А. Норман - Средневековый воин. Вооружение времен Карла Великого и Крестовых походов
Во второй половине XIII столетия плащи время от времени изображаются с нашитыми пластинами, как спящего стража на гробнице в Винхаузене, Германия (фото 20). Положение пластин показано головками заклепок, которыми пластины прикреплены к ткани, и часто контурами пластин, которые видны через ткань. Ничего подобного не было найдено для начала XIII века, но очень часто плащи, явно сделанные из мягкого, плотно облегающего материала, кажутся выпуклыми начиная с плеча, как, к примеру, на статуях перед Уэлским собором (1230 – 1240). Вышеупомянутый рисунок Матвея Парижского, изображающий коленопреклоненного рыцаря, показывает, что эта выпуклость может быть от твердой латной защиты на плече, которая в данном случае четко прорисовывается под плащом и является отдельной от него частью (фото 15). Однако одна из фигур в соборе Уэлса имеет твердый вертикально стоящий воротник, который начинается от плаща, так что не исключена возможность, что сам плащ имел усиление плеч (фото 11).
Нательные доспехи, характерные для первых трех четвертей XIV века, назывались coat of plates, «платье из пластин», иногда его называли проще – plates, «пластины». Обычно это одеяние изображается как короткий, обычно без рукавов, жакет, с нанесенными на него небольшими кругами или цветами, которые на самом деле являются большими головками заклепок, скрепляющими перекрывающиеся пластины и прикрепляющими их к ткани, покрывающей пластины сверху. Этот тип одежды характерен для картин Северной Италии, таких как ряд иллюстраций к жизни святого Георгия, выполненных Альтикьеро в капелле Святого Георгия (Сан-Джорджо), Падуя (около 1380 – 1390) (около 1377. – Ред.). Неясно, когда впервые появилось платье из пластин, но жакеты, усыпанные точками и кругами, очень похожие на те, что можно видеть на картинах Альтикьеро, встречаются в работе Матвея Парижского и его коллег около 1250 года, а также в испанских «Комментариях к Апокалипсису» Беатуса примерно того же времени или даже несколько раньше (Париж, Национальная библиотека). В манускрипте Беатуса то, что кажется головками гвоздей, ясно расположено горизонтальными рядами на поверхности жакета; ясно видны и вертикальные швы покрывающего материала.
В это время начинает входить в употребление еще одна разновидность нательных доспехов. Гийом ле Бретон, описывая первый бой между Уильямом дес Барресом и будущим английским королем Ричардом I, сообщает, что копья пронзали щит, кольчугу и стеганую куртку и останавливались на находившейся под всем этим пластине из закаленной стали, закрывавшей грудь.
Стеганую куртку впервые упоминает Вайс как альтернативу кольчуге. Замечания более позднего времени позволяют сделать вывод, что это был костюм, обычно изготовлявшийся из двух слоев полотна, набитый шерстью, хлопком и т. п. и простеганный как пуховое стеганое одеяло для сохранения набивки на месте (фото 7). Простежка обычно осуществлялась параллельными линиями, иногда пересекающимися как решетка. Стеганая куртка довольно хорошо предохраняла от рубящих ударов и смягчала их силу. Ассиз о вооружении 1181 года английского короля Генриха II постановляет, что минимальным требованием для всех жителей городов и свободных жителей с доходом, товарами или рентой более 10 марок в год является стеганая куртка. Похожее одеяние – носимое под кольчугой, чтобы кольца не врезались в кожу, – использовалось с начала XIII века. К этому времени относятся упоминания о том, что копье пронзало щит, кольчугу и стеганую куртку. Однако, похоже, не известно ни одной иллюстрации стеганого одеяния, надеваемого под кольчугу. Альтернативным названием для этого вида одежды был акетон, от арабского слова al-qutun, «хлопок», которым куртка набивалась. В более поздних упоминаниях акетоны и стеганые куртки различаются, но, в чем заключалось это различие, неясно.
Манускрипт романа «Парцифаль» (Вольфрама фон Эшенбаха. – Ред.) конца XII – начала XIII века описывает воина, облаченного в стеганую куртку из шелка, поверх которой он надел стеганый акетон[17]. Мацейовская Библия, в которой изображено много фигур в стеганых одеяниях без рукавов, надетых на одежду с рукавами, возможно, показывает именно такие куртки (фото 18, верхний левый угол). Сарацинский писатель Беха эд-Дин ибн Шедад, описывая христианскую пехоту при Арсуфе, говорит: «Каждый пехотинец имеет толстую «сутану» из войлока, и под ней – кольчужную рубаху, столь крепкую, что наши стрелы не оказывают на них действия... Я заметил среди них людей, у которых из спины торчало от одного до десяти вонзившихся стрел; однако эти люди могли двигаться обычным шагом и не отставали от отряда».
Хотя много рыцарей по-прежнему воевали без доспехов для ног, для их защиты использовалось два вида обуви. Один вид представлял собой длинные кольчужные чулки, прикрепляемые к поясному ремню под кольчугой и перевязываемые под коленом, чтобы вес чулок не заставлял их съезжать. Другая разновидность представляла собой полосу из кольчуги; эта полоса прикрывала переднюю часть ноги и лодыжку. Полосу привязывали ремешками, завязывавшимися сзади. Этот тип защиты тоже держался на ремнях, которые привязывались к поясному ремню. Пример защиты первого типа можно видеть на раке Карла Великого, а второй – в английской псалтири (около 1200), которая хранится в Лейденском университете. Во втором случае довольно ясно, что под кольчужные чулки надевали чулки из ткани – эти чулки видны на изображениях, – и в первом случае, вероятно, они были тоже, хотя их не видно. В манускрипте поэмы «Энеида» начала XIII века, который хранится в Университете Тюбингена, показаны два человека, надевшие свои кольчужные чулки. Ясно, что у них под кольчужными чулками имеются какие-либо чулки из ткани. Рисунок Матвея Парижского с коленопреклоненным рыцарем (около 1250) довольно ясно показывает, что, по крайней мере, в этом случае кольчужные чулки не доходят до расходящейся внизу кольчуги рыцаря (фото 15).
Манускрипт XIII века поэмы «Энеида» в первый раз показывает какую-то разновидность толстой набивки, которую носили на бедрах, поверх кольчужных чулок (фото 21). Иллюстрация в Мацейовской Библии показывает человека, который присел, чтобы натянуть подобную защиту для бедер. Эта защита представляет собой две отдельных суживающихся «трубы» из какого-то толстого материала, возможно прошитого. Предположительно, эти «трубы» прикреплялись к поясному ремню.
В германских землях стеганая защита бедер (чулки) часто показывается на иллюстрациях доходящей до середины икры ноги. Выше на ноге чулки, похоже, стягивались вертикальными полосами, концы которых, видимо, связывались – возможно, чтобы лучше обжать ногу, как, к примеру, в псалтири первой половины XIII века в Британском музее.
Рыцарь, выгравированный на раке святого Мориса (225) в сокровищнице аббатства Святого Мориса, Швейцария, имеет пластину, имеющую форму соусника и прикрепленную к его набедренной защите над наколенником. «Апокалипсис Тринити-колледжа», в котором есть иллюстрация с похожей небольшой пластиной, надетой непосредственно поверх кольчуги, до сих пор датировался около 1230 года, но в наши дни считают, что он относится ко времени примерно 1245 – 1250 годов (Тринити-колледж, Кембридж). Исландский автор сочинения «Королевское зеркало», которое относится, как полагают, примерно к 1240 – 1250 годам, утверждает, что эта защита колен делалась из железа[18]. В этом случае коленная пластина имеет форму чаши, но у нее есть треугольное продолжение, чтобы защитить боковые стороны колена. В обоих сочинениях, кроме того, имеются узкие пластины спереди голени, суживающиеся к колену. Не видно, как пластины прикреплялись, но из многочисленных иллюстраций более позднего времени видно, что пластины держались за ремешки, которые шли вокруг ноги поверх кольчужной ткани. В Мацейовской Библии Голиаф носит довольно широкую защиту голеней (shynbalds), закрепленную ремнями вокруг икры ноги. Возможно, второй ремень выше скрыт стеганой набедренной защитой, которая закрывает его бедра и колени и, похоже, покрывает верхний край защиты голеней.
Как только лица воинов оказались закрыты шлемами, потребовался какой-то метод идентификации, позволивший отличить своих от чужих. Вторая печать английского короля Ричарда I, по всей видимости относящаяся к 1194 году, показывает похожий на веер предмет, прикрепленный к вершине его шлема, на котором изображен лев – такой же, как и на щите. Liber ad honorem augusti («Трактат во славу императора». – Пер.) Пьетро де Эболи (около 1200) (Берн) показывает изображения, которые наносились на щиты рыцарей и повторялись на сторонах их шлемов с коническими или круглыми вершинами. Обычно эти рисунки были абстрактными, с диагональными поясами, шевронами, крестами и кругами, но у императора был орел, а у маркграфа Диопольда фон Швайнспойнта – дикий медведь. В этом сочинении впервые встречается любимое изобретение геральдистов – герб-ребус, в котором рисунок содержит какую-то связь с именем обладателя герба (фото 25).
