Леся Рябцева - Эхо Москвы. Непридуманная история
Вот вы можете спросить меня: а действительно ли у вас там прямо-таки образовался Уникальный Журналистский Коллектив? Правда ли, что вы все – как одна семья?
Про семью отвечу – нет. Семья у человека все-таки должна быть дома, а не на работе. Хотя некоторые на работе бывают чаще, чем с семьей, а коллег видят больше, чем родственников.
А вот коллектив действительно очень славный. Насколько он уникален – судить не берусь, поскольку по вышеизложенным причинам иных коллективов в моей биографии и не было. Но что народ на «Эхе» всякий раз подбирается из поколения в поколение хороший и дружный – это правда. В коллективе, конечно, бывает всякое, но откровенных мерзавцев, подлецов, карьеристов и тому подобных отрицательных персонажей я так навскидку и не припомню. Бывали, наверное, и такие, но в памяти не отложились. Потому как надолго и не задерживались.
Что будет с нами в будущем? Отметим ли мы, допустим, 50-летие? Загадывать глупо. Но чую я, что главный выбор в своей жизни я уже сделал. Хотя бы чисто математически. 23 года из 25 «эховских» – я здесь. Чтобы перекрыть этот показатель на другой работе, надо или прожить очень долго, или убегать отсюда поскорее. Прожить подольше – не откажусь. А убегать пока как-то не хочется. Где еще найдешь такую легкую и приятную работу, сами посудите.
Карина Орлова
Венедиктовская девочка
Венедиктовская девочка. Партизан, засланный Венедиктовым на «Дождь», чтобы развалить канал. Дочь высокопоставленного кремлевского чиновника. Так меня чаще всего представляют себе слушатели «Эха Москвы». Хорошо, что фигура Алексея Алексеевича настолько загадочна и популярна, что другие персонажи, типа меня, могут беззастенчиво купаться в лучах, а точнее, в тени его всеобъемлющей славы.
Про девочку, кстати, отчасти правда. Это же вот как было. Осенью 2013 года «Эхо Москвы» и «Дождь» придумали совместный проект – программу «Дилетанты». От «Эха» ведущими стали ААВ, Виталий Дымарский и Сергей Бунтман. От «Дождя», а я тогда имела отношение только к «Дождю», вести программу главред канала Михаил Зыгарь предложил мне.
На первой летучке Алексей Алексеевич пристально рассматривал меня. После предстояла неделя-две подготовки, и вот, в день первого тракта, Зыгарь, искренне недоумевая и извиняясь, сообщает мне, что от «Дождя» на должность ведущей назначается Татьяна Арно. Так решило руководство канала, не предупредив, впрочем, ААВ. Позже выяснится, что один из присутствовавших тогда на летучке сотрудников «Дождя», я бы сказала, тяжеловесов, отвечавших за креатив, наконец, нашел применение своей должности – пошел и сообщил Наталье Синдеевой, что Венедиктову я ужасно не понравилась и что надо бы замену произвести. Вообще-то это была женщина. Позднее она назовет Венедиктова прелестным стариком, будучи всего на двадцать лет его моложе (почти что Вика Цыганова, которая в свои 52 заявила, что журналист Минкин ей в отцы годится). Короче, поскольку Венедиктову я все-таки оказалась симпатична (что, впрочем, можно было и сразу заметить, стоило отвлечься от втягивания щек. Да-да, примета времени – надувая щеки, теперь принято их буквально втягивать), место ведущих было поделено между мной и Татьяной Арно. И хотя всем, кто хоть немного знает ААВ-ст, очевидно, что он не меня спасал, а в своей манере жестко отреагировал на «без него его женили», мне больше нравится версия «венедиктовской девочки».
Недолго же продержалась наша программа в эфире «Дождя». В злополучный день 21 января, годовщину снятия блокады, все пошло не так. Сначала прямой эфир перенесли почти на полтора часа из-за событий в Киеве. Меньше чем за 40 минут до программы Дымарскому сообщают, что то ли его квартиру затопили соседи, то ли он затопил квартиру соседей. Но на эфир он успевает. Придумываем вопрос для зрителей. Дымарский, кстати, был против такой жесткой формулировки, но для краткости решили оставить как есть. Что было потом, все знают. А теперь, благодаря анонимному Интернационалу[1], мы знаем даже больше. Например, какую неоценимую роль в атаке на «Дождь» сыграла Кристина Потупчик.
Тем не менее к концу 2014 года версия о том, что Венедиктов участвовал в заговоре против «Дождя», стала популярной. Атака на канал была записана в подвиги ААВ-ст.[2]. Тут я хочу процитировать самого Олега Кашина, на чьем сайте вышел материал, из его, кашинской статьи про Вику Цыганову (опять она). «Вику знают все третье десятилетие подряд, то есть если ее покажут по телевизору, то подписывать не надо – всем и так понятно, что это Вика. Но еще всем понятно, что от Вики ничего интересного ждать не приходится, аудитория еще двадцать лет назад выучила, что у Вики ничего никогда не получится, она вторичная даже по меркам российской эстрады, скучная, неинтересная, вообще никакая. Как бы звезда, но такая звезда, которая только и нужна для того, чтобы на ее фоне ярче светили те, кого народ будет любить»[3]. Так и с Кристиной. Потупчик. Все ее знают, но лавры снова достались мистической фигуре Венедиктова.
После истории с опросом «Дождя» с самой холодной головой оставалась, кажется, только Наталья Синдеева. Но из эфира телеканала «Дилетанты» все же переместились на «Эхо». И я туда же. Смешно было, как поначалу я, по телевизионной привычке, всегда торопила Бунтмана и Дымарского в студию – пойдем быстрее, 10 минут осталось. Но оказалось, что одной минуты вполне достаточно, чтобы сесть за стол и начать программу. Я нашла это очень удобным. Также удобным оказалось не накручивать на голове чудовищные локоны-свечки, не выливать на волосы полфлакона лака и не краситься как дрессировщица из цирка. Слушатели часто отмечают мою привычку поправлять волосы, некоторых это сильно раздражает. Отвечаю – это у меня такой нервный тик. Режиссеры на ТВ (как я думаю, по старой советской привычке) всегда нервничали, если моя прическа хоть как-то отличалась от гипсового слепка. Так я сама научилась постоянно нервничать и поправлять волосы раз в минуту.
Но настоящую славу на «Эхе» мне принес не мой нервный тик, а Максим Шевченко (которого спустя почти год совместных эфиров я могла бы назвать своим нервным тиком. Хотя слушатели именуют Максима Леонардовича нервным типом). Венедиктов предложил мне вести «Особое мнение». Будучи человеком беспощадным, поставил сразу же на Шевченко. И вот 3 апреля я оказалась лицом к лицу со сгустком темной энергии по имени Максим Шевченко. Впрочем, в тот первый эфир Шевченко оказался для меня черной дырой, поглотившей мой разум и волю. Через 10 минут после начала программы я была уверена, что это мое последнее «Особое мнение». Я не помню, о чем мы тогда говорили, а впоследствии никогда не переслушивала, но помню, как очень трезво оценивала себя. То есть я не то что не боялась, что это моя последняя программа, наоборот, я думала, что таких, как я, нельзя к ней даже подпускать. И еще мне было стыдно подводить Венедиктова. Будучи дважды беспощадным, после эфира ААВ сообщил мне, дружественно похлопывая по плечу, что некоторые ведущие после Шевченко рыдали. В буквальном смысле этого слова. Не могу сказать, что меня это утешило. Тем не менее в следующем эфире чары Максима Леонардовича как-то неожиданно растаяли. Он больше не казался мне демоном. А наоборот, в чем-то даже трогательным человеком (не считая, естественно, его пасквилей в отношении Киева). К тому же почти детская способность Максима Леонардовича отвертеться от любых ранее сказанных, а иногда и написанных им слов не может не умилять. Через полгода я уже скучала, если Шевченко отсутствовал по четвергам.
Периодически куски наших интервью с Шевченко расходятся по Интернету на цитаты.
«Вот видите, как вы относитесь к людям, Карина. Пойдите и изнасилуйте женщину!»[4]
«М. Шевченко: Либерал-фашисты – это не байки. Это политическая оценка. Еще раз говорю, я многократно описывал, что такое либерал-фашизм. Хотите еще раз опишу?
К. Орлова: Нет, вы же даже меня называете либерал-фашисткой.
М. Шевченко: Карина, вы не либерал-фашистка…
К. Орлова: Это хорошо или плохо?
М. Шевченко: Ну лучше, конечно, не быть либерал-фашисткой, чем ею быть».[5]
Но цитируют не только Шевченко.
«С. Шаргунов: Давайте не будем сейчас топтаться на Советском Союзе, потому что, между прочим, пятилетки, вы знаете, кроме того, что это стоило колоссальных усилий стране, но они приводили к неслыханным результатам. Достаточно вспомнить…
К. Орлова: Развал Советского Союза.
Но это, конечно же, из приятного. В то время как грязью меня тоже поливают, в большом количестве. Цензурное люблю зачитывать в эфире или в перерывах. Однажды во время рекламы приходит «У Карины прическа, как у бомжихи». Но я вообще люблю такие почти умильные гадости, беззлобные. Зачитываю вслух Шевченко, вместе, думаю, посмеемся. А Максим совершенно серьезно начинает в негодовании размахивать руками и утешать меня. Ну не прелесть?
