Николай Седых - Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы
С учетом изложенного, фюрер неожиданно для всех, в том числе для Англии и Франции, в августе 1939 года делает очередной нестандартный ход – дружественный жест в сторону Советского Союза. В преддверии крупной войны в Европе Гитлер предложил И. В. Сталину договор о ненападении сроком на 10 лет. Разумеется, наш руководитель прекрасно знал, с кем он имеет дело. Однако отказаться от такого договора он не мог. И. В. Сталин рассчитывал на то, что в результате заключения договора о ненападении с Германией у Советского Союза появится спасительное время, крайне необходимое для укрепления нашей экономики и обороны до требуемого уровня. Это было как раз то, что крайне требовалось для нашей страны и чего так упорно добивался И. В. Сталин.
Как было уже отмечено выше, все многочисленные попытки И. В. Сталина решить проблему безопасности Советского Союза путем союза с Англией и Францией наталкивались на упорное нежелание решать данную проблему по существу не только со стороны этих сильных в военном и экономическом отношении стран, но даже со стороны слабой панской Польши.
Так что, проявив данную «мирную инициативу», Гитлер, можно сказать, попал в точку.
Подписание советско-германского договора 23 августа 1939 года в Москве привело к резкому изменению соотношения сил в Европе и расстроило планы Запада втянуть СССР в войну с фашистской Германией уже в этом же – 1939 году. Западные страны оказались в положении, когда они вынуждены были расхлебывать кашу, которую сами так усердно в течение многих лет заваривали.
1 сентября 1939 года немецкие войска в составе 62 дивизий, из них 7 танковых (более 1,5 млн человек, почти 2800 танков, 6 тыс. орудий и 2000 боевых самолетов) вторглись в пределы Польши. Началась Вторая мировая война.
Польская армия смогла противопоставить немецким войскам только 24 пехотных дивизии и 12 бригад (около 1 млн человек, 870 танков, танкеток и бронемашин, 4300 орудий, 800 самолетов, в основном устаревших типов). Таким образом, немецкая армия имела решающее превосходство как в живой силе, так и в военной технике.
К 5 сентября немцами была захвачена промышленная Силезия, окружен Краков, занят так называемый Польский коридор; их войска форсировали реку Нарев и вышли к Лодзи. 8 сентября немецкие танки были уже под Варшавой. Польская столица оборонялась 20 дней.
6 сентября польское правительство во главе с президентом Мосьцицким и премьером Славой-Складковским бежало из столицы сначала в Люблин, а затем, в ночь на 18 сентября, в Румынию.
К 17 сентября с Польшей было практически покончено. Германские войска к этому сроку овладели основными районами Польши, вышли на линию Львов – Владимир-Волынский – Брест – Белосток. Отдельные польские гарнизоны продолжали сопротивление до 27–28 сентября. Более 100 тыс. польских солдат и офицеров попали в плен.
Приближение немецкой армии к границам Советского Союза создавало непосредственную угрозу оказаться под фашистским игом населению Западной Украины и Западной Белоруссии, насильно отторгнутых от России еще в 1920 году, после «знаменитого» похода Троцкого и Тухачевского зажечь мировую революцию в Германии. В этой связи 17 сентября 1939 года, по указанию И. В. Сталина, Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, где на площади 190 тыс. квадратных километров проживало более 6 млн украинцев и 3 млн белорусов.
Сентябрьская трагедия 1939 года для поляков стала прямым следствием традиционной антирусской, антисоветской политики буржуазной Польши, все время шедшей в фарватере такой же политики стран Запада. Польша, Франция и другие страны Европы собственными руками выкопали себе могилу, отказываясь от военного союза с СССР.
Правительства Англии и Франции всего за пять дней до нападения Гитлера на Польшу заявили, что они гарантируют полякам незамедлительную поддержку и военную помощь. В действительности, объявив Германии войну, правительства этих стран ничего не сделали для спасения Польского государства. Примерно 115 французских и английских дивизий (более 2560 танков, 10 тыс. орудий, 1500 самолетов), стоявших на французско-германской границе, не сдвинулись с места, тогда как Германия имела здесь не более 23 дивизий. При таком соотношении сил военное поражение Гитлера не вызывало ни у кого сомнения, даже у немецких генералов.
Взаимоотношения воюющих стран Франции и Англии, с одной стороны, и фашистской Германией – с другой, были весьма оригинальными, более того – комичными. Англия и Франция, объявив войну Германии, воевать не хотели. Наступил период так называемой «странной войны». Вот как описывали ход «боевых» действий на Западе: «Бомбардировщики, бороздящее небо, но не сбрасывающие бомб, безмолвствующие пушки и рядом с ними горы боеприпасов; стоящие лицом к лицу огромные армии… не имеющие, очевидно, никакого намерения начинать сражение».
Самое тяжелое, что падало с неба на немецкие войска, – это листовки, поясняющие солдатам, что Гитлер не совсем хороший человек. Французское и английское командование отдали приказы, запрещающие обстреливать немецкие позиции.
О масштабах «военных действий» на Западе красноречиво свидетельствуют потери в живой силе английского экспедиционного корпуса, например, к 9 декабря 1939 года (за три месяца «войны») был убит один капрал, по-видимому, случайно.
Ход «странной войны», пассивно-выжидательная стратегия означали продолжение правящими кругами Запада все той же мюнхенской политики направления гитлеровской агрессии против Советского Союза.
В нашей стране отказ формально воюющих стран от ведения боевых действий не мог не восприниматься как стремление их к миру, с целью создания единого антисоветского блока.
В этом «благородном» деле растерзать объединенными усилиями Россию старались не остаться в стороне и Соединенные Штаты.
В феврале 1940 года правительство этой страны послало в Европу «голубя мира» – своего специального представителя, заместителя государственного секретаря США С. Уэллеса. Он провел переговоры с Гитлером, Муссолини, Чемберленом, Черчиллем, Деладье и Рейно, пытаясь уговорить их создать единый антисоветский фронт.
Подыгрывая американцам и усыпляя бдительность французов, Гитлер неоднократно выступал в рейхстаге с «мирными предложениями». Однако, все же видя в Германии огромную военную мощь, а фюрере – непревзойденного авантюриста, на Западе некоторые трезвые политики, типа Черчилля, побаивались Гитлера.
После разгрома Польши, когда последний барьер на пути агрессивных устремлений Гитлера в сторону Советского Союза был устранен, Англия считала, что все уступки агрессору уже сделаны и теперь дело – за его действиями на Востоке. Таким образом, несмотря на миролюбивую риторику и клятвы фюрера в вечной преданности западным ценностям, Англия, которую он видел в качестве потенциального союзника при нападении на СССР, не торопилась с предложениями о заключении мирного договора с Германией и заняла выжидательную позицию.
Гитлер сам прекрасно понимал, что тянуть долго с нападением на Советский Союз нельзя. Сталин принимал чрезвычайные меры по укреплению обороноспособности своего государства, поэтому фюрер решил ускорить заключение мира с Западом принудительным путем.
В течение зимы 1939-40 годов Гитлер усиленными темпами продолжал наращивать военное производство, повысил численность и степень оснащения вооруженных сил Германии. В условиях отсутствия какого-либо сопротивления со стороны Англии и Франции немцы осуществляют весной 1940 года ряд последовательных агрессивных акций. В апреле они захватывают практически без сопротивления Данию, а потом – Норвегию.
Затем фюрер решил, что наступила очередь и Франции. Утром 10 мая 1940 года в немецких войсках был зачитан эмоциональный приказ Гитлера, где было сказано, что «начинающееся сегодня сражение решает судьбу немецкой нации на ближайшую тысячу лет…». С этого приказа начался его знаменитый Blizkrig (молниеносная война) против Франции. Русские в то время в качестве серьезного противника, надо полагать, фюрером действительно не рассматривались: наша страна казалась ему слишком слабой. Мощь великой Франции и ее не менее великого французского народа, по сравнению с мощью отсталой полуазиатской Россией, казались тогда Гитлеру несопоставимой. Об этом говорили ему и итоги Первой мировой войны.
Итак, 10 мая, после сильнейшего авиационного удара по аэродромам Голландии, Бельгии и Северной Франции немецкие войска перешли в наступление на широком фронте от Северного моря до линии Мажино, протянувшейся на 400 километров. В первую очередь подвергались ударам французские и английские штабы, узлы связи, железные дороги и аэродромы. Французской авиации был нанесен настолько сильный внезапный удар, что в ходе дальнейших боев она уже не играла почти никакой роли.
Исходя из неверной предпосылки, что немцы нанесут основной удар на севере по несколько измененному «плану Шлиффена», через Бельгию и Голландию, англо-французское командование оставило на участке фронта в Арденнах незначительные силы. Однако гитлеровские генералы нанесли основной удар именно в Арденнах силами армий группы «А», под командованием Рундштедта, произведенного вскоре фюрером за боевые успехи во Франции в фельдмаршалы. Эта группа армий прошла более 100 километров по территории Люксембурга и Юго-Восточной Бельгии, практически не встретив серьезного сопротивления.
