Леонид Млечин - Китай – великая держава номер один?
Когда в 1979 году Дэн прибыл в Соединенные Штаты, ему показали автомобильный завод и космический центр. Его усадили в кабину управления космическим кораблем, где моделировался реальный полет. Руководитель народного Китая увлекся игрой и не хотел уходить… Он и на родео побывал с интересом. Не отказал себе в удовольствии покрасоваться в ковбойской шляпе.
Дэн Сяопин обладал одним фантастически важным качеством. Он смотрел на мир незашоренным взглядом. Увидев, что рыночная экономика способна накормить людей, сделать страну процветающей, он безжалостно отбросил все догмы социалистического хозяйства. «Если бы я мог родиться снова, — сказал Дэн в узком кругу после поездки в Америку, — в Китае уже сейчас существовала бы рыночная экономика».
Один венгерский философ заметил когда-то, что ленинизм есть приспособление марксизма к решениям очередного Пленума ЦК. Дэн Сяопин приспособил маоизм к фактическому разрушению социализма в том виде, в котором он существовал при Мао Цзэдуне. Дэна идеологические формулы не волновали. Он хотел, чтобы народ лучше жил, а государство было крепким, способным охранять свои границы от всякого рода посягательств извне.
Во время визита Дэн Сяопин всячески демонстрировал свое расположение к Соединенным Штатам. «Мы приехали, — говорил Дэн, — чтобы выразить дружбу китайского народа к американскому народу, и здесь, на вашей земле, мы ощущаем ваше дружеское отношение к нашей стране».
Одновременно Дэн Сяопин не упускал случая пройтись насчет Советского Союза. На одном приеме Дэн прямо обвинил Москву в агрессивности и вероломстве. (Да и в самом Китае, когда приезжали американцы, звучали зловещие тосты: «Долой нашего общего врага полярного медведя!») Журналу «Тайм» Дэн говорил: «Если мы хотим остановить полярного медведя, надо объединяться. Недостаточно полагаться только на мощь США. Недостаточно рассчитывать на мощь Европы. Вот если мы объединимся, то обретем вес…» Збигневу Бжезинскому он выговаривал: «Зачем вы торгуете с русскими? Вы тем самым помогаете русским преодолеть их слабость».
С Дэном беседовал президент Джимми Картер.
Картер вел себя нарочито скромно. Сам носил свой портфель, отправил дочь Энн в муниципальную школу, продал президентскую яхту, уменьшил количество служебных автомобилей в гараже Белого дома и сократил своим сотрудникам зарплаты на десять процентов. Он на всем пытался сэкономить. Он устраивал совещания с лучшими экономистами и банкирами страны, но ничем не угощал и даже не предлагал воды. Президент «Бэнк оф Америка» ходил в ванную, чтобы напиться из-под крана. На завтраках с руководителями конгресса Картер приказал ограничить меню печеньем и кофе. Законодатели взбунтовались и потребовали включить в меню яйца. Президенту пришлось пойти им навстречу.
После встречи с китайским гостем Джимми Картер записал в дневнике: «Дэн сказал, что Китайская Народная Республика не желает войны. Китайцам нужен длительный мир, чтобы осуществить модернизацию. Советский Союз в конце концов развяжет войну. Но мы можем оттянуть войну до конца столетия. Дэн не считает, что нужен формальный союз, но мы должны координировать свои усилия, чтобы сдерживать Советский Союз».
В конфиденциальном разговоре Дэн Сяопин предупредил американцев, что Китай намерен «преподать урок» вьетнамцам. Отношения двух стран, между которыми всегда существовали сильные противоречия, приняли откровенно враждебный характер после того, как вьетнамские войска вошли в Камбоджу. Тогда она называлась Кампучией и у власти находились красные кхмеры во главе с Пол Потом.
Настоящее имя Пол Пота — Салот Сар. Ему дали стипендию для поездки в Париж на учебу. Во Франции он должен был получить диплом инженера, а стал марксистом. Он не сдал экзамены и вернулся домой, недоучившись. Присоединился к подпольному движению против французов. В 1963 году стал секретарем компартии. В 1968-м красные кхмеры начали партизанскую борьбу против полиции и армии. В 1975 году они взяли власть в стране.
Окружение Пол Пота состояло в основном из его друзей по учебе в Париже, все как на подбор — люди, лишенные элементарных человеческих добродетелей. Его неулыбчивые бойцы с холодными глазами приступили к чистке столицы от врагов. Врагов оказалось много. Уничтожали всех, кто служил свергнутому режиму, учителей, инженеров, врачей, вьетнамцев, буддийских монахов. Идеи Пол Пота представляли собой горючую смесь национализма и коммунизма. Он создавал коллективную экономику без денег. Страна осталась без еды и погибала.
Пол Пота называли «брат номер один». Он был похож на привидение — мало кто его видел, но все и всегда боялись. Те, кто разговаривал с ним, вспоминали, что он был мягок в обращении и вежлив, всегда улыбался. Но за три года и восемь месяцев у власти он превратил страну в кладбище. Красные кхмеры в стране с семи миллионным населением убили около двух миллионов человек.
Красные кхмеры, как и нацисты, аккуратно вели записи об уничтожении. Рядом с палачами работали клерки. Сохранились следственные дела, в которых арестованные признают себя одновременно американскими, советскими и вьетнамскими шпионами. Сохранились папки с отчетами партсобраний аппарата тюрем и лагерей, где следователи и надзиратели подвергали себя самокритике такого, например, содержания: «Мы должны правильно применять пытки, потому что иногда они говорят нам не правду, а то, что мы хотим от них услышать». Сохранились автобиографии служащих спецслужб красных кхмеров: «Мои братья служили в армии Лон Нола, американской марионетки. Они работали на врага. У меня нет к ним никаких добрых чувств». Такое признание означало уничтожение родственников.
Красные кхмеры отгородились от всего мира. Какие-то отношения они поддерживали только с Китаем и с Северной Кореей. Инструкторы, отправленные в Пномпень Ким Ир Сеном, обучали камбоджийские спецслужбы.
В определенном смысле красные кхмеры — тоже порождение холодной войны. Это одна из самых позорных страниц истории. Советские руководители с раздражением следили за их деятельностью, считая, что Пол Пот компрометирует мировое коммунистическое движение. Но Москва блокировала все попытки мирового сообщества вмешаться и даже не хотела осуждать красных кхмеров, потому что они строили социализм. Китай же вообще безоговорочно поддерживал красных кхмеров, потому что Пекин, как и другие крупные державы в годы холодной войны, нуждался в сателлитах.
При этом Китай поддерживал и короля Камбоджи Нородома Сианука. В марте 1970 года, когда Сианук находился с визитом в Советском Союзе, его сверг генерал Лон Нол. Сианука приютил у себя Китай. Мао Цзэдун обеспечил ему роскошную жизнь в своей бедной стране. В резиденцию Сианука прислали лучших поваров. Паштет из гусиной печени ему доставляли из Парижа на самолете.
Свергнувший его генерал Лон Нол содержал целую группу астрологов. Однажды они сказали, что дома на главной улице Пномпеня надо срыть, потому что улица проходит по хвосту злого духа. Генерал Лон Нол приказал выполнить требование астрологов, но вскоре был изгнан из страны красными кхмерами. Теперь Сианук понадобился красным кхмерам. Мао Цзэдун отправил его в Пномпень.
Вся жизнь Сианука прошла в борьбе с многочисленными врагами и соперниками, которые старались его свергнуть и уничтожить. Но он отличался фантастической ловкостью. Он всегда был слишком слаб, чтобы бороться в одиночку, поэтому он вычислял сильнейшего, присоединялся к нему и возвращался на трон. Послевоенного переворота многие думали, что Сианук навсегда сошел с политической сцены, что у него не осталось последователей в стране, что ему больше никто не доверяет. Это была ошибка. Выяснилось, что в Камбодже нет иной объединяющей силы, кроме короля.
И Китай заставил Сианука объединиться с его злейшими врагами. Прирожденная способность короля ладить со всеми, балансировать на самом краю обрыва всегда вызывала изумление. Он был гений политического маневра, хитроумной интриги. Казалось, он вообще запретил себе проявлять какие-то человеческие чувства. Многие его родственники были убиты красными кхмерами, но Сианук согласился сидеть с ними за одним столом.
Соседний Вьетнам красные кхмеры ненавидели и устраивали настоящие вьетнамские погромы. Ненависть маленькой Камбоджи к большому Вьетнаму имеет глубокие исторические корни.
Упадок империи Ангкор после XIV века привел к тому, что соседние Сиам (Таиланд) и Вьетнам стали делить территорию Камбоджи. Французская интервенция в XIX столетии помогла вернуть земли, отрезанные Таиландом. Но дельту Меконга и деревню рыбаков, которая со временем превратилась в Сайгон, французы оставили Вьетнаму. В 1856 году камбоджийский король обратился к французскому императору с просьбой о понимании: «Я надеюсь, Ваше Величество посочувствует мне и моему народу, и закончатся наши потери, которые сжали нас в нашем тесном королевстве».
