Уильям Карман - История огнестрельного оружия. С древнейших времен до XX века
Следующим шагом должно было стать объединение снаряда и заряда в одно целое, как это уже произошло в области ручного оружия. Кордит, появившийся примерно в 1890 году, стал изобретением, позволившим создать унитарные снаряды быстрого заряжания, однако быстро выяснилось, что заряды фиксированной мощности требуются отнюдь не всегда. Поэтому для случаев, когда требовалась повышенная дальность стрельбы, было предусмотрено раздельно-гильзовое заряжание, обеспечивавшее возможность увеличения заряда за счет добавочных порций взрывчатки в шелковой или иной упаковке, закладываемых в зарядную камеру.
Мысль о ведении огня из орудия единичными снарядами казалась некоторым изобретателям непродуктивной растратой энергии, в силу чего была испробована альтернатива – одновременная стрельба несколькими пулями, мелкими камнями или кусочками металла, иначе говоря – картечью. Не связанные между собой картечины при выстреле далеко улететь не могли, но, помещенные в банку или жестянку, оказывались способны, перед тем как рассеяться, преодолеть изрядное расстояние. В качестве такой – упакованной в банку, или «картуз», – картечи в некоторых случаях использовали осколки кремня. Существование пушек, стрелявших «баночной» картечью, было отмечено в 1410 году, равно как и при осаде Белграда в 1439 и Константинополя в 1453 году. Эта картечь состояла из множества мелких свинцовых пуль, уложенных в жестяной или деревянный корпус. Однако такой снаряд мог долететь по назначению целиком, не развалившись. Для преодоления этого недостатка была придумана «вязаная» картечь. К деревянному или металлическому диску приделывали центральный стержень, вокруг которого веревками или с помощью внешней тканевой оболочки крепились мелкие чугунные пули. Объединение мелких пуль в некое подобие грозди породило ее английское название – «grapeshot» («виноградная» картечь). Пороховые газы при выстреле поджигали связующую оболочку, которая и выгорала в полете, после чего отдельные картечины разлетались во все стороны. В одной испанской крепости в 1740 году было запасено 2000 мешков картечи. Производство «вязаной» картечи продолжалось до 1868 года.
Логичным шагом вперед от одинаковых картечин, заложенных в кассету, стала шрапнель и картечные гранаты с дистанционными трубками, но прежде, чем перейти к их рассмотрению, мы должны проследить развитие зажигательных и разрывных снарядов.
Мысль о монолитном ядре, проламывающем себе дорогу сквозь препятствие, была проста и не вызывала при реализации никаких сложностей. Но и другие методы, не похожие на этот, не только испытывались, но и находили эффективное применение. Против судов и других легко воспламеняющихся целей начали использовать раскаленные ядра. Еще древние бритты во время второго вторжения Цезаря в 54 году до н. э. зажгли палатки римлян, забросав их раскаленными докрасна глиняными ядрами.
Этим методом вновь воспользовался в 1575 году польский король Стефан Баторий, применивший каленые пушечные ядра при осаде Данцига. Опасность воспламенения заряда была преодолена посредством использования двух пыжей – сухого со стороны пороха и мокрого – для прекращения горения в стволе. Примитивным способом для предохранения заряда от нагрева мог служить и толстый пыж из дерна, но в этом случае стрелять надо было очень быстро, прежде чем жар успевал проникнуть в камору. Применение пыжей из дерна было сопряжено с опасностью, примером чему может служить сохранившаяся в Ротонде шестифунтовая пушка. Это орудие служило в 1783 году на острове Сент-Люсия в Вест-Индии для производства выстрелов, отмечавших наступление ночи, но даже мокрый пыж не спас ее от разрыва.
Наибольший успех от применения раскаленых ядер был достигнут британской артиллерией в 1779–1783 годах при осаде Гибралтара. Их использование против испанских кораблей оказалось столь эффективно, что артиллеристам даже вручали особую «медаль Каленого Ядра». На одной ее стороне была изображена калильня – печь для нагрева ядер. Два человека на металлических носилках перемещали раскаленное ядро от печи к пушке. Преимущество каленых ядер заключалось в том, что такой снаряд, упав на деревянный корабль, прожигал все на своем пути, причем, пройдя сквозь палубу, он мог попасть в пороховой погреб или даже насквозь прошить корпус судна. Эта идея находила применение вплоть до 1870 года.
Утверждается, что раскаленные ядра были в 1850 году заменены более эффективным снарядом, изобретенным неким штатским по фамилии Мартин. Это была тонкостенная чугунная сфера, выложенная по внутренней поверхности слоем огнеупорной глины. Незадолго до использования ее наполняли расплавленным чугуном.
Большая часть каленых ядер устарела, когда военный флот перешел от деревянных корпусов к бронированным. К тому же применение раскаленных докрасна ядер имело ограничения, поскольку их было трудно раскалять и они очень быстро остывали. Куда более эффективными и надежными были зажигательные снаряды. Эти, поначалу круглые, емкости, непосредственными прародителями которых были огненные горшки или вазы, бросаемые при помощи катапульт, могли содержать зажигательные или взрывчатые вещества. Стреляли ими, как правило, из мортир.
В 1376 году при Джадре венецианцы использовали такие мортирные бомбы, составленные из двух пустотелых полусфер, соединенных железным обручем. Бомбы с запалами также применялись в 1421 году на Корсике при осаде Сан-Бонифачо.
В 1543 году в Англии Питер Боде и Коллет делали мортиры, стрелявшие чугунными снарядами, которые были «начинены огневым составом, или «греческим огнем». В такую бомбу ввинчивалась железная запальная трубка для того, «чтобы огневой состав зажечь и ту бомбу разорвать в мелкие куски, из коих малейший, во всякого человека ударив, его бы убивал или сильно вредил». На знаменитой картине, изображающей осаду Булони в 1544 году, мы видим солдат, снаряжающих такие бомбы.
К 1550 году из мортир повсеместно стреляли бомбами. Английский термин «shell» – «снаряд», происходящий от немецкого слова «Schale»[103], становится общеупотребительным, более точно определяя, что же действительно имеется в виду.
Бомбы все более детализируются, приобретая такие части, как кольца, или «уши», используемые для их переноски клещами. Зарядная горловина становится теперь частью ее корпуса.
Во время Гражданской войны при осаде Глостера «Гренада» (бомба), выпущенная роялистами, упала на улице близ Южных ворот, однако «некая женщина, проходившая мимо с ведром воды, вылила свою воду на оную Гренаду и фитиль ее погасила, отчего она вовсе не разорвалась». При нападении войск Кромвеля на Форт-Элизабет в Джерси они удачно использовали разрывные «Гренады». Для этого случая были заказаны тысяча запалов для бомб и 600 ручных запалов. Фейерверкмейстер Томас Райт так хорошо нацелил 5 У2-дюймовую мортиру, что первым выстрелом попал в главную башню крепости. Около 1700 таких гранат или бомб было переделано для стрельбы не только из мортир, но также из гаубиц.
Тип зажигательного ядра, известного под названием «каркас», был изобретен за тридцать лет до этого канониром, состоявшим на службе у архиепископа Мюнстера Христофора ван Галена, знаменитого своей деятельностью в военной сфере. Каркасы имели толстый чугунный корпус, часто – продолговатый и снабженный несколькими отверстиями, которые позволяли зажигательному составу вырываться наружу. Смесь состояла из селитры, серы, сосновой смолы, скипидара, сульфида сурьмы и сала. Она горела с громадной интенсивностью от трех до двенадцати минут, причем даже под водой. Ее практически невозможно было потушить, разве что – забросав землей. Недостатком каркасов было то, что при утончении их стенок, что делалось из желания до последнего предела увеличить полезный внутренний объем, корпус терял прочность, что вызывало опасность взрыва в стволе пушки. При осаде Квебека этот недостаток был преодолен с помощью затычек или пыжей из дерна, которые уменьшали сотрясение от выстрела. Современным аналогом каркасов являются зажигательные бомбы с магниевой начинкой.
Снаряды в то время делались таким образом, чтобы они могли долететь от пушки до расположенной на земле цели и сокрушить ее ударом, поджечь либо разрушить взрывом. Следующей стадией развития должна была стать посылка снаряда из пушки в воздух, чтобы там «передать направленную скорость» уложенным в кассету пулям. В 1573 году главный канонир Сэмуэль Циммерман предложил использовать свинцовую трубку с рассчитанным на определенную задержку запалом в конце, рядом с заложенным в ствол зарядом. Запал поджигался в момент выстрела; после чего, уже в воздухе, снаряд взрывался. Идея, тем не менее, не оказалась жизнеспособной, так как при ее воплощении возникли серьезные технические затруднения.
Первый случай успешной стрельбы из пушек разрывными снарядами – до этого их использовали только для ведения огня из мортир или гаубиц – имел место во время осады Гибралтара в 1779–1783 годах. Расстояние от наших батарей до испанских позиций достигало 2000 ярдов, а мортирные бомбы не обладали такой дальностью. Тогда капитан Мерсьер из 39-го пехотного полка предложил стрелять 5,5-дюймовыми мортирными бомбами из 24-фунтовых пушек. Чтобы компенсировать большую скорость полета, для того чтобы снаряд врывался в нужный момент, было рекомендовано пользоваться более короткими запальными трубками. Идея была опробована, и снаряды стали рваться над головами неприятельских рабочих команд. Несмотря на успех в ходе кампании, по ее окончании идея была забыта.
