Льюис Спенс - Таинства Египта. Обряды, традиции, ритуалы
Кажется, количество наркотиков, которыми «угощали» посвящаемых, было бессчетным. Вода Леты и Вода Мнемозины, о которых мы уже упоминали, вполне вероятно, не были просто водой. Многие из тех, которые обращались за советом к оракулу, возможно, испытывали то же самое, но только в меньшей степени. Кстати, некоторые оракулы были открыты для общения с посвящаемыми, но также требовали от них пройти своеобразную инициацию. Судя по всему, такой оракул был и у Трофония, о чем писал Плутарх и о чем упомянуто выше. Плутарх говорит нам, что некий Тимарх, проведший два дня и две ночи в гроте, испытывал сильнейшую головную боль, когда перед его глазами стали появляться видения, вызванные наркотиками, которые он принял. Но когда Тимарх вышел из этого полубессознательного состояния, его не покинуло чувство дискомфорта. Через три месяца после визита в грот Трофония он умер. Вероятно, испытанное им оказалось слишком большим шоком для его нервной системы. Да и действие наркотиков наверняка пошатнуло его здоровье. Как бы там ни было, Сюидас говорит нам, что все, кто приходил советоваться с этим оракулом, на многие годы погружались в глубокую меланхолию. Когда их иллюзорное состояние заканчивалось, их переносили к воротам грота и давали им возможность постепенно прийти в себя. Для этого им давали восстанавливающее силы питье.
Знаменитый гашиш (анаша), который использовался братством ассасинов (XI–XIII вв.), чтобы привести своих членов в состояние райского блаженства, – всего лишь экстракт конопли, который до сих пор используется на Востоке, чтобы вызывать видения. Однако Сальверт, судя по всему, считает, что ассасины не могли не знать о секретном наркотике, который они, вероятно, позаимствовали у египтян и который, возможно, использовался в египетских таинствах. Это был Камень Мемфиса, круглый предмет яркого, сверкающего цвета, размером примерно с галечный камень. Сальверт полагает, что этот наркотик был искусственного происхождения и использовался для снятия болевых симптомов.
Однако в некоторых таинствах использовались и духи, имеющие сильный запах и большую проникающую способность. Например, в орфических таинствах специальный аромат должен был сопровождать вызывание духа каждого божества. Древние тауматурги хорошо знали физические свойства ароматов и их влияние на психику человека. Конечно же применялись также различные масла и притирания. В повествовании о враче из Египта Ахилле Тации упоминается о том, как он вылечил некоего Лейциния от приступов бешенства, прикладывая мазевые повязки к его голове.
Редактор книги Сальверта, доктор А.Т. Томас, добавляет интересную черту, говоря о действии таких мазей и притираний, которые, возможно (а возможно, и нет!), вызывали некоторые видения во время таинств. Он говорит нам, что, когда человек погружен в сон, вызванный такими мазями, его сны окрашены в самые авантюрные тона. «Если неожиданно внести яркую лампу или факел в комнату, где находится человек в состоянии такого сна, ему либо приснится, что он находится на экваторе или в тропиках, либо что он бродит по полям, залитым ярким солнцем, либо он увидит во сне огонь. Если внезапно открыть дверь, но негромко – чтобы не разбудить спящего, – ему приснится гром; если нежно пощекотать его ладонь, его сны приобретут оттенок экстатического восторга… Если в нормальном состоянии его ум занят какими-то мыслями, то они обязательно всплывут во сне… Скорее всего, притирания, которыми пользовались маги, имели наркотические свойства. Но вне зависимости от этого, то, что нежно возбуждает кожу, действует и на всю нервную систему и вызывает сон и сновидения». Еще один специалист по магии пишет, что мази, использовавшиеся колдунами, состояли из человеческого жира, смешанного с соком петрушки, царь-зелья (мать-и-мачеха), плодов картофеля, пятилистника и сажи.
Вполне возможно, что аналогичные мази использовались и последователями культа Иакха. Но в любом случае не подлежит сомнению, что воображение неофитов было обострено укрощением плоти и голоданием, воздействием одиночества, темноты, а также священной едой и питьем. Не обходилось, конечно, и без специальных «травок». В Египте забота о разных частях человеческого тела осуществлялась тридцатью шестью гениями воздуха, а жрецы вызывали каждого духа отдельно.
Глава 13
ХРАМЫ И КУЛЬТОВЫЕ МЕСТА ПРОВЕДЕНИЯ ТАИНСТВ
Египетскими городами, тесно ассоциировавшимися с таинствами, были Саис и Фивы. Согласно Геродоту, Саис, теперь практически несуществующий, был местом проведения таинств, а в Фивах, как мы знаем, стоял огромный храм Исиды. Сейчас от этого храма остались лишь руины – из-за разрушающего влияния воды, которой современные инженерные сооружения затопили местность.
В главе I Книги мертвых мы находим отрывок, который вроде бы указывает на другое место. «Я гляжу на потаенные вещи в Стране Ра». Эти строки относились к рождению и смерти бога солнца, которые разыгрывались в храме Секера (Секер – ипостась бога Ра. – Ред.) в Саккаре. Эти обряды отправлялись между полночью и рассветом. И снова в главе CXXV Книги мертвых (рукопись из Ани) мы читаем: «Я вошел в Ре-Стау (загробный мир Секера, возле Мемфиса. – Ред.) и увидел Потаенную Вещь (или Таинство. – Ред.), которая находится там». В главе CXLVIII мы читаем: «…в день новой Луны, на шестой день праздника, на пятнадцатый день праздника, в праздник Уага, в праздник Тота. В день рождения Осириса, в праздник Мену, в ночь Хекера, во время таинств Маат, во время таинств Акертета», так что становится ясно, что не только существовали и другие таинства, помимо таинств Осириса и Исиды, но и существовало несколько мест, где они проводились.
Самая ранняя форма египетского храма представляла собой простое плетеное сооружение, которое служило местом, где стояли символы бога; алтарь представлял собой лишь подстилку из тростника. Самые древние храмы появились из стены, окружавшей стелу, которая позже была подведена под крышу.
С началом Нового царства строительство храмов стало представлять собой гораздо более сложный процесс, хотя основа храма оставалась неизменной. Самая простая форма храма – это круговая стена, пилон или ворота храма с боковыми башнями, перед которыми обычно воздвигались две огромные статуи царя и два обелиска, где находились священные символы. Затем к этой простой форме начали добавляться новые элементы: три пилона, разделенные тремя рядами сфинксов, обрамленные колоннами дворики, и, наконец, огромный внутренний зал (гипостиль). Таким образом многие египетские цари увеличивали здания, построенные их предшественниками.
Такие храмы стояли в центре многонаселенных городов, а высокие стены ограждали их от шума и суеты узких улиц. Главный проход, ведущий к основному пилону, представлял собой широкую дорогу, идущую через оживленный квартал. По бокам дороги стояли статуи львов, собак и других священных животных. Напротив этого главного проезда стояли два обелиска – статуи царя, основавшего этот храм, – как его защитника. По обеим сторонам входа находились высокие квадратные башни со слегка наклоненными внутрь сторонами, – конечно, изначально они имели оборонительную функцию, и проход через пилон мог, таким образом, быть надежно защищен от всех врагов. В отверстии у основания пилона были закреплены высокие шесты. Прикрепленные к ним разноцветные флажки должны были отпугнуть всех злых духов, как это делал символ солнца, прикрепленный к главным воротам (этим символом был крылатый диск). Чаще всего они были сделаны из дерева, которое в Египте было очень ценным материалом, и покрыты сверкающим золотом. Внешние стены были украшены цветными барельефами и надписями, изображавшими героические подвиги основателя храма, поскольку храм был одновременно и памятником человеку, и святилищем главного бога. Внутри пилона находился большой двор под открытым небом. Обычно по краям он был обрамлен колоннами. В крупных храмах, таких как храм в Карнаке, проводились большие праздники, в которых имели право принимать участие горожане. Через низкий дверной проем шла дорога в гипостиль, окна которого находились под самой крышей. Поэтому в зале всегда царил полумрак, в то время как само святилище находилось в полной темноте.
Это святое место было основным помещением храма. Здесь стояло что-то вроде большого ящика, прямоугольного по форме и открытого спереди. Часто это отверстие было закрыто решетчатой дверью. Этот ящик служил вместилищем божественных символов, а иногда и клеткой для священных животных. По обеим сторонам святилища находились темные комнаты, используемые как кладовые для священных одежд, штандартов, священной ладьи, храмовой мебели и т. д. Следует отметить, что по мере перехода от сияющего яркого света в первом дворе к полной темноте святая святых потолки делались все ниже. Внутренние стены и колонны были украшены цветными барельефами, изображавшими обряды и богослужения, связанные с главным божеством храма. Поэтому очевидно, что, если бы таинства действительно проводились в храмах (а это, согласно Апулею, было именно так), должен был быть сделан переход от преддверия храма к его святая святых. Так, мы говорим о неофите, стоящем у «ворот храма» или «перед входом», а затем – перед «секретами внутреннего святилища».
