Ольга Лазорева - Пьяная вишня
– Отдыхайте, сударыни, – добавил он. – Лена позаботится обо всем. Да, дорогая? – улыбнулся он.
– Конечно, – улыбнулась она в ответ.
Алекс положил на край стола небольшую рацию, которую я вначале приняла за сотовый телефон.
– Связь со всеми, кто тебе понадобится, – пояснил Алекс. – Я, кстати, распорядился, чтобы мой механик посмотрел твой джип. Профилактика еще никому не повредила.
– Спасибо, дорогой, – ответила Лена и слегка покраснела.
Алекс кивнул нам и направился к дому.
– Ну, Ленка, ты и затусовалась! – выдохнула Злата, когда он скрылся из виду. – А тебя не напрягает такой уровень?
– А он всегда такой простой и любезный? – перебила ее Ириска. – Или перед нами притворялся, как перед твоими ближайшими подругами?
– Да? – не удержалась я. – Все-таки миллионер, если не миллиардер!
– Девочки! – расхохоталась Лена. – Вы думаете, что миллионеры – это обязательно люди, лишенные каких-либо человеческих чувств, этакие машины для производства денег? Поймите, у Алекса капитал. И уже капитал работает на него, если, конечно, все правильно организовано. И Алекс всегда такой. Он умный, милый, воспитанный. Ему незачем что-то из себя строить. Поймите, человек, у которого такой уровень жизни, все уже себе доказал!
– Это да, – вздохнула Ириска, помешивая золотой ложечкой чай. – Надеюсь, все у вас будет хорошо. А то я никогда не верила в сказку о Золушке.
– Я не загадываю и не строю планы на будущее, – после паузы ответила Лена. – И к тому же я вовсе не бедная замарашка! И тоже чего-то стою в этой жизни.
Она зачем-то оторвала листочек винограда и начала мять его в пальцах. Потом бросила на пол и устремила взгляд в даль.
– Но стать хозяйкой всего этого разве не заманчиво? – предположила Злата.
– Он, кстати, женат-то хоть раз был?
– Да, давно. И дочка имеется, – сообщила Лена.
– Вот-вот, – сказала Ириска. – Тебе тоже пора подумать! А то тридцать три! Пора, сама знаешь! А то поздно будет.
– Да равнодушна я к детям, – отмахнулась Лена, – сами знаете! Сколько можно вам повторять? Не умею я с ними ни общаться, ни играть, ни воспитывать! К тому же, как моя работа? Я не могу себе позволить даже на короткий срок выйти из дела.
– Девчонки, ну чего вы пристали? – мягко заметила я. – Пусть они сами решают. День-то какой! Давайте лучше отдыхать, раз представилась такая возможность.
– Вот именно! – обрадовалась Лена. – За домом имеется нехилый бассейн.
– Что ж ты молчишь?! – тут же встрепенулась Злата. – Я загорать! А вы как хотите! Я и купальник прихватила на всякий случай.
– А я не подумала! – огорчилась Ириска.
– Знаете, Алекс наверняка все предусмотрел, – улыбнулась Лена. – Идите в комнаты и загляните в шкафы. Встречаемся у бассейна. А я позвоню дворецкому и скажу, что мы желаем на обед.
– Ну-ну! – расхохоталась Злата. – А что, кстати, мы желаем?
– Вот вы мне и скажете! – подмигнула нам Лена и взяла рацию.
– Значит, так, – серьезно начала Злата, – мне устрицы с лимонным соком, трюфеля, салат из спаржи, олений окорок, запеченный в красном вине, лесная земляника со сливками и какое-нибудь бордо тридцатилетней выдержки.
Вначале мы онемели, а потом дружно расхохотались. Лена, держа рацию в руке, посмотрела на Злату, продолжая улыбаться. Потом стала серьезной и сказала:
– Шутки шутками, но все это запросто, уверяю вас.
– Иди ты! – не поверила Ириска.
– Вы не представляете размеры кладовой и количество холодильников и морозильников, – ответила Лена. – Там, я уверена, и не такое найдется! А повар тут замечательный, готовит отлично.
– В общем, закажи что-нибудь на твой вкус, – предложила я. – Ты же знаешь, что мы любим. Согласны? – повернулась я к Злате.
– Да, – с легкой обидой сказала она, – а как же мой олений окорок?
– Загорать пошли, окорок! – засмеялась Ириска. – А то солнце вон какое!
Лена оказалась права. Алекс предусмотрел все мелочи, и в наших шкафах оказались купальники, причем нескольких фасонов на выбор. Мне понравился ярко-бирюзовый, гладкий и без всяких украшений. К нему было парео такого же цвета, только в белых полосах и цветах. Ириска зашла ко мне, когда я уже облачилась в этот купальник и завязывала парео на бедрах.
– Классно! – восхитилась она. – А посмотри на мой наряд!
Ириска распахнула халатик и продемонстрировала мне золотой, плотно обтягивающий ее фигуру купальник.
– Знаешь, Лена мне как-то говорила, что этим летом модно носить купальники с обычной одеждой. Скажем, с юбкой или брюками. Или лифчик надевать под сильно декольтированную кофточку. Вот смотри, этот золотой запросто может сойти за вечерний топ, – сказала она, вертясь передо мной.
– Да, интересно, – заметила я. – А Златка где?
– Не знаю, – пожала плечами Ириска. – Не отвечает на стук.
Мы пошли к бассейну. Злата была уже там. Она надела микроскопические трусики, лифчик лежал на шезлонге. И Злата загорала топлес. Лена плавала в нереально чистой и синей на вид воде. Бассейн оказался огромным и закругленным. Его дно пестрело яркой разноцветной плиткой. С одной стороны был натянут тент, под ним располагались банкетки, пара кресел-качалок и низкий стол, на котором стояли стаканы с соком и блюдо с фруктами. Несколько шезлонгов находились на солнечном месте. Мы подошли к ним. Ириска сняла халатик и аккуратно сложила его. Я сбросила парео на шезлонг и спустилась в воду. Она была вполне прогретой и, как ни странно, пахла морем. Я поплыла к Лене. Ириска с визгом прыгнула в бассейн и бросилась за мной. Капли попали мне на лицо, губы, я машинально слизнула и почувствовала вкус соли.
– Слышь, Лен, а вода-то соленая, – с удивлением заметила я, когда подплыла к Лене.
Она в этот момент выбралась из бассейна и сидела на краю, побалтывая ногами.
– Точно, – подтвердила Ириска, подплывая к нам.
– Это морская вода, – невозмутимо ответила Лена. – Но я не выясняла, каким образом она здесь оказалась.
– В смысле? – засмеялась я.
– А кто ж их знает, этих миллионеров, – лукаво проговорила Лена. – Может, из какого-нибудь океана доставляют на специальном самолете.
– Иди ты! – округлила глаза Ириска.
Но Лена начала смеяться. Потом сказала, что вообще-то морская соль продается в пакетах, и сделать такую воду без проблем, что есть специальные люди, которые занимаются бассейнами и всем, что с ними связано.
– Ах так! – грозно сказала Ириска. – Ты еще и издеваешься?! Мочить проклятых капиталистов, пьющих кровь у мирового пролетариата!
Она стянула Лену за ноги в воду.
– Это ты-то пролетариат?! – хохотала та, отбиваясь. – Ты ж у нас нынче менеджер! Да еще и иностранной компании. Это Златка пролетариат! Но она, как видишь, лежит себе тихо-мирно и наслаждается солнцем.
– Долго вы орать будете? – подала голос Злата, поднимая голову. – Расслабиться не даете.
Кончилось тем, что мы и ее стащили в воду. А потом долго плавали вместе.
Обед был вкусным и разнообразным. Несколько первых, вторых блюд на выбор, десятки закусок и салатов, десерты на любой вкус. Обошлось, правда, без оленьего окорока. После обеда мы разбрелись по своим комнатам. Я упала в кровать, стала лениво разглядывать многочисленные вариации из роз на обоях, портьерах, плафонах светильников и уже начала погружаться в сон, как зазвонил мой сотовый. Это был, конечно, Антон.
– Я завтра вернусь, – сказала я, когда он начал ныть, что я так надолго его бросила. – И приеду к тебе.
– И останешься на несколько дней! – не терпящим возражений голосом заявил он.
– Хорошо, – согласилась я.
– Оля, пойми, – неожиданно серьезно сказал Антон, – я к тебе очень нежно и даже трепетно отношусь. Мне реально плохо без тебя. Может, я уже люблю тебя!
Он проговорил это убедительно и страстно. Мне стало необычайно тепло на душе и даже выступили невольные слезы, сама не знаю отчего.
– Надеюсь, я тоже тебе небезразличен, – продолжил он после паузы. – Ты не представляешь, насколько я одинок! Отец умер несколько лет назад. А я был к нему необычайно сильно привязан, очень сильно. И я был единственным сыном. Мать жива, но давно ушла в себя. Оба они были музыкантами.
– Но почему у тебя нет детей? – осторожно поинтересовалась я.
– У меня есть сынишка от первого брака, – признался Антон. – Но я видел его последний раз, когда ему было полгода. А сейчас ему пятнадцать! Понимаешь, – начал он торопливо объяснять, – первая жена тоже была музыкантшей, играла на арфе. Мы поженились, нам по восемнадцать всего было. Какой тут брак! Я еще в консе учился, и она там же. Но сына решила родить. Но какой из меня отец в девятнадцать лет? Начали ругаться, потом она ушла. А потом познакомилась с каким-то немцем. И уже много лет живет под Берлином. Сюда, по-моему, вообще не приезжает. Как я могу сына увидеть, подумай сама? Ни разу с тех пор и не видел!
Антон всхлипнул. Потом начал извиняться и торопливо распрощался. Мой сон как рукой сняло. Я чувствовала щемящую жалость к нему и решила, что как только вернусь в Москву, так сразу поеду и побуду с ним подольше.
