Хофман Никерсон - Войны в эпоху Римской империи и в Средние века
Упадок кавалерийской тактики к концу XIII века был не изолированным фактом. Напротив, интересно и любопытно отметить, в скольких областях поколение Людовика IX Святого видело зенит Средневековья. В искусстве оно видело его кульминацию в готике, в философии – в Фоме Аквинском. В своей политической и общественной жизни люди, по-видимому, были счастливее, чем когда-либо до этого. Смерть Людовика Святого в 1271 году ознаменовала собой начало упадка во всем этом.
Естественно, искусство и философия не оказывали непосредственного влияния на военное искусство. С другой стороны, политический и общественный упадок немедленно оказывал воздействие на военные дела. Как и при упадке любого общества, суть вопроса лежала в духовной сфере. Была тенденция забывать о реальности ради иллюзии. В следующей главе мы увидим, что даже такой великий человек, как король Англии Эдуард III, воевал, используя не стратегию здравого смысла, а в манере с налетом театральной нереальности.
Еще один аспект политического и общественного упадка оказал глубокое воздействие на французские армии XIV века. Это было новое враждебное отношение феодальной знати к низшим социальным слоям, из которых проводился набор в пехоту. Победы в Крестовых походах, а также в битве при Бувине были завоеваны в тесном и искреннем сотрудничестве тяжеловооруженных всадников и пехотинцев. С той поры количество горожан, которые служили в пехоте, продолжало расти как в абсолютной величине, так и в пропорции ко всему обществу. В основном стрелковая мощь французской армии XIV века создавалась наемными генуэзскими арбалетчиками. Враждебное отношение всадников к пехотинцам не имело никаких оснований. Это всецело был продукт классового соперничества и классовой зависти, которых не было в раннем Средневековье.
Сразу после начала нового века, в 1302 году, потрясшая всех и никому не нужная катастрофа при Куртре (современный Кортрейк) бросила зловещий свет на слабость французских армий. Смешанная французская армия, состоявшая из конницы (7,5 тысячи) и пехоты (3 – 5 тысяч), оказалась противопоставленной пехоте многолюдных фламандских городов, главным образом Брюгге. Фламандцы (13 – 20 тысяч) стояли на пересеченной, болотистой местности, изрезанной мостами и каналами. Французское командование грамотно начало сражение, выдвинув вперед пехоту (генуэзских арбалетчиков и испанских метальщиков дротиков). Они начали наносить серьезные потери врагу. Французские нобли, которые, разумеется, служили в коннице, вместо того чтобы радоваться успеху своих товарищей-плебеев, впали в бешенство от ревности! Летописец рассказывает, как это было:
Господа, смотрите сами,
Что делают наши пехотинцы:
Все фламандцы в замешательстве.
Вперед, великие и малые сеньоры,
Позаботьтесь о том, чтобы слава
И победа в этом сражении были наши.
Давайте отдадим приказ пехоте отступить,
Они выполнили свой долг очень хорошо.
Лучники фламандцев были отброшены за ручей. После этого попавшая под обстрел фламандская фаланга немного отступила и вышла из зоны поражения. Граф д’Артуа приказал передовым частям отойти назад, а рыцарям пройти сквозь пехоту и атаковать фламандцев. Этот маневр внес беспорядок в ряды рыцарей. Часть генуэзцев была потоптана своей же конницей. В тот момент, когда рыцари начали переправляться через ручей, фаланга фламандцев двинулась вперед и контратаковала французов, что оказалось для тех полной неожиданностью. Завязался рукопашный бой. Французским рыцарям удалось прорвать центр фламандской фаланги, но здесь они были контратакованы и опрокинуты резервом фламандцев. Были отброшены за ручей и фланги французского войска. Началось преследование и уничтожение рыцарей. Было убито 4 тысячи французских воинов. Тот факт, что это поражение явилось следствием особых обстоятельств, не умалил того события, что впервые в истории Западной Европы пехота наголову разгромила конных рыцарей (в Восточной Европе немецкие и другие рыцари были неоднократно биты русскими (в основном пехотой), например в Ледовом побоище, на Чудском озере 5 апреля 1242 г. и при Раковоре 18 февраля 1268 г., а также литовцами. – Ред.), а действия французского командования не сулили ничего хорошего в будущем.
Глава 8
Упадок средневековой конницы и возрождение пехоты, 1302 – 1494 гг.
В предыдущей главе я рассмотрел кульминацию развития тактики средневековой конницы в XIII веке и причины ее упадка. В этой главе я прослежу действие этих причин и подъем в развитии пехоты. Несмотря на значительную роль, которую играл длинный лук, и на то, что всадники в сражениях имели обыкновение часто спешиваться, я буду рассматривать Столетнюю войну скорее как этап в упадке конницы, чем выход на передний план пехоты. Настоящая пехота, способная сыграть главную роль в наступательной операции, вновь появляется на исторической арене вместе со швейцарскими копейщиками. Рассказ о подъеме швейцарской пехоты будет кратким, она особенно проявила себя в XIV и XV веках. Закончу я рассказом о фортификационных сооружениях позднего Средневековья и становлении огнестрельного оружия, прежде всего артиллерии.
В то время как безрассудное презрение французской знати к своим собственным пехотинцам (а на самом деле ко всем пехотинцам) нарастало, англичане создали новое оружие для пехоты, длинный лук, и испытали его в войнах с шотландцами.
Длинный лук стал основным стрелковым оружием пехоты этого времени. Являясь усовершенствованной моделью простого короткого лука, он тем не менее соперничал с арбалетом, превосходя его в скорострельности. Что касается дальности стрельбы, то современные эксперименты доказывают, что точную стрельбу можно было вести на расстояние около 220 м по девятифутовой (2 м 74 см) мишени с диаметром «яблочка» 46 см. Ведя стрельбу под большим углом, хороший лучник мог выпустить стрелу на расстояние 275 или даже 320 м. Есть достоверные сведения о том, что в 1795 году один турецкий дипломат в Англии выстрелил на расстояние 482 ярда (440 м 74 см).
Длинный лук был изобретением уроженцев Уэльса. Еще во время осады Абергавенни стрелы валлийцев пробивали дубовые доски толщиной 10 см. В ту военную кампанию рыцаря убивала стрела, которая пробивала полу его кольчуги, затем кольчужные штаны, потом пронзала ему бедро и, наконец, впивалась в бок его коня. И все же этот лук медленно завоевывал всеобщее одобрение, так как мы видим, что еще в 1281 году арбалетчики в Англии по-прежнему получают жалованье в два раза большее, чем лучники.
Я уже говорил, что тактика использования длинного лука была разработана против шотландцев. Сила шотландской армии состояла в ее копьеносцах, построенных в плотные, глубоко эшелонированные боевые порядки. Бедность не позволяла шотландцам иметь доспехи, а также тормозила рост численности их конницы. Та конница, которая у них имелась, была хорошо обученной. Шотландские лучники были малочисленны и не особенно искусны. (В 1297 г. шотландцы разбили англичан при Стерлинге. – Ред.)
Ряд сражений, главным из которых было сражение при Фолкерке (1298), повторили урок сражения при Гастингсе, показав, что, достигнув превосходства в стрелковой мощи благодаря своей пехоте, конница могла уничтожить армию, состоявшую из одной лишь пехоты. Величайшая для англичан катастрофа при Баннокберне (1314) показала, что, если не поддерживать превосходство в огневой мощи, кавалерийские атаки на неподвижно стоящих шотландских копейщиков более чем бесполезны.
Сражение при Баннокберне было более масштабным, нежели сражение при Куртре двенадцатью годами ранее, и приказ, приведший к проигрышу, хоть и был плох, все же не был столь гнусным, как в более раннем сражении. Поэтому сражение при Баннокберне характеризует более продвинутый этап развития пехоты и заслуживает описания.
Шотландцы в 1314 году снова защищались во время осады ими Стерлинга, главного стратегического пункта Шотландии, куда позже подошла армия английского короля Эду арда II (примерно 20 тысяч, в том числе 2 тысячи тяжелой коннцицы). Шотландцы Брюса, провозглашенного в 1306 году королем (около 5 тысяч копейщиков, 500 конников, совсем немного лучников), заняли оборонительную позицию, прикрыв свои фланги лесистой и болотистой местностью. Перед фронтом своей позиции они вырыли рубеж из небольших скрытых ям, которые должны были стать ловушками для лошадей англичан. Конница англичан, наступавшая без соответствующей поддержки лучников, была, разумеется, отбита и понесла большие потери. На протяжении всего сражения английские лучники использовались главным образом в рискованной стрельбе по ведению огня поверх голов, благодаря чему несколько шотландцев получили ранение в грудь, зато многие соотечественники-англичане – в спины (от своих). Единственная попытка английских лучников начать стрельбу с фланга была быстро пресечена атакой нескольких сот легковооруженных шотландских конников, и вся английская армия в конце концов при натиске шотландцев рассыпалась на части и обратилась в бегство, но почти вся была уничтожена.
