Георгий Кублицкий - ...и Северным океаном
«Все кончено. «Красин» подошел. Мы спасены». Профессор Бегоунек после первых приветствий спрашивает Самойловича, можно ли будет ему продолжить на ледоколе научную работу.
Встреча с группой Вильери лишена той драматической окраски, которая так запомнилась красинцам при спасении «группы Мальмгрена», где не оказалось самого Мальмгрена.
Радость встречи омрачает лишь сознание, что до сих пор нет ничего ни от Амундсена, ни от группы Алессандри-ни.
«Красин» готов немедленно идти на ее розыски. Но ему нужны «глаза»: самолет Чухновского со сломанными винтами и снесенным шасси недвижно стоит на льду далеко от судна. Самойлович запрашивает «Читта ди Милано»: для успехов поисков группы Алессандрини нужны самолеты.
Ответ командира «Читта ди Милано» показался нашим морякам просто невероятным:
«В соответствии с указаниями моего правительства, которые только теперь получены, я не считаю необходимым идти на поиски третьей группы…»
Несмотря на это, «Красин», переправив спасенных на «Читта ди Милано» и пополнив запасы угля, снова ушел на поиски Амундсена и группы Алессандрини. Они продолжались до глубокой осени, хотя уже было ясно, что нет решительно никаких надежд застать в живых кого-либо из пропавших без вести.
«Красин»…
Когда мы читаем о подвигах этого ледокола в Арктике, он представляется нам огромным, мощнейшим судном. Но он не был таким даже для своего времени.
Вот совершенно точные данные. Его построили в 1917 году по тому же проекту, и что макаровский «Ермак». Длина — 94,5 метра (короче нынешнего волжского лайнера), водоизмещение 10 800 тонн, мощность — 10 тысяч лошадиных сил (столько же, сколько у современного железнодорожного электровоза), толщина преодолеваемого сплошного льда — 90 сантиметров. Лишь смелость и искусство экипажа позволили «Красину» выполнить потрясшие мир операции в Арктике.
Но, может, «потрясшие мир» — преувеличение?
Когда Советская Россия предложила свою помощь в спасательных операциях, зарубежная печать сочла это пропагандистским трюком. С чем, с какими техническими средствами собираются русские вступить в борьбу со льдами?
Итальянская газета «Ла Стампа» поторопилась с приговором:
«Россия выбыла из арктической игры. От былой славы у русских остались неплохой ледокол, названный по имени своего комиссара, и безутешная вдова известного полярного исследователя Жоржа Седова».
Английская газета «Нью-Лидер»:
«Г-н Амундсен в своей статье о полярных пионерах ссылается на Россию. Но вряд ли Россия, потрясенная революцией и экономическими трудностями, сможет теперь конкурировать, например, с Норвегией в проникновении на Север».
Общественное мнение Запада высокомерным тоном своей печати было подготовлено к неизбежному провалу попыток Страны Советов что-либо сделать для помощи итальянцам.
Триумф «Красина» был полным и неожиданным. Ледокол превратился едва ли не в достопримечательность мирового класса. Для того, чтобы увидеть «Красина», группа миллионеров отправилась к Шпицбергену на специально зафрахтованном корабле.
Океанское прогулочное судно «Монте-Сервантес» с полутора тысячами туристов на борту изменило для той же цели курс и едва не погибло, пропоров борт льдиной. Аварийный корабль спас «Красин». Небывалое дело: оркестр немецкого прогулочного судна исполнил в честь красинцев «Интернационал»!
«Красин» продержался в строю дольше всех других однотипных ледоколов. Прошел войну. Участвовал во многих ледовых операциях. К началу шестидесятых годов его обновили, модернизировали. Вместо памятных всему миру двух высоких труб осталась одна, более привычного для новых времен вида.
В 1967 году отметили 50-летие «Красина». Сдав вскоре вахту на ледовых проводках, он стал научно-исследовательским судном. Затем его превратили в плавучую электростанцию.
Корабли не вечны. «Стариков» отправляют в металлолом. Такой была судьба «Ермака». Но разве не заслужил «Красин» права на вечную стоянку?
Да, в Арктике происходила и происходит смена караула. Уже в предвоенные годы были, например, построены ледоколы новой серии «Иосиф Сталин», оборудованием более рациональным использованием топлива, мощностью и маневренностью превосходившие «Красина».
Во второй половине семидесятых годов на трассы вышел новый, дизель-электрический «Красин», Названия переживают своих первых носителей, их получают корабли следующих поколений. Длина молодого «Красина» 135 метров, водоизмещение вдвое больше, чем у старого, машины вчетверо сильнее. Он способен преодолевать лед толщиной почти в два метра.
Сравнивать же героя эпопеи 1928 года с нынешними атомными гигантами — все равно, что применять к сегодняшнему Советскому Союзу мерки России 1913 года.
Но в истории полярного мореплавания, думаю, останется все же двухтрубный, с топками, пожирающими уголь, и старыми паровыми котлами «Красин» — ветеран, пробивший путь к «красной палатке».
Сохранился документальный фильм, снятый в 1928 ГОДУ-
Там «Красин» все же весьма внушителен, в сравнении со всем, что окружало его. «Малыгин» — да какой это ледокол! Обыкновенный морской пароход. То, что у него есть противоледовый пояс, на экране не видно. Строили его для летних экспедиционных рейсов в слабых подтаявших льдах и для небольших ледокольных работ в Архангельском порту. А он ходил в широты, где и современные ледоколы не идут напролом.
А самолеты? Операторы сняли, как машину Бабушкина волокут к пристани битюги ломовых извозчиков. Летал его одномоторный «Ю-13» со скоростью сто километров в час.
Фильм запечатлел героев «Красина» и «Малыгина». Вот Самойлович, вот Визе — он почему-то в шляпе…
Спасенные. На костылях ковыляет Чечиони. Мариано поднимают на носилках. Шустрый Биаджи подмигивает киноаппарату. С особым интересом смотришь на Цаппи. У него нагловатое лицо, он весело ухмыляется…
Но дирижабль — он был снят до полета — и сегодня впечатляет своими размерами. Он не кажется маломерным нам, привыкшим к воздушным лайнерам, поднимающим сотни пассажиров.
И у этой махины — не все в прошлом. Еще вопрос, отжили ли дирижабли свой век. Интерес к ним недавно возродился, растет год от года.
Стали раздаваться голоса крупных специалистов: давайте обсудим старую проблему еще раз. Ведь появились синтетические несгораемые материалы для жестких оболочек дирижабля. Теперь можно обойтись без взрывоопасных газов, заменить водород гелием. Даже самый мощный вертолет не обладает такой подъемной силой, какую можно придать дирижаблю.
Особенно горячо поддержали идею возобновления постройки дирижаблей полярники, а также разведчики земных недр, для которых тяжелое буровое оборудование завозят с большим трудом и риском.
Да, скорость дирижабля невелика: 150 километров в час. Но дальность полета — 4 тысячи километров, грузоподъемность — 500 и более тонн!
Дирижабли новых поколений — их уже строят в ряде стран — не похожи на прежние «сигары». -Быть может, в них обнаружится сходство с дисками большого диаметра.
Не исключено, что они появятся в небе не в столь отдаленном будущем.
Полет в бессмертие
Я видел Руала Амундсена лишь однажды.
Это было примерно за год до его гибели.
Он уже объявил: сделано все, что было целью его жизни. Теперь наступает пора мудрого покоя и воспоминаний. Кажется, он не отказывался только от одного — от чтения лекций. Но ведь они были частью воспоминаний о необыкновенно деятельно прожитой жизни.
В газетах появилось сообщение, что знаменитый путешественник возвращается из Японии транссибирским экспрессом. Значит, будет проезжать через наш город! У меня и у двух моих приятелей сразу мысль: вот бы увидеть Амундсена. А еще лучше взять у него автограф.
Экспресс проходил через город поздно вечером. Мы с независимым видом прогуливались по перрону, для солидности дымя папиросками. Торжественной встречи норвежца, как видно, не намечалось. Поезд запаздывал. К полуночи разбрелись и немногие любопытные. Остались двое журналистов, секретарь горсовета и несколько подростков — наверное, наших конкурентов.
Дежурный в красной фуражке подошел к станционному колоколу и отрывисто ударил один раз. Это означало: экспресс вышел с последней станции, будет с минуты на минуту.
Огни, грохот, шипение пара. Встречающие торопятся к третьему вагону. Мы — за ними. И тут — милиционер:
— Э-э, а вы, молодые люди, куда же это? — и преградил путь.
Встречающие — в вагоне, идут по освещенному коридору. Неужели Амундсен не выйдет хотя бы на минутку подышать свежим воздухом? Ну что ему стоит?
— Да вот же он! — раздался восторженный вопль.
Разве можно было не узнать этот орлиный профиль в зеркальном окне вагона? Что-то говорит, кивает головой. Кажется, все идут к тамбуру. Сейчас, сейчас…
