Михаил Зыгарь - Вся кремлевская рать. Краткая история современной России
Выход из тени
Два первых года основной задачей Дмитрия Медведева на посту президента было просто быть замеченным. Все мировые СМИ называли Медведева hand-picked successor и никто не воспринимал его всерьез. Даже в тот момент, когда он объявлял и прекращал войну с Грузией, все говорили, что это война Путина, а Медведева будто бы и не было вовсе.
В начале июня 2008 года Медведев выступил с предложением разработать новый договор о европейской безопасности. К слову, мало кто в мире всерьез прислушался к этому. А для Кремля это был важнейший вопрос — ровно об этом говорил разъяренный Владимир Путин в своей Мюнхенской речи. Раздраженная расширением НАТО Россия начала требовать учитывать ее интересы. В 2007 году это стало навязчивой идеей Путина. В 2008 году об этом стал говорить и Дмитрий Медведев, но уже совсем новым, примирительным тоном; они будто играли в доброго и злого полицейского. Но, конечно, никто не планировал прислушиваться к предложениям Медведева, сделанным за месяц до войны в Грузии. Боевые действия отбросили отношения между Европой и Россией далеко назад. Доверие к Путину резко упало, а доверия к Медведеву ни у кого еще и не успело возникнуть.
После войны у команды Медведева возникли две полностью противоречащие друг другу цели. С одной стороны, внутри страны нужно было доказать, что именно он, Медведев, отдал приказ начать эту войну, не советуясь с Путиным, он сильный и самостоятельный. С другой стороны, в мире надо было доказать обратное — что за войну несет ответственность Путин, а Медведев — политик нового типа, он тут совсем ни при чем.
Выстраиванием нового имиджа Медведева одновременно занимались двое: с одной стороны — Владислав Сурков, которому это следовало делать по должности главного идеолога Кремля. И Наталья Тимакова, пресс-секретарь Медведева, которая все больше и больше становилась тайным советником, самым близким и самым влиятельным идеологом из медведевского окружения. По сути, она все больше и больше тянула на себя сурковские полномочия, отчего конфликт между ними усиливался.
4 ноября 2008 года в США прошли выборы президента. Чикаго не спал всю ночь с 4 на 5 ноября, потому что в Грант-парке отмечали победу сенатора от Иллинойса Барака Обамы. После восьми лет «военного императора» Буша предвыборная кампания Обамы стала для Америки глотком свежего воздуха. Победивший кандидат произносил не пафосные речи о Боге и исторической миссии, он говорил про обычных людей, демонстрировал, что он тоже обычный человек и каждый может изменить свою жизнь и мир вокруг себя. «Yes, we can», — отвечали ему избиратели. Старый вояка Джон Маккейн с треском проиграл молодому улыбчивому юристу, активному пользователю соцсетей — большая часть денег для кампании Обамы была собрана как раз в Интернете.
В Москве на избрание Обамы не отреагировали, вернее, отреагировали весьма своеобразно. 5 ноября, в день, когда стал известен результат выборов в США, Медведев выступал со своим первым посланием к Федеральному собранию. Самым ярким его тезисом было обещание разместить ракеты «Искандер» в Калининградской области, т. е. в российском анклаве внутри Евросоюза. Ответом на победу миролюбивого президента США стал неожиданный привет из времен холодной войны, причем не в исполнении «старого вояки Путина», а из уст «молодого улыбчивого юриста Медведева».
Впрочем, если вчитаться, первое выступление Медведева было еще более парадоксальным, чем заметила мировая пресса.
У текста было множество авторов. Основные пассажи придумывали (параллельно и иногда независимо друг от друга) и Дмитрий Медведев, и Владимир Путин, и оба идеолога нового президента: Владислав Сурков и Наталья Тимакова.
В целом первая программная речь нового президента была проникнута извечным сурковским принципом: отобрать и присвоить себе лозунги оппонентов. Речь Медведева была на удивление оппозиционной: стоя перед главными бюрократами страны, он обрушился на бюрократию с такой силой и яростью, с какой редкий оппозиционер выступал в тот момент.
«Бюрократия периодически “кошмарит” бизнес — чтобы не сделал чего-то не так. Берет под контроль средства массовой информации — чтобы не сказали чего-то не так. Вмешивается в избирательный процесс — чтобы не избрали кого-нибудь не того. Давит на суды — чтобы не приговорили к чему-нибудь не тому. И так далее»[38].
К некоторым пунктам Медведев как президент, возможно, и не имел отношения, но контроль над средствами массовой информации и за свободными выборами уже успел стать и его грехом как главы государства. По сути, Медведев обличал сам себя. Однако в этом и был излюбленный прием Суркова. Разоблачая проблемы, спикер будто бы отстраняется от них, демонстрирует, что он к подобному безобразию непричастен.
Медведев критиковал госаппарат так, как будто не он его пестовал, создавая закон о госслужбе и возглавляя администрацию президента. Но самое ироничное в послании было не это, а предложения по легкой либерализации избирательного законодательства. Ничего существенного Медведев не менял, однако в своей речи жестко критиковал те порядки, которые существовали к тому моменту. А если учесть, что над речью работал Владислав Сурков, то получалось, что кремлевский идеолог по заданию нового президента старательно сек сам себя и изобличал собственный избирательный закон, придуманный в 2005 году ради борьбы с «цветной революцией».
И, наконец, пропев оду гражданскому обществу и свободным выборам, Медведев внес последнее предложение: увеличить президентский срок с четырех до шести лет, а срок работы парламента с четырех до пяти. Инициатором подобных перемен был, конечно, не Медведев, а Владимир Путин. Сам он не стал трогать ельцинскую конституцию и даже, подчинившись ей, не пошел на третий срок. Однако сделал все, чтобы преемник исправил текст при первой же возможности.
Предложение изменить конституцию Медведев цинично приурочил к ее 15-летнему юбилею. Со словами «реформаторский зуд в отношении Основного закона абсолютно неуместен» новый президент взялся за его переписывание.
Русский Обама
По мере поиска нового образа для президента стало очевидно, что наиболее выигрышная маска для молодого интеллигентного юриста — это Барак Обама. Из Медведева стали постепенно лепить «русского Обаму». Тем более что самому президенту американский коллега понравился. Никогда не декларируя этого, даже в кругу близких, он очевидным образом хотел быть немного похожим на него. Мешало отсутствие харизмы, впрочем, Наталья Тимакова уверяла президента, что все приходит с опытом. Она завела ему видеоблог, потом аккаунты в твиттере и фейсбуке, купила ему айфон и айпад — Медведев искренне интересовался гаджетами и его не надо было заставлять. Иногда он в своем увлечении больше походил на московского хипстера, чем на американского президента, но это, считали имиджмейкеры, тоже неплохо.
Если Медведев попал под очарование Обамы, то новая американская администрация относилась к российскому коллеге весьма скептически. С одной стороны, вице-президент Джо Байден и госсекретарь Хиллари Клинтон придумали ход, который должен был символизировать, что все взаимные обиды эпохи Буша остались в прошлом. Выступая в феврале 2009 года на Мюнхенской конференции, Байден сказал, что Россия и США должны нажать на кнопку reset в своих отношениях — так родилась знаменитая «перезагрузка». Через месяц Сергей Лавров и Хиллари Клинтон встретились в Женеве. И госсекретарь подарила коллеге символическую кнопку, на которую они должны были нажать. На кнопке было написано два слова: reset по-английски и «перегрузка» по-русски. Лавров объяснил коллеге, что это ошибка, но все равно на кнопку нажал, пошутив, что «постарается не допустить перегрузки в российско-американских отношениях». Вообще это было, конечно, очень символично. Новое руководство США и России по-прежнему не понимали друг друга, по-прежнему говорили на разных языках — и, даже будучи уверенными, что обнулили свои претензии, на самом деле ничего не поменяли. Медведев и Путин не хотели никакой «перезагрузки» — они хотели именно «перегрузки», большего веса в мировых делах, большего уважения, ощущения партнерства, доказательств, что их слышат и с ними считаются. Администрация Обамы была готова бороться со всеми перекосами Буша, не собиралась продолжать политику «мирового жандарма», но сохранила все предубеждения в отношении России.
Барак Обама впервые приехал в Москву в июле 2009 года. С Медведевым он встретился в Кремле, а Путин его принял в Ново-Огарево. Был роскошный завтрак с икрой. Желая быть вежливым собеседником, Обама начал разговор с вопроса «Ну и как же мы докатились до жизни такой?». В ответ Путин прочел ему часовую лекцию о том, как это, по его мнению, произошло. Обама ни разу не перебил.
