Джулио Дуэ - Господство в воздухе. Сборник трудов по вопросам воздушной войны
Таким образом, уже в настоящее время возможно увеличить бомбардировочную мощь воздушной армии с помощью пополнений, взятых из гражданской авиации.
В зависимости от обстановки эти пополнения могли бы поступать для усиления бомбардировочной мощи воздушной армии во время борьбы за завоевание господства в воздухе или же после завоевания господства в воздухе.
Поэтому ничто не запрещает иметь указанную цель в виду уже в настоящее время.
* * *Я сказал — и доказал это, что только тот, кто сумеет завоевать господство в воздухе, будет в состоянии использовать воздушные средства для вспомогательных служб сухопутной армии и морского флота, и что единственной воздушной силой, которую должна создать страна, является воздушная армия.
Но воздушная армия, которая завоевала бы господство в воздухе, может уступить часть своих сил сухопутной армии и морскому флоту в качестве вспомогательной авиации. Пригодны ли эти силы для подобной службы?
Безусловно, да.
Прежде всего следует отметить, что перед лицом противника, лишенного возможности совершать полеты, любые воздушные действия — вспомогательные и иные — выполнимы с максимальной легкостью и дают значительные выгоды, поскольку противник, со своей стороны, выполнять их совершенно не может.
Воздушная армия, завоевав господство в воздухе, может уступить для обслуживания сухопутной армии и морского флота «боевые» части (или же части воздушного боя и бомбардировочные) и разведывательные части.
Эти части могут выполнить с чрезвычайной легкостью (ибо они в полной безопасности) все то вспомогательное обслуживание по дальней разведке («esplorazione»), ближней разведке («ricognizione»), наблюдению на поле боя («osservazione») и т. д., которого армия и флот могут потребовать; они, как я указал, способны перелетать Альпы, там, где должна сражаться итальянская армия, и пересекать моря, в которых должен действовать итальянский флот.
Части воздушного боя, мощно вооруженные для развития во всех направлениях огня максимальной интенсивности, великолепно могут быть использованы для атаки войск на марше, обозных колонн), поездов в движении и т. п.; в то же время бомбардировочные части можно прекрасно использовать для разрушения целей, имеющих непосредственное значение для наземных операций.
В истребительных самолетах не может быть никакой нужды, поскольку обладание господством в воздухе является предпосылкой наших рассуждений.
Таким образом, состав воздушной армии, соответствующий моим предложениям, позволяет выполнять, после завоевания господства в воздухе, все возможные и воображаемые виды работы вспомогательной авиации.
* * *Я хотел показать, что воздушная армия может, после завоевания господства в воздухе, удовлетворить также потребности в воздушном обслуживании, но я сделал это ad abtindantium («сверх надобности»), так как решительно придерживаюсь того мнения, что и после завоевания господства в воздухе воздушная армия должна действовать самостоятельно, не теряя времени и не распыляя средств на действия второстепенното значения.
Завоевав господство в воздухе, воздушная армия должна стремиться нанести противнику удары такой силы, чтобы сломить его материальное и моральное сопротивление. Но если даже эта конечная цель не сможет быть полностью достигнута, необходимо суметь в максимальной степени ослабить указанное материальное и моральное сопротивление, потому что этим, лучше чем каким бы то ни было иным способом, будут облегчены операции нашей сухопутной армии и нашего морского флота.
Для достижения подобной цели необходимо не распылять своих средств, но использовать их полностью с максимальной производительностью.
А максимальной производительности воздушных средств следует искать позади поля сражения — там, где противодействие всегда менее значительно и где находятся цели более чувствительные, более уязвимые и значительно более важные для поля сражения, хотя бы и косвенно. Неизмеримо выгоднее разрушить станцию, хлебопекарню или завод, производящий военное имущество, обстреливать пулеметным огнем колонны грузовиков, поезда в движении, рабочую силу и т. п., чем бомбардировать или обстреливать из пулеметов окопы. Неизмеримо выгоднее сокрушать моральное сопротивление, вызывая разложение плохо дисциплинированных организмов, сея панику и ужас, чем ударяться о более или менее внушительное материальное сопротивление.
Чего только не может добиться воздушная армия определенной наступательной мощи, господствующая в воздухе и потому способная безнаказанно крейсировать по всему неприятельскому воздушному пространству!
Кое-кому кажется парадоксальной мысль о том, что исход будущих войн может явиться следствием ударов, нанесенных духу населения; однако, именно это уже имело место в минувшую войну и с еще большей очевидностью будет иметь место в войнах будущих.
Исход минувшей войны лишь кажущимся образом зависел от военных операций; в действительности же он был решен крушением морального сопротивления народов, которые потерпели поражение, — крушением морального сопротивления, явившимся следствием громадного истощения борющихся народов.
Воздушное оружие позволяет непосредственно настичь народы позади полей сражения, т. е. позволяет непосредственно подрывать сопротивление народов (всего населения. — Пер.). Ничто не запрещает думать, что эти непосредственные действия могут достичь такого грандиозного размаха, что ими удастся сломить это сопротивление, даже если соответствующие сухопутные армии и морские флоты останутся нетронутыми. Разве не сложила оружия германская армия, способная еще сражаться, и разве не сдался неприятелю почти нетронутый флот, когда германский народ почувствовал, что сила его сопротивления исчезает?
Не следует думать о том, чем авиация является сегодня; нужно думать о том, чем она сегодня могла бы быть[86]. Конечно, если бы мы заявили, что современные воздушные силы различных государств могут решить судьбы войны, мы высказали бы мысль не парадоксальную, а прямо абсурдную. Но это ровно ничего не значит, ибо вовсе не сказано, что современные воздушные силы являются тем, чем они в действительности должны были бы быть.
Следует подумать о том, что могло бы случиться, например, с Италией, если бы какому-либо противнику удалось завоевать господство В воздушном пространстве над ней, и его воздушная армия могла бы свободно крейсировать над Пьемонтом, над Ломбардией и над Лигурией, сбрасывая на наиболее чувствительные центры этих провинций значительные количества зажигательных, взрывчатых и отравляющих веществ. Если подумать об этом, неизбежно придется прийти к заключению, что сопротивление наших наземных сил могло бы быть непосредственно сломлено расстройством социальной жизни этих трех провинций — расстройством, для достижения которого потребовались бы только соответствующее количество разрушительных веществ и воздушные средства, чтобы эти вещества разбросать.
Если допустить (с чем я не согласен), что на сегодняшний день невозможно было бы достичь желательного размаха ударов с воздуха, то все же совершенствование воздушных средств и непрерывно растущая эффективность разрушительных веществ показывают, что этого желаемого размаха возможно будет достичь в более или менее отдаленном[87] будущем.
Во всяком случае налицо то обстоятельство, что удары с воздуха даже в настоящее время обладают (и с этим все согласны) такой материальной и моральной эффективностью, что уже на сегодняшний день они вызывают необходимость целого ряда предохранительных мер (маскировки, ночных передвижений и т. д. и т. п.), стесняющих маневр наземных сил и вызывающих громадное распыление средств (воздушная и противовоздушная оборона и т. п.). И все это, несмотря на то, что авиацию рассматривают такой, какая она есть, а не такой, какой она могла бы и должна была бы быть.
Мы не должны основываться на том, что иностранные государства организуют и применяют свои воздушные силы почти так же, как организуем и применяем их мы. Может случиться, что в: один прекрасный день один из наших вероятных противников организует и будет применять их, например, так, как организовал бы и применял бы их я. И тогда я задаю вопрос всякому, кто намерен добросовестно ответить, не удастся ли этому нашему возможному противнику — хотя бы он и не располагал для своих воздушных сил более значительными средствами, нежели мы, — быстро завоевать господство в воздухе над нами, принимая во внимание наши современные взгляды на организацию и применение и учитывая наземную дислокацию наших воздушных ресурсов?[88] И не сможет ли он, завоевав господство в воздушном пространстве над Италией, нанести нам удары, может быть, непоправимые и решающие?
