Лев Скрягин - 300 катастроф, которые потрясли мир
Но Уилмотт не оказал чести пассажирам своим присутствием в салоне за капитанским столиком.
"Вахтенный! Пусть на банкете объявят, что капитан себя неважно чувствует и приносит свои искренние извинения. Ужин мне подать в каюту. Позвоните, когда будем на траверзе "Скотланда". Это были последние слова Роберта Уилмотта. Через час судовой врач Де Витт ван Зейл констатировал его смерть... Капитан был найден полураздетым в ванне. Его форменная тужурка валялась на ковре. Судороги свели его посиневшее лицо, голова беспомощно свисала на грудь.
Капитан мертв. Явные признаки отравления каким-то сильным ядом, - сказал врач, захлопывая свой докторский чемоданчик.
- Он ужинал, но посуды в каюте нет, - заявил стюард, который обслуживал капитана. - Примерно час назад я принес сюда поднос с его ужином, но не успел убрать его. Из наших сюда никто, кроме меня, не смеет заходить.
Известие о смерти капитана разнеслось по кораблю. Смолкла музыка, исчезли смех и улыбки на лицах. Банкет отменили, и пассажиры, разговаривая вполголоса, стали расходиться по своим каютам. Нет, нельзя сказать, что эта смерть выбила из колеи пассажиров. Для большинства из них, которые и не знали в лицо Уилмотта, это известие просто было неприятным.
- Никто не вечен на этом грешном свете, - рассуждали они. - Это может случиться с каждым из нас. Выпьем за помин капитанской души в каюте.
И люди продолжали пить в каютах. Они знали, что наутро в силу вступит "сухой закон".
Согласно существующим морским правилам в должность капитана заступил старший помощник. Это был Уильям Уормс - опытный и бывалый моряк. Первое, что он сделал,- отдал последнюю дань уважения своему капитану - приказал вахтенному штурману приспустить кормовой флаг. Затем, дав радиограмму владельцам судна в Нью-Йорк, приступил к своим новым обязанностям.
Уормс решил оставаться на мостике до прихода судна в порт. Он знал из полученного по радио прогноза погоды, что "Морро Касл" близ маяка "Скотланд" войдет в полосу восьмибалльного шторма, встретит со стороны материка два-три сильных шквала. Но это его не беспокоило: он хорошо изучил мореходные качества лайнера и считал, что труднее втиснуться в узкий, забитый судами Гудзон и ошвартовать судно к пирсу, чем выдержать шторм, даже сильный. Но нового капитана и это обстоятельство не должно было волновать: за 37 лет, проведенных в море, он прошел путь от юнги до капитана. К тому же он имел диплом лоцмана Нью-йоркской гавани.
"Морро Касл", разрезая форштевнем волны Атлантики, окутанный белой пеной, мчался сквозь темно-серую пелену дождя. Судовые часы показывали 2 часа 30 минут ночи...
"Я всю жизнь тушил пожары..."
Он всю жизнь тушил пожары. Для Джона Кемпфа это было профессией. Он работал пожарным в Нью-Йорке. За свои 63 года он сотни раз вступал в единоборство с огнем, когда в его родном городе горели кинотеатры, универсальные магазины, портовые склады, дома... После 45 лет честной службы, проведенной в ночных дежурствах, срочных выездах в дым и пламя, профсоюз пожарных Нью-Йорка наградил Кемпфа бесплатным билетом на "Морро Касл" - "самый безопасный и комфортабельный корабль в мире", как значилось в рекламном проспекте. Для старика это путешествие стало своего рода бенефисом перед уходом на заслуженную пенсию.
В 2 часа 30 минут ночи Джон Кемпф проснулся от запаха гари. Мгновенно одевшись, Кемпф выскочил в коридор. Едкий черный дым резал глаза. Горело помещение судовой библиотеки. Металлический шкаф, где хранились письменные принадлежности и бумага, был охвачен каким-то странным голубым пламенем. Кемпф сорвал висевший на переборке углекислотный огнетушитель, отвернул клапан и направил струю пены в приоткрытую дверь шкафа. Пламя ухнуло, изменило цвет, выхлестнуло из шкафа, опалив пожарному брови. Кемпф бросил огнетушитель и, прикрывая платком лицо, кинулся на поиски ближайшего гидранта. Рядом с библиотекой сквозь черную завесу дыма пробивались оранжевые языки пламени; они лизали дверь соседнего помещения. Пожарный раскатал шланг и открутил вентиль гидранта. Но на резиновую дорожку коридора вместо мощной струи воды упало несколько ржавых капель... Напора в магистрали не было... Выругавшись, старик принялся барабанить по дверям кают. Он будил спящих обитателей второго класса. Пробежав добрую сотню метров по коридору и едва не отбив кулаки о двери кают, Кемпф бросился на нижнюю палубу, чтобы оттуда спуститься в машину и сказать механикам, что необходимо подключить пожарные насосы и дать давление в главную магистраль. С недоумением ветеран огневых баталий увидел, что коридор нижней палубы также объят пламенем. Это противоречило здравому смыслу, противоречило профессиональному опыту пожарных дел мастера Кемпфа. Огонь всегда распространяется снизу вверх, а здесь, на корабле, он почти мгновенно устремился вниз...
"Я всю жизнь тушил пожары, но такого еще не видел! Огонь идет вниз... дым необычный", - подумал пожарный и вспомнил одну из своих последних схваток с заклятым врагом на химическом заводе в Бруклине семь лет назад.
Прошли минуты. Царившая на "Морро Касл" ночная тишина вдруг нарушилась душераздирающими криками. Люди, задыхаясь от дыма, выскакивали в коридоры, натыкались друг на друга, падали и безумели от ужаса. Тем временем обитатели кают, куда дым не дошел, еще спали. А когда по всем палубам лайнера раздались сигналы пожарной тревоги, было уже поздно - коридоры и проходы охватило пламя. Выход из кают был отрезан огневой завесой. Для большинства пассажиров, которые не прожили на корабле и недели, помещения лайнера с множеством дверей, проходов и трапов были лабиринтом Древнего Крита. Именно поэтому все, кто успел покинуть свои каюты, невольно оказались в салонах, окна и иллюминаторы которых выходили на носовую часть лайнера.
Огонь продолжал преследовать тех, кто оказался загнанным в салоны палуб "А", "В" и "С". Единственный шанс спастись - это разбить окна и выпрыгнуть на палубу перед надстройкой корабля. И люди разбивали стульями толстые стекла квадратных иллюминаторов салонов, прыгали вниз на палубу. Ломая себе ноги и руки, они корчились от боли, стонали, ругались... Следующие падали на них. Но это, казалось, было лучше, чем сгореть заживо в бушующем пламени... Таким образом, почти все передние иллюминаторы были выбиты. "Морро Касл" продолжал мчаться двадцатиузловым ходом. Продольные коридоры обоих бортов лайнера теперь уже походили на испытательную аэродинамическую трубу. Через 20 минут после начала пожара пламя гудело по всему лайнеру, словно вырываясь из сопла паяльной лампы.
Джон Кемпф, так и не пробившись сквозь огонь к машинному отделению, отрешенно взирал на происходящее. Он понял, что судно обречено...
Катастрофа.
К сожалению, этого не понимали ни на ходовом мостике, ни в машинном отделении. По непонятным причинам хваленая система определения очагов пожара и автоматическая система тушения огня не сработали. Хотя капитан Уормс был тотчас оповещен о пожаре, он не мог себе представить, что может произойти нечто серьезное. Он думал о предстоящих трудностях швартовки в тесной гавани Нью-Йорка и был уверен, что пожар будет ликвидирован.
Первые полчаса пожара Уормс находился в состоянии какого-то странного оцепенения, и лишь выход из строя авторулевого отрезвил его. Только сейчас он догадался изменить курс судна и отвернуть от ветра.
В судебном отчете по делу о пожаре на "Морро Касл", которое позже слушалось в Нью-Йорке, отмечалось, что поведение капитана Уормса и его помощников напоминало игру трагедийных актеров, создававших своими действиями панику и замешательство. Было странным и то, что вызванный по телефону из своей каюты старший механик Эббот на мостик не явился. Не видели его и в машинном отделении. Оказалось, что он в эти минуты организовал спуск спасательной шлюпки с правого борта. В ней его (хотя и со сломанной рукой) и увидели журналисты, когда через несколько часов шлюпка достигла берега.
Вызванный капитаном боцман лайнера еще не протрезвел после попойки в Гаване, едва держался на ногах, не понимая, что творится вокруг.
По непонятным причинам Уормс никого не выделил из своих помощников для руководства тушением пожара. Огонь пытались погасить сами пассажиры. В панике они раскатывали шланги, открывали гидранты и лили воду в дым. Но огонь наступал - людям приходилось искать спасения. Таким образом, оказались открытыми почти все гидранты, и хотя механики уже включили насосы, давления в главной пожарной магистрали почти не было. Тушить пожар было нечем.
А тем временем Уормс машинным телеграфом передавал механикам команды. Согласно заведенному порядку их заносили в машинный журнал так же, как это делают и теперь.
Выписка из журнала машинного отделения "Морро Касл" показывает, что буквально "вытворял" капитан Уормс:
3. 10. "Полный вперед правой" (машиной).
