В. Новоселов - Атомный проект: Тайна «сороковки»
В 1947 году в НИИ-9 получен первый' "королек" металлического плутония. На основе лабораторных исследований ученые выдали заводу проектное задание по производству металлического плутония.
Завод "В" проектировал ГСПИ-12. Площадку под него выбирала комиссия, в состав которой входили И.В. Курчатов и министр внутренних дел СССР С.Н. Круглов.[163]
Остановились на территории, занятой в годы войны под склады торпед вблизи железнодорожной станции Татыш.
Еще на стадии проектирования заводу была предопределена драматическая судьба. Берия решил разместить завод с самыми тяжелыми, очень опасными для здоровья и жизни людей условиями труда в помещениях бывших складов. Строительство завода по полной программе надолго задержало бы получение атомной бомбы. К тому же в первое время ученым не удавалось выдать проектантам отработанную в деталях технологию. Все время находились новые, все более совершенные методы очистки плутония. Поэтому плутоний для боевого заряда атомной бомбы решили получить на опытном промышленном комплексе. Приказом ' Первого главного управления от 3 марта 1948 года на базе трех одноэтажных зданий барачного типа был организован опытно-промышленный комплекс завода. [164] Вслед за этим начался ремонт здания 9.
Работник отдела капитального строительства Базы-10 А.С. Мухин так вспоминал об этом: "…В июне я снова вернулся на свою площадку (он был временно переведен на строительство завода "А") и увидел, что за мое короткое' отсутствие работы заметно продвинулись. Темпы строительства нарастали, в первую очередь упор делался на здание 9, бывшем до этого складом для морских снарядов. Я не знал, для каких целей это здание предназначалось (все, что связывалось с производственной технологией, было для нас за семью печатями), но обращали на себя внимание очень высокие требования к качеству отделочных работ. Такая отделка предполагала девятнадцать операций, что требовало больших трудовых затрат и тщательного контроля за исполнением. Причины столь высоких требований, да еще в таком неказистом здании, были непонятны ни мне, ни окружающим. Но вот однажды, когда я принимал от отделочников участки выполненных малярных работ, ко мне подошел симпатичный невысокий человек и спросил:
— Молодой человек, вы когда-нибудь видели отделку бывших купеческих особняков в Москве? Так вот, здесь требуется именно такое качество!
Я ответил, что в купеческих особняках не бывал, но что требуется высококачественная отделка — понял. А вот зачем необходимо такое качество, не имею представления.
Тогда этот симпатичный товарищ просто и доходчиво объяснил мне, что стены и потолки должны быть предельно гладкими, чтобы никакие мельчайшие частицы не остава-. лись в шероховатостях стен и потолков после обмыва водой из шлангов, и что такое качество требуется, в конечном счете, с целью защиты работающих здесь людей. После чего он сказал: "Так что прошу вас, молодой человек, постарайтесь, чтобы стены и потолки здесь были зеркально гладкими". А на мой вопрос: "Скажите, пожалуйста, с кем я говорю?" ответил: "Бочвар Андрей Анатольевич". [165]
Отремонтированное здание 9 было оборудовано, как обычная химлаборатория: деревянными вытяжными шкафами, лабораторными столами. Зато переносное "оборудование" состояло из платиновых стаканов, золотых воронок, платиновых фильтров. Все операции выполнялись вручную, никакой механизации. Не предусматривалось и специальных приспособлений для работы с радиоактивными веществами. Многое еще предстояло понять, многое постичь через пот, кровь, потери.
Первый "продукт" — концентрат плутония, предварительно очищенный от основной массы урана и продуктов деления на заводе 25, поступил на переработку 26 февраля 1949 года в 12 часов ночи. Первую партию принимали начальник цеха Я.А. Филипцев, начальник химотделения И.П. Мартынов в присутствии Б.Г. Музрукова, Г.В. Ми-щенкова, академика И.И. Черняева.
Растворы привозили на машине в металлических контейнерах, затем разливали в "стаканы" (за что этот период работы химотделения здания 9 И.И. Черняев назвал "стаканным"). А затем в "стаканах" проводились и дальнейшие операции. [166]
Задачи перед коллективом стояли сложные: в результате исследований, проведенных в Москве на миллиграммовых количествах реального продукта, были разработаны два варианта (а мы знаем, когда предлагается несколько вариантов, среди них нет ни одного безусловного).
Первоначальный выбор остановили на том, который давал более высокое качество конечного продукта. Позднее Славским была организована исследовательская группа под руководством А.Д. Гельман, в состав которой вошли П.Е. Быкова, Л.П. Сохина, Е.А. Смирнова и другие, которая, проверив и второй вариант, не только решила спор в пользу первого, но и разработала по нему рекомендации с целью повышения выхода плутония.
Освоение процесса шло трудно. Дело осложнялось тем, что с радиохимического завода часто приходил некондиционный продукт, большое количество примесей осложняло отработку процесса очистки. Остроту в ситуацию добавляли предельно сжатые сроки.
Первыми начальниками смен в химотделении были назначены выпускницы Горьковского и Воронежского университетов Ф.А. Захарова, А.С. Костркжова, М.Я. Трубчанинова, А.А. Быстрова. Первые операции проводили инженеры Т.И. Николаева, Н.И. Скрябина, Л.П. Турдазова, Л.П. Зенькович, З.Г. Моденова.
"Анализируя начало работы атомного предприятия спустя десятки лет, — размышляет Л.П. Сохина, — можно определенно сказать, что если реакторное производство и металлургию плутония освоили и подняли мужчины (женщин-физиков и металлургов было мало), то химическую технологию выделения плутония из облученных урановых блоков и очистку плутония до спектрально чистого состояния вынесли на своих плечах в основном женщины, молодые девушки. При этом надо сказать, что на химиках лежала самая неблагодарная, самая "грязная" и вредная работа".
Нередко на рабочие места аппаратчиков становились сами ученые, стараясь вникнуть в суть возникающих проблем.
Неожиданности подстерегали на каждом шагу: то оксалат плутония начинал гореть пламенем в сушильном шкафу, то осадки пироксида разлагались с выбросом раствора из стакана, то оксалат плутония никак не хотел осаждаться. Технологам при затруднении разрешалось в любое время суток приходить для консультации с учеными в "домик академиков", благо жили они в ста метрах от здания 9. А.А. Бочвар, И.И. Черняев, А.Д. Гельман, В.Д. Никольский, А.Н. Вольский были добрыми наставниками молодежи, обращались со всеми работниками цеха без начальствующих ноток, по-товарищески.
Не обошлось и без аварий, одна из которых произошла в смену М.Я. Трубчаниновой при переработке металлургических шлаков. Л.П. Сохина и Л.Е. Драбкина под руководством И.И. Черняева разрабатывали технологию извлечения плутония из шлаков.
Шлаки измельчали, обрабатывали их водой для удаления из осадка солей кальция и бария, а черный осадок отфильтровывали. Его затем должны были растворять в серной кислоте. Было замечено, что по мере высыхания осадок начинал искрить при перемешивании его стеклянной палочкой. Узнав об этом, Черняев рекомендовал влажный осадок осторожно переносить в кварцевую колбу, прокаливать в токе углекислого газа и только после этого с ним работать. При осторожном перенесении влажного осадка в прокалочную емкость все было благополучно. Половину черного осадка перенесли в колбу и прокалили до двуокиси плутония в токе углекислого газа, который использовали для снижения концентрации кислорода. Я.А. Филипцев предложил технологу А.В. Елькиной, предварительно растерев комочки осадка, загружать его в колбу большими порциями. И вот в момент растирания произошел взрыв. Вытяжной шкаф загорелся. Раскаленные частицы вещества разлетелись по всему помещению, стены, потолки были покрыты зеленым осадком. На головы присутствующих, как крупа, сыпались частички продукта. Я.А. Филипцеву осадок попал в глаз, а А.В. Елькина получила ожог рук.
Надев противогазы, А.А. Бочвар и И.П. Мартынов самым тщательным образом с помощью фильтровальной бумаги убрали весь плутониевый раствор со стен, потолка, с остатков вытяжного шкафа. Несколько бачков фильтровальной бумаги, содержащей различные количества плутония, пришлось сжигать и уже из золы извлекать продукт.
Работа в подобных условиях далее была невозможной. С 1948 года началось строительство новых цехов в две очереди. Первая очередь предусматривала превращение конечных растворов завода Б в металл и получение основных элементов атомной бомбы из металлического плутония. Вторая очередь была введена после получения высокообогащенного урана-235 на заводе № 813 и предназначена для производства основных элементов бомбы из металлического урана.
