И если этим не заниматься, то можно закрывать предприятие».
В связи с появлением и удешевлением средств технического контроля противодействовать несунам сегодня значительно проще, чем раньше. «Камеры наблюдения фиксируют происходящее на каждом метре заводской территории в течение 24 часов, — рассказывает Екатерина Гамова. — Дополнительные системы видеонаблюдения установлены на производстве. Возможность незаметно снять бутылку с конвейерной ленты полностью исключена. Дальше специальные датчики фиксируют количество упакованных бутылок, в электронном виде цифры передаются на склад, где продукция вновь пересчитывается и данные соотносятся».
Но и несуны совершенствуют свои технологии. «На одном металлургическом предприятии установили по всему периметру вращающиеся камеры, которые срабатывали на датчики движения, — рассказывает Евгений Косарев, генеральный директор ООО „Спецсталь“. — Но несуны смогли их перехитрить очень простым способом. В зону действия камеры входит человек и начинает заниматься полезным трудом (подметать, сортировать сырье и т. д.), при этом второй человек, пока камера нацелена на его партнера, перекидывал через забор пакеты алюминиевого лома. Так через забор за ночную смену перекидывалось до 10 тонн дорогостоящего сырья (средняя цена лома была $1200 за тонну)».
Теоретически охрану предприятия можно организовать так, что краж не будет вовсе. Однако это нецелесообразно, расходы на такую безопасность, скорее всего, превысят предполагаемый ущерб от действий несунов. Иногда потери от краж сразу вносят в цену товара, а иногда компенсируют при определении зарплат для персонала — оценивая, сколько тот себе доворует. Чаще всего руководители выбирают промежуточный вариант: кое-какая охрана, периодические охоты на ведьм, чтобы не допустить роста проблемы несунов выше критического порога. «На рынке охранных услуг есть множество предложений охраны по низким ценам, — говорит Александр Брежнев. — Это опасная экономия. Нормальный ЧОП попросит 100–120 тыс. рублей в месяц за пост, вневедомственная охрана — 160–180 тыс. рублей. Это будет оборудованный пост с квалифицированными охранниками, работающими в смены по суткам и регулярно проверяемыми своими начальниками. „Дешевые“ ЧОПы готовы охранять и за 30 тыс. рублей за пост в месяц. Однако в таких случаях речь идет о плохо оборудованных постах с нищими охранниками низкой квалификации, приехавшими из депрессивных регионов. Они будут работать вахтой, то есть жить у вас на предприятии неделями или месяцами. А значит, неизбежно будут „складываться отношения“ между охранниками и вашими сотрудниками, что облегчает жизнь несунам и на порядок расширяет их возможности».
При этом, как пояснил Александр Брежнев, система постов охраны, пропускной и внутриобъектовый режим, видеонаблюдение ставят заслон только рядовым несунам — рабочим, грузчикам, кладовщикам, продавцам и т. д. Для противодействия злоумышленникам более крупного калибра, менеджерам среднего звена, которые в состоянии организовать вывоз крупных партий имущества с соблюдением формальных требований к документации (накладные, путевые листы, пропуска и проч.), необходима работа более серьезной службы безопасности.
По понятиямВ брежневские времена несунов по-настоящему не наказывали. Конечно, с ними боролись, объявляли выговоры, лишали премий, прорабатывали на собраниях и высмеивали в киножурнале «Фитиль». Но что касается уголовных дел, то заводили их крайне редко. Более того, даже увольняли несунов крайне редко — от смены кадров ситуация не изменится, да и рабочих всегда не хватало. На каждом предприятии существовали свои неписаные понятия об объеме и форме допустимого выноса. Ну например, вынести за раз кило сахара можно, а мешок — уже нельзя. Или начинку радиоприемника выноси горстями, а готовое изделие в сборе — извини. С тех пор изменилось, конечно, многое, но не принципиально. И хотя многие эксперты этой статьи признавались, что против несунов их предприятия возбуждали уголовные дела и даже доводили их до условных сроков, доля подобных мер в общей массе случаев воровства крайне мала. Обычно тех, кто превысил негласный порог по выносу, просто увольняют «по собственному желанию».
«Во многих случаях для возбуждения уголовного дела и ведения следствия необходимо собирать доказательную базу на самом предприятии, — рассказывает Алексей, в прошлом оперативный сотрудник ОБЭП, а ныне внутренний ревизор в крупной коммерческой структуре. — Последнее подразумевает доступ сотрудников правоохранительных органов к внутренней кухне. А это уже чревато даже для вполне чистой компании. Ну зачем органам какой-то несун? Гораздо интереснее воспользоваться случаем и взять за жабры и кошелек владельцев компании. За 15 лет работы не помню ни одного случая уголовного преследования мелких воров по инициативе хозяев предприятия».
