Джон Маккалох - Религия древних кельтов
Глава 15
Космогония
Неясно, рассматривали ли древние кельты Небо и Землю как мужа и жену. Такое представление распространено во всем мире, и в мифах часто объясняется причина разделения этих двух начал. Жители Полинезии считали, что дети Неба и Земли – персонифицированные ветра, леса и моря, – разгневанные тем, что они сдавлены между родителями во тьме, поднялись и отделили их. Тот же самый смысл в греческом мифе об Уране, или Небе, и Гее, или Земле, разделенных их сыном Кроносом, и в индийском мифе о Дьяусе, или Небе, и Притхиви, или Земле, которые были разделены Индрой. Уран в Греции уступил место Зевсу, а в Индии Дьяус стал подчиняться Индре. Так, первобытное персонифицированное Небо отступает, а его место занимает более индивидуализированный бог. Но обычно Мать-Земля остается величиной постоянной. Земля ближе к человеку и более неизменна, чем неустойчивое Небо, в то время как в качестве производительницы она была источником всех зеленых плодов и поэтому оставалась важным божеством даже тогда, когда появилось множество других божеств. Это особенно верно для аграрных народов, которые умилостивляют Землю жертвами, поклоняются ей оргиастическими обрядами или поддерживают ее жизнедеятельность с помощью магии. С развитием цивилизации эту богиню все еще вспоминают как дружественную человеку и, как в Элевсине, изображают печалящейся и радующейся, подобно самому человеку. Или же там, где более высшая религия вытесняет более древнюю, в народе ритуал все еще сохраняется, хотя его значение может быть забытым.
Таким образом, возможно, кельты обладали мифом о Небе и Земле, но все следы его пропали. Имеются, однако, остатки мифов, показывающих, как Небо поддерживается деревьями, горой или столпами. Высокая гора вблизи истоков Рейна была названа «колонной Солнца» и была настолько высока, что скрывала Солнце от людей, живших на юге. Возможно, она считалась опорой Неба, в то время как вокруг нее двигалось Солнце. В старом ирландском гимне и комментариях к нему Бригит и Патрик сравниваются с двумя столпами мира. Вероятно, это – ссылка на какой-то древний миф о Небе или Земле, опирающейся на столпы. Следы этого мифа есть также в народном поверье, как и в историях об островах, опирающихся на четыре столпа, или как в легенде о церкви Кернитоу, которая покоится на четырех столпах в замерзшем море и погрузится в воду, когда море оттает, – комбинация космогонического мифа и мифа о Великом потопе. В некоторых мифах Небо и Землю соединяет мост, или лестница. Возможно, есть остатки подобного мифа в ирландской поэме, в которой говорится о «дрохет бетхад», или «мосте жизни», или о «дрохайд на флайтхеанас», или «небесном мосте», из фольклора Гебридских островов.
Те боги, которые были связаны с небом, возможно, считались обитающими там или на горе, поддерживающей небо. Другие, подобно кельтскому Диспатеру, обитали в подземелье. Некоторые были связаны с курганами и холмами или, как предполагалось, занимали в них свою обитель. Третьи жили в отдаленной области – кельтском Элизиуме, который, как только кельты достигли моря, стал отдаленным островом. Те божества, которым поклонялись в рощах, считались обитающими там и появляющимися в полдень или полночь, в то время как такие природные объекты, как реки, источники и деревья, считались обителью богов или духов. Так, сомнительно, думали ли кельты когда-либо о своих богах как обитающих на одном лишь Олимпе. Туата Дe Дананн, как считают, пришли с неба, но это может быть простое утверждение какого-нибудь книжника, который не знал, что делать с этой группой существ.
В кельтской религии мужчины считались не столько созданными богами, сколько произошедшими от них. По свидетельству Цезаря, все галлы утверждали, что они произошли от Диспатера и что это было передано им друидами. Диспатер был кельтским богом подземного мира плодородия, и это утверждение согласуется с мифом, который встречается у многих примитивных народов, о том, как люди некогда жили в подземелье и оттуда вышли на поверхность Земли. Но это также указывает на их происхождение от бога подземного мира. Туда умерший возвращался к тому, что был его предком, а также к владыке мертвых. С другой стороны, если бы первоначально Земля считалась женской, она, как Мать-Земля, была бы предшественницей людей. Но ее место в мифе было бы занято богом Земли или Подземелья, который, возможно, считался ее сыном или супругом. В других случаях кланы, семейства или индивиды часто отслеживают свое происхождение от богов или божественных животных или растений. Классические авторы иногда говорят об ответвлении кельтской расы от давших свое имя основателей, возможно опираясь на знание существующих кельтских мифов. Аммиан Марселлин сообщает также о друидской традиции в том смысле, что одни галлы были местными, другие пришли с далеких островов, а третьи – издалека, с Рейна. Но это не столько миф о происхождении, сколько объяснение присутствия различных народов в Галлии – аборигенов, кельтов и белгских галлов. М. Д'Арбуа предполагает, что «далекие острова» означают кельтский Элизиум, который он рассматривает как страну мертвых, но, возможно, это лишь искаженное воспоминание об отдаленных странах, откуда группы древних кельтов пришли в Галлию.
О сотворении мира ни одного полного мифа не сохранилось, хотя из комментариев к «Сенхус Мор» мы узнаем, что друиды, подобно брахманам, хвалились, что они создали Солнце, Луну, Землю и Море, – это согласуется с их предполагаемой властью над стихиями[32]. Некоторые народные поверья относительно происхождения различных частей природы имеют близкое сходство с примитивными космогоническими мифами и могут быть приняты как разрозненные части подобных мифов, рассказывавшихся кельтами и, возможно, преподаваемых друидами. Так, море, реки или источники произошли из мочи какого-нибудь великана, феи или святого или же от их пота или крови. Острова – это камни, брошенные великанами, а горы – это материалы, выброшенные ими, когда они работали на земле. Источники произошли из крови мученика или от прикосновения посоха святого или феи. Море, вытекшее из волшебной бочки, было дано Богом женщине. Когда пробка была открыта, ее невозможно было снова закрыть, и бочка не переставала наполняться, пока воды не покрыли землю. Все эти истории очень примитивны. Во всех этих случаях великан, святой или фея, несомненно, занимают место бога. Часто великаном является Гаргантюа, который, возможно, сам некогда был божеством. Другие упоминания в ирландских текстах указывают на распространенный космогонический миф о земле, постепенно принимающей свою существующую форму. Поэтому считается, что множество новых озер и равнин образовались в Ирландии во времена Партолона и Немеда, и равнины, очевидно, были созданы из существовавших тогда материалов. В некоторых случаях формирование озера было результатом рытья могилы каким-нибудь мифическим персонажем, в честь которого было затем названо это озеро. Здесь мы находим известную идею об опасности вторжения в область божественного. Например, при рытье земли есть опасность вторгнуться во владения бога Земли, за чем может последовать наказание в виде потопа. То же представление встречается в кельтских историях об озере или реке, образовавшихся путем переполнения священных источников из-за человеческой небрежности или любопытства, что привело к гневу божества источника. Или опять же город или замок затопляется из-за греховности его жителей, при этом воды порождаются проклятием бога или святого (заменяющего языческого бога) и образуют озеро. Эти истории можно рассматривать как формы кельтского мифа о потопе, который в одном случае, как в уэльской истории о судне Невид, который спас Двивана и Двифаха и по паре всех видов животных, когда переполнилось озеро Ллион, очевидно, заимствован из библейской истории. В других случаях озера образовались от слез бога. Например, слезы Мананнана по случаю смерти его сына образовали три озера в Ерине. Аполлоний сообщает, что воды Эридана произошли от слез Аполлона, когда он был изгнан с неба его отцом. Этой кельтской, по его словам, истории он придал греческую форму, и рассматриваемый бог, возможно, был Беленосом, приравниваемым к Аполлону. Иногда образование потопов, приписываемое большим ливням, является очевидным мифическим представлением об ущербе, который приносят настоящие наводнения, хотя ирландские мифы о «бескрайних морских безднах» были несомненным следствием пережитого на опыте.
Хотя ни одного полного описания конца света, подобного скандинавскому Рагнароку, не сохранилось, рассеянные намеки на это говорят о том, что прежде такое описание существовало. Страбон говорит, что друиды учили тому, что «однажды должны восторжествовать огонь и вода», что свидетельствует об очевидной вере в некий конечный катаклизм. На это также есть намеки в словах галлов Александру, рассказавших ему, что больше всего они боялись падения на их головы небес. Другими словами, они боялись того, что было признаком конца света. На ирландской земле к этому могут относиться слова Конхобара. Он возвестил, что спасет пленников и добычу, взятую Медб, если небеса не упали на землю, и земля не разверзлась, и море не поглотило все вещи. Такой миф, смешанный с христианскими верованиями, может лежать в основе пророчества Бадб после битвы при Маг Туиред насчет грядущих бед и конца света и пророчества Ферсертне в «Беседе двух мудрецов». Оба имеют любопытное сходство с пророчествами Сивилл о гибели в Волуспе. Если бы сами боги были вовлечены в такую катастрофу, то это было бы неудивительно, поскольку в некоторых аспектах их бессмертие зависело от пищи и напитка бессмертия[33].
