Андрей Ястребов - Наблюдая за мужчинами. Скрытые правила поведения
К твоему случаю можно подобрать цитату из книги Дэвида Боукера «Как стать плохим»:
«– Какой псих в сорок лет закрутит роман с семнадцатилетней девчонкой?
– А кто в сорок лет откажется такой роман закрутить?»
Итак… В час, когда бабочки мечтают стать крабами и трактор не может упрекнуть их в этом, ты встретишь женщину. Ах, как много поэзии.
На самом деле в этом есть что-то дурное-дурное. Видимо, комплексы фрейдистские в тебе засели основательно, так и тянет компенсировать не слишком зацелованную молодость. Вот ты и пускаешься во все тяжкие, на молодое любовное мясо потянуло. Тьфу-тьфу, остановись и прислушайся к Т. Фишеру: «Когда тебе самому пятнадцать и ты пялишь пятнадцатилетнюю девочку, это естественно и нормально. Когда тебе сорок и ты пялишь пятнадцатилетнюю девочку, в этом есть некий по-декадентски распутный шик». Не только шик, но и уголовщина. Надеемся, не опуститься до такого возраста у тебя ума хватило. Смотри, паренек, здесь без шуток.
Еще раз итак… Тебе встретится славная девушка, милая барышня-пролетарка с богемными замашками. Она любит макароны по-флотски, омаровое суфле. Излучает чувственность, жизнь и покой небрежности. Не самая умная девушка, избалованная твоими предшественниками. Она поспешно признается, что ты первый и последний. Дыхание нежное и свежее, откровенно призывные жесты, взгляд доверчивый. Обычно от такого взгляда, непринужденного и в упор, мужики падают на колени, глотая слюну пересохшим горлом. Даже то, как она покупает леденцы, кажется призывом к любви.
Девушка заморочит тебе голову. Вкрадчивое мурлыканье чувств перекроет все звуки мира. Еще недавно ты был убежден, что любовь нынче не в моде, а чувственные процедуры для тебя не новы. О любовных признаниях язвительно замечал: пустые разговоры в жанре почесать зубы. О поцелуях снисходительно говорил: это так, тренировка, чтобы быть в форме и губы не срослись. Еще недавно ты был солидный, неприветливый и иронично уклончивый. Теперь ты напоминаешь расшалившегося шалопая, или пьяного безбилетника в общественном транспорте, или беззаботного тунеядца. Выбирай, что по душе. В голове и прочих местах чудесная путаница. Пульс галопирует.
Что же, импозантный чудила, добро пожаловать в мир новой печали и радости, в прохладу шелка обольщений и шероховатую шерсть тоски.
Девушка стремительно появляется на сцене твоей жизни. Она капризна, взбалмошна. Богатые стати роскошны и обольстительны. (Природа как всегда что-то наврала – подобрала прекрасные декорации для неудачной души.) Она ласковая и в меру строптивая. Распутница и недотрога. Она влюбляется во все что ни попадя – в администраторов компьютерных баров, детективы, сентиментальных провинциалов, анчоусы и даже в тебя. Привыкла потреблять все, что мимо скачет, плывет, летит и ковыляет. Напичкана всевозможными предрассудками и суевериями: «трагедия первой любви не забывается», «носочки должны быть от «Армани»», «сумки на пол ставить нельзя – денег не будет» и т. д.
Общаешься с ней, и кажется, что еще чуть – и она станет ручная. Ты очень скоро поймешь разницу между «ручная» и «любопытная».
Она – воплощенная готовность к жизни – сделана из того материала, из которого обычно Господь изготавливает благородный фарфор, деньги и земляничных тигров. Она прекрасна и совершенна настолько, что кажется, жадина судьба не должна отпускать таких в мир – и оттого подсунула тебе искусную подделку.
Фазы мучений, ожидающих тебя, укладываются между телячьими нежностями, курортно-эстрадными обольщениями и чувством надвигающихся стыда, беспомощности и пустоты.
Отъявленная тусовщица – нет клуба, где бы она ни засветилась. По утрам всегда не в настроении – дуется и молчит, – и это с тобой, говоруном и весельчаком! От нее не веет теплом, она застенчива и (ты, лицемер со стажем, к этому не привык) пугающе откровенна. Эта восхитительное бесстыдство тебя обескуражит и заворожит, эта нескромная невинность ввергнет тебя в краску смущения и назначит на роль восторженной жертвы. Ты так не умеешь, ты никогда так не мог. Посмотришь на ваше счастье со стороны – просто картинка с вернисажа жизненных чудачеств: восторженный крот любуется грациозным жирафчиком.
Глядя на нее, ты обязательно подберешь сравнение с чем-то, созданным исключительно для полета. Назови еще одно сходство с птицей – мозги. Она не поймет ни одного твоего слова: зияющая пустота между тобою прожитыми годами и ее щебечущими ожиданиями. Разница в возрасте – это несходство интересов, друзей, принципов, оценок, таблиц умножения.
Она непосредственна и малость суматошна. Чуть вкуса, слегка вульгарности, дурные манеры. О себе судит по противоречивому гороскопу, составленному одним из поклонников: там всякие ухажерские комплименты и приятные для всякой женщины банальности, настраивающие на неоправданную мечтательность. Боится собак, дружит с кошкой и слепым кроликом. С кем поведешься… От кошки у нее дурной нрав, от кролика – прекрасный аппетит. Но при такой наследственности основной инстинкт притуплен.
Неаккуратна. Берегись – от нее вся мебель в пятнах от кофейных ложечек. Обожает беспорядок, одиночества не признает, неравнодушна к мужчинам. Стремительна и бесцеремонна в достижении порой предосудительных целей, но теряется при выборе зубной щетки. Пуглива. С ней не нужно искать неприятности, она всюду их таскает с собою.
Ты знаешь обо всем этом, и оттого тебя переполняет негодование: она еще имела наглость влюбить в себя. Говори, говори, ябеда, подразни себя воспоминаниями.
Непременно наступит день, когда тебе захочется составить каталог того, что в ней раздражает и доводит до бессильного исступления. От бессилия что-либо изменить тебя переполнит ирония. Ты непременно поймешь: многих ненавидят за сотую долю тех недостатков, которыми природа наградила твою возлюбленную. А ты глядишь на барышню свою, вульгарную и неотразимую, с немым обожанием, как смотрят на пробуждающихся котят и картины Рафаэля, и штрих за штрихом набрасываешь ее портрет.
Алфавитный эскиз к ее портрету будет таков. Актерка. Беспечная. Вздорная. Грубая. Докучливая. Ехидная. Жадная. Злопамятная. Истеричная. Корыстолюбивая. Лукавая. Малодушная. Невежественная. Обидчивая. Привередливая. Раздражительная. Строптивая. Трусиха. Упрямица. Фальшива. Холодна. Цинична. Честолюбива. Эгоистична. Юна. Язвительна.
Эскиз к портрету девушки, следует признать, мрачноват и не совсем достоверен, не трудно найти и тот угол зрения, при котором она предстанет совершенством. Если алфавит богемно-пролетарских наклонностей барышни не принимать в расчет, то она порядочна, прилежна, простодушна и покладиста. Ой-ой, сколько беззубого сарказма! Можно подумать, что ты-то сам незаурядный красавчик с выставки плейбоев-гуманистов. Ограничение словаря добродетелей произвольной буквой объяснимо только тем, что на любую другую литеру найдется не менее сотни слов, которые аттестуют ту, которую любишь. Твоя любовь – это ее алиби.
Справедливость в том, что она не та и не другая – ты ее придумал. Это просто стандартная девушка, каких, наверное, много. Но ты убежден, что она единственная. И ты, быть может, прав. Любит она не так, как ты, а как девушка, каких, наверное, много. Важно другое – ты ее любишь. Даже ругать ее приятно, потому что она любима. И этого достаточно, чтобы не заметить, что она большой и толстый нимфоманиакальный эскимос-газонокосильщик с взъерошенной шевелюрой и глазами навыкате. Шутка. Кстати, глупая шутка.
При взгляде на нее ни у одного мужчины (и у тебя тоже) не возникает вопроса: «Пора ли мне возбудиться?» Куда бы ты с ней ни пошел, непременно попадаешь в сексуальные ландшафты. Голос ее наслаждения резонирует у тебя в груди. Делаешься страстным и необузданным.
Подытожь, что с тобой происходит: ведешь себя глупо. Все стало относительным и утонуло в феноменальности.
Ты срочно обретешь сомнительную репутацию. Совсем недавно у тебя было развито чувство общественного долга, а теперь у ответственности наступили каникулы. Ты бы поседел от испуга, если бы тогдашним – солидным и скучным Мистером Безупречность – увидел себя сегодняшнего. Совсем рехнулся. Делаешься неуклюжим, как покемон, хихикаешь от счастья, как телепузик, свихнувшийся на сексе.
Все, как у всех, закрутится – неразбериха чувств, голубиное воркование, поцелуи с привкусом скорой разлуки, всякие там мышиные шорохи сладострастия, плотоядные оскалы страсти, обязательные обиды, методичное выяснение отношений и прочие унизительные любовные хлопоты. Но ты убежден в одном: эту любовь ни за что на свете нельзя потерять. Ее нужно уберечь – рефрен твоей любви.
Потом в воспоминаниях ты мучительно будешь задаваться вопросом литературного героя: «Любил ли я ее или просто не мог отвести от нее глаз?»
Вы связаны многим – словами, книгами, шизофреническим занудством разбирательств. Слово за слово – и тяв-тяв-тяв: любовники-полуинтеллектуалы обожают собачиться. Главное: вы связаны любовью, как воздухом. Точнее, ты обещаешь ей свою жизнь, а она соглашается пока быть с тобой и на твои любовно поэтические изъяснения отвечать: «Угу». Тебе еще повезло. Иные твои коллеги по цеху любовных несчастий лет десять тому назад поинтересовались у своих избранниц, за что они полюбили, и ответа ждут до сих пор.
