Андрей Ястребов - Наблюдая за женщинами. Скрытые правила поведения
Ассортимент посланий широк. От философских до побудительных, от нейтральных до шантажирующих. Не помешают классические и лирические.
Давай теперь к вечерним эсэмэскам. Здесь удачны релаксирующие образы – побольше растительности, красивых насекомых, умиротворенности: «Пусть тебе приснится сон про бабочку: она сидит на веточке и улыбается». Не помешает немного экзотики, демонстрирующей твой вкус и обширнейшие полиглотские познания: «Фисташки с фарси переводятся „улыбающиеся“. Фисташковых тебе снов. Целую». Целовать в этой эсэмэске вообще-то не следовало – и так все понятно, но уж больно захотелось тебе заочных чмоков.
Вообще с уточнениями типа «обнял», «поцеловал» баловаться не стоит. Говорили тебе, от частого использования они утрачивают какой-либо смысл, и поэтому следует вворачивать все эти нежности как бы на правах косвенных свидетельств, то есть не ты поцеловал, а что-то большее, вас единяющее сделало это за тебя. Вот, например: «Пусть ночью на тебя накинется счастье и зацелует». Чувствуешь разницу? То-то!
Со временем вечерние эсэмэски утрачивают свое философское назначение будить ее душу и заставлять думать о тебе, прежде чем сомкнутся глазки. С целью интенсифицировать процесс закрепления тебя в ее сознании, потребно усиливать послания либо с помощью полулегкой иронии («С колхозной основательностью желаю тебе добротных снов»), либо за счет философского усложнения содержания. Давай-ка напишем следующее: «Любовь – это когда входишь в пейзаж, вход в который открыт только для тебя»; «Глаза у любви океанские. Взглянешь – всех рыб увидишь. Без рыб можно обойтись дольше, чем без любви».
А теперь представь себе ее реакцию. Девонька твоя только собралась ко сну отойти и вдруг про пейзаж, океаны и рыб, которые, оказывается, к вашей любви имеют не касательное отношение. Поверь, тут не до сна. Захочется ей ответ достойный написать, ан ничего не выйдет. Слаба наша возлюбленная на метафорические образы. Расстроится, спрячется под одеяло и скажет: «Он! Только он! Никто мне еще таких слов не говорил».
А ты добиваешь ее бедное сердечко следующей наивной эпистолой: «Ты почувствовала что-то щекочуще-приятное секунду назад. Это я тебя поцеловал». На следующий вечер ты оттелеграфируешь: «Призрачно все, лишь наша любовь прозрачна». Дескать, сучка любимая, знай, какая у нас с тобою любовь чистенькая.
И так добивай ее эмоциями каждый вечер, убеждай, благодари, будь нежен, загадочен, философичен и т. д.: «Пусть счастье не пугает надвигающейся лавиной. Оно хорошее. На мягких лапах подойдет, попросит погладить, захочет приручиться. Как я»; «Спасибо тебе за сны. Взаимных качественных снов о любви. Нашей любви»; «Время у любви, как на полюсе, какое хочешь – такое и ставь. Внутри меньше, чем снаружи».
Философские sms хороши для тех, которые позиционируют тебя в качестве неглупого парня, с которым можно и нужно вступать во всякие творческие отношения. Утром ты напишешь: «Вытеснить свою душу под открытое небо, чтобы без цензуры дышала на своем диалекте. И так прожить день».
Вечером ты задашь вектор сна: «Душе, питаемой надеждой, пусть приснится надежда, с любовью поглядывающая на душу»; «Приснится тебе сон, в котором восторжествует самая важная справедливость: ты счастлива и недосягаема для ничтожных хлопот… А завтра пусть все случится, как в сегодняшнем сне»; «Для сердца не разорительно откликаться, вибрировать, вспыхивать обольщениями надежд. Это его фундаментальные свойства. А ночью оно должно отдохнуть от приятных шумов мира. Сладких снов».
Когда возлюбленная твоя погрузится в уютное молчание ночи, ты выйди из инета, хватит тратить время в заочной школе обучения ремонту холодильников. Ты лучше напиши своей ненаглядной что-нибудь про город – город только для вас. Например: «Спи, спи, любимая моя, пусть тебе приснится сон про идеальный город. Антониониевский. Или как у Тинто Брасса. Альфавиль, например. Или хичкоковский гламурный. Или уорхоловский оцепеневший. Или Сиена, звенящая красотой. Пусть тебе приснится город нашей любви».
Давай усилим городскую тему еще одним артефактом. В Нью-Йорке, чтобы отметить какое-либо событие, люди покупают право на парковой скамейке повесить табличку с любым текстом. Там разные таблички есть. Есть и такая: «Привет. Славный денек. Билл и Мэри. Мы вместе». Вот и все. Они вместе. Этого достаточно. Ты про Нью-Йорк не пиши, а лучше просто скажи: «Мы вместе».
Только прошу тебя, ничего обезличенного. Не надо ссылаться на то, что окружающий мир куда больше обезличен и поэтому каждый из нас имеет право быть таким же нелепым, как все. И т. д.
А вот, к примеру, вечерние, нейтральные. «Анатомия сладкого сна: бессилие беззаботности, безразличие к суете». Или: «Девонька драгоценная, ты уже в объятиях сна?» На первый взгляд все вроде простенько, однако в каждом послании должен быть неожиданный поворот, намечающий некоторую перспективу отношений. В последнем письмеце не важно, что она в объятиях сна, возлюбленная может в это время принимать водные процедуры, кашу кушать или декламировать по-древнекитайски. Главное здесь «девонька драгоценная». Потом ее можно переименовать в «Сучку Красивую», «Дефку Слаткую Единственную», «Белку-Вертляфку», «Деваху Гамлета», окрестить «Хлысей-Мурлысей», наречь «Жирафчиком, на флейту похожим» и т. д. Позови свою любовь, подбери ей имя – любое, самое произвольное. Она от этого не утратит своей сути.
Когда совсем сойдешь с ума, назови ее Кысанькой Сладкой, Котярчиковой Лисонькой. Любовь заставляет бредить, множить слова и имена. Ты только должен понять, с очередным наивным титулом, который ты подбираешь своему чуду, меняются ее образ и ваши отношения. Они не только движутся куда-то (пока еще не очень понятно куда, хотя, поверь, это не так сложно прогнозировать), но с новым именем любовного адресата они углубляются, делаются остроумнее, полнее. Вот что ты ей напишешь утром: «Деваха ненаглядная, доброго тебе утра, вскормленного чистокровными надеждами и зубастыми амбициями»; «Кысанька-Белочка, утра тебе свежего, кофе эксклюзивного, дня – бурного»; «Жирафчик, утро, дождик, осень, утро, свежесть, радость – тебе»; «Мечтательница милая, пусть тебе приснится лето. Ты в легком платье, счастливая, а в душе радость, которой можно накормить всех зимних людей. Пусть тебе приснится лето».
Не обойдется без милого шантажа: «Завтра я отменил дыхание, чтобы думать только о тебе». Если к этой эсэмэске она отнесется благосклонно, тогда в шутку припугни: «Кажется, моя любовь пошла на убыль: теперь я думаю о тебе не больше пяти тысяч раз в минуту».
Утром также можно отправить что-нибудь простенькое и задушевное: «Скрою пафос за ширмочкой радости, стану легковесен и неприлично оптимистичен: доброе утро. День какой сладкий у тебя впереди!» Или: «Прожить день в тисках воображаемого, упорствовать и закаляться в ожидании встречи. Обрести равновесие в надежде».
Кстати, назови ее Ангелом. Не ошибешься. Она действительно пока Ангел. Другую ты не полюбил бы. То, что она чертяка капризная, ты узнаешь очень скоро. А пока – Ангел. И поэтому – вперед, влюбленный телеграфист: «Ангел мой, пусть день твой будет уютным для души и надежным по надежде»; «Головоломная мозаика перевоплощений, диалектика гипнотической чувственности, ошеломляющее сходство со сверхъестественной радостью – это все ты, мой Ангел».
Выведи возлюбленную из казармы обыденности добротным словом любящего человека, убежденного в том, что «Любовь – это не глупая история, полная дурацких повторов, назойливых слов и плохих актеров», а это «собеседование душ под перезвон бубенчиков очевидного и бессознательного».
Будь инициативен, возьми свою любовь за руку и веди. А слова станут поводырями чувства.
Пусть привыкает к тому, что мир будет неполным без тебя, без твоего внимания и заботы. Откуда-то, из вечной культуры и школьной программы, тебя посетит прозрение: «Спокойной ночи, чтобы приснились тебе любовь, надежда, тихая слава». Пускай цитата из Пушкина не смущает. Ловко же ты ввернул почти политическую декларацию в интимный текст.
Убедительны эсэмэски, начинающиеся с «пусть». В состоянии любовного энтузиазма ты примешься строчить что-нибудь побудительное: «Пусть тебе приснится большущее счастье и чуть-чуть необязательных забот, бредущих по муравьиной тропке»; «Пусть тебя убаюкивает доброта, нянчит мечта и обнимает удача»; «Пусть приснится радость, во всей своей ясности и безрассудстве». Без лирики не обойтись: «Добрых снов, васильковых запахов и свежих поцелуев». Далее по нарастающей с узловым словом «надежда»: «Снов тебе редкостных по красоте. Мыслей самых дерзких. И прекрасных надежд». Намекай на то, что только с тобой может быть связано ее будущее: «Пусть надежда, пышная, благородная и добротная, захватит тебя врасплох, ошеломит, умыкнет у повседневности. И станет покойно, лазурно и уютно, будто ты скоро должна родиться».
