Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943
Более широкая дискуссия была посвящена фашизму, который согласно теории Коминтерна всегда рассматривался как доказательство капиталистической нестабильности. Фашизм, как утверждалось, указывал на существование слабости и паники среди правящих кругов, которые более не могли контролировать дела «обычными» средствами. На тринадцатом пленуме ИККИ в 1933 году фашизм был назван «открытой террористической диктатурой наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала...»5. Димитров поддержал эту интерпретацию на VII конгрессе Коминтерна в 1935 году. Но на тринадцатом пленуме во время предшествующего периода Коминтерн видел решения проблемы фашизма в незамедлительной борьбе за «пролетарскую революцию» и разрушение капиталистической системы, Димитров должен был выработать новое определение, обеспечивающее победу над фашизмом в рамках самой капиталистической системы. Программа Димитрова, в которой приводились основные направления стратегической линии в 1935 – 1939 годах, будет исследована ниже. Но важно отметить, что Коминтерн в этот период проводил значительное различие между буржуазной парламентской демократией, буржуазным правлением и фашистской диктатурой. Это различие, как мы уже видели, в предшествующий период не проводилось.
Если Коминтерн стал понимать, что между традиционной формой буржуазного правления и фашистскими диктатурами существовало качественное различие, в международной политике он также начал различать роль агрессивных фашистских государств (Германия, Италия и Япония) и неагрессивных капиталистических государств (Британия, Франция, Соединенные Штаты и другие). Не все международные альянсы империалистических государств рассматривались одинаково отрицательно. Различие начало проявляться в начале 1934 года, когда «Инпрекор» перепечатал речь Литвинова перед ВЦИК (Центральным исполнительным комитетом), в которой он указал, что не все капиталистические государства всегда испытывают желание воевать6. Государства, хотя и империалистические, могут на время стать пацифистскими в тот или иной период. Вскоре Германия и Япония были названы главными подстрекателями войны7.
К 1935 году в документах Коминтерна стало говориться о непримиримой борьбе между «поджигателями войны» – силами мирового фашизма (фашистские диктатуры и движения) и антифашистскими силами. В антифашистские силы входили коммунистические партии, СССР, международный пролетариат и другие элементы «эксплуатируемых масс» и при определенных условиях не настроенные агрессивно государства, социал-демократические партии и разнообразные слои буржуазного класса8.
Часть концепции о гигантской всемирной борьбе между силами мира и силами войны – не что иное, как отказ Коминтерна от взглядов на институты буржуазного общества, которых он придерживался ранее. Мы уже отметили новую, но ограниченную оценку Коминтерном традиционной буржуазной демократии. Коминтерн признал и скромную роль Лиги Наций, повторяя известные слова Сталина, выступившего в поддержку Лиги Наций, во время интервью с корреспондентом Уолтером Дюранти9.
Коминтерн перешел на такую позицию, когда нейтралитет уже невозможен. Нейтралитет маленьких государств, таких как Скандинавские страны, был, следовательно, признан знаком враждебности по отношению к делу демократии и мира10. Нейтралитет признавался бессмысленным, потому что агрессивные государства стремились не только к колониальным завоеваниям, но и к завоеванию Европы. Так же как и колониальную, антиимпериалистическую войну считали справедливой войной. Димитров заявлял, что для капиталистического государства национальная, антифашистская война также была бы справедливой11.
На фоне политической нестабильности в капиталистическом мире Коминтерн продолжал говорить в период между 1934 и 1939 годами о «назревании» новых «подъемов» в революционном движении12. Однако надо отметить одну важную деталь: Коминтерн не требовал того, чтобы нестабильность в мире капитализма была использована для достижения ближайших целей захвата власти коммунистами, поменяв их на более скромные, но временные цели. Эти новые направления в стратегии и тактике Коминтерна будут рассмотрены далее.
Оценка Коминтерном роли КПСС и СССР в мировой революции. Охарактеризовав взгляды Коминтерна по вопросу о главных чертах капиталистического мира, мы можем сейчас обратиться к оценке Коминтерном роли КПСС И СССР в этот период.
1. Личная роль Сталина. На VII конгрессе Коминтерна в 1935 году лесть перед Сталиным была откровенной, ничем не прикрытой. Его превосходство в Коминтерне еще более, чем когда-либо, получило признание от спикеров. Практически в каждой речи высказывалось уважение к Сталину. Он сам, хотя и был советским делегатом конгресса и был переизбран в ИККИ, не обратился с речью к делегатам13.
Позднее Сталину была приписана заслуга в разработке основных направлений новой генеральной линии, провозглашенной VII конгрессом, которой следовали в течение последующих четырех лет14. Однако можно отметить, что не проводилось никакой кампании, чтобы предать гласности роль Сталина. На VII конгрессе Сталин лично не отождествлял себя с новой линией – созданием «антифашистского народного фронта» (что будет обсуждено нами далее). Но генеральный секретарь Коминтерна Димитров заявил об этом.
Среди публикаций Сталина в этот период, получивших широкое распространение среди коммунистических партий мира, была «История Всероссийской коммунистической партии (большевиков): Краткий курс»15. Эта работа, приписываемая Сталину вплоть до его смерти, в действительности была написана комиссией ЦК партии, о чем было заявлено Хрущевым в его «секретном» докладе на XX съезде КПСС16.
Другое сочинение, которому придавалась особая важность в деле руководства коммунистами, было сочинение Сталина «Об основах ленинизма», которое Бела Кун назвал руководством для большевизации Коминтерна и его секций17. Мануильский на VII конгрессе Коминтерна также охарактеризовал его как руководство для пролетарских революционеров во всем мире18. Эта главная работа Сталина появилась в 1924 году. Речи Сталина перед членами ВКП(б) были обязательными для чтения всеми коммунистическими партиями – членами Коминтерна19.
В своем важном обращении к VII съезду по случаю сороковой годовщины со дня смерти Фридриха Энгельса Мануильский назвал Сталина теоретиком этапа построения социализма, последовавшего за «пролетарской» революцией. Его вклад в теорию этого переходного этапа на пути к коммунизму превосходил вклад Маркса, Энгельса и Ленина. Мануильский говорил, что ни в «Критике готской программы» [Маркса], ни в работах Энгельса, ни у Ленина в работе «Государство и революция» не поднимались те конкретные проблемы первого этапа строительства коммунизма, которые с величайшей смелостью и глубиной были подняты Сталиным20.
Роль Сталина как советского государственного деятеля превозносилась в публикациях Коминтерна за так называемую сталинскую Конституцию 1936 года. Определенные демократические статьи этой Конституции, обеспечивающие всеобщее избирательное право и тайное голосование, прекрасно сочетались с антифашистской борьбой, проводимой Коминтерном, за учреждение демократических институтов. Сталин стал играть новую роль не просто лидера «трудящихся масс», а лидера прогрессивного человечества, борющегося с фашизмом. Изменение в терминологии – один из примеров инноваций в области терминологии, используемой Коминтерном в этот период.
Судебные процессы во время «большой чистки» в Советском Союзе в 1936, 1937 и 1938 годах получили широкое освещение в «Инпрекоре». Полное одобрение в периодических изданиях Коминтерна официальных объяснений чисток, даваемых советским руководством, показывает готовность Коминтерна принять методы Сталина для устранения оппозиции. Нет необходимости добавлять, что таким образом нарисована ясная картина понимания Коминтерном сталинской демократии.
2. Ценность советского большевистского опыта. В этот период с готовностью были подтверждены традиционные оценки универсальной применимости советского большевистского опыта, превосходство ВКП(б) по сравнению с другими коммунистическими партиями и ее методологический и вдохновенный вклад в дело руководства социализмом в Советском Союзе. Учение Маркса и Энгельса, заявлял Мануильский на VII конгрессе, правит, не вызывая никаких возражений, на шестой части суши, поддерживаемое мощным государством, социалистической экономикой, богатства которой исчисляются миллиардами21. И то же самое учение работало везде. По словам Мануильского, во всех странах это учение разрушает цепи рабов с тем, чтобы они могли опоясать весь мир22. Все же растущий опыт других коммунистических партий не устранял необходимости тщательного изучения российского большевизма. В передовой статье в теоретическом журнале Коминтерна заявлялось: «Естественно, что каждый съезд, каждый пленум Центрального комитета КПСС является для всех секций Коммунистического интернационала событием, которое заставляет их обдумывать снова и снова свои собственные проблемы и пытаться извлечь из опыта великой братской партии практические уроки для себя»23.
