Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» № 2 за 2005 год (2773)
Отдельное внимание уделено морским сражениям, ходовым и боевым качествам парусных судов, секретам их постройки. «Васа» стал поводом для того, чтобы рассказать множество разных историй. Рядом с музеем даже разбит небольшой садик, где растут овощи, цветы и целебные растения, культивировавшиеся в эпоху «Васы».
Большое место отведено реконструкции пышного скульптурного убранства галиона. Подлинная резьба утратила полихромию и имеет сегодня тот же черный цвет, что и корпус корабля. Первоначальная пестрая раскраска реконструирована на копиях – выглядит она на современный взгляд довольно варварски. Впрочем, большая часть рельефов не предназначалась для осмотра с близкого расстояния. Резчики ориентировались, скорее, на зрителя с берега, издали смотрящего на плывущее судно.
И конечно, неописуемо хорош сам корабль, возвышающийся в полумраке специально построенного для него здания. Лазать по галиону посетителям запрещено, но рассмотреть его можно детально – от киля до середины мачт. Здание музея семиэтажное: в боковых частях расположены экспозиции, а центральное пространство представляет собой «шахту», в которой стоит сам корабль. Перемещаясь с яруса на ярус, ты все время видишь «Васу» – снизу, сбоку, сверху…
Здание музея возведено над старым доком XIX века, куда сначала завели «Васу», а потом откачали воду. Этот огромный бетонный павильон, крытый медью, отдаленно, хотя и не карикатурно, напоминает корабль. Сходство увеличивают три установленные на крыше стальные мачты, словно продолжающие настоящие мачты стоящего внутри галиона.
Несмотря на всю многоплановость музея «Васа», есть вопросы, которые остались за рамками экспозиции. Что привело членов команды на корабль? Была ли жизнь на судне легче, чем на берегу? Какая часть матросов и солдат доживала до сорока лет? Как их семьи, если они у них были, сводили концы с концами в их отсутствие? Чем для этих людей была война?
Ответы на подобные вопросы мы находим в другом удивительном музее Стокгольма – Музее армии.
Жестоко, страшно ремесло солдатаШвеция в прошлом – великая военная держава. В королевстве помнят те времена, когда Швеции принадлежала половина Европы, а ее армия служила образцом, на который ориентировались Пруссия и Россия. Шведы прекрасно знают, что такое война. Может быть, поэтому эта страна уже 200 лет ни с кем не воюет. Как известно, «война портит солдата», а шведы к своим солдатам относятся бережно. Последний раз они использовали их в войне с Наполеоном. В некотором смысле шведская армия уже музеефицирована. А потому неудивительно, что Музей армии – одно из самых интересных мест Стокгольма.
Военные музеи есть во многих европейских странах, хотя и не везде: например, в Германии музеи милитаристской направленности запрещены законом с 1945 года. Если не вдаваться в профессиональные детали, все военно-исторические музеи можно свести к трем типам: батальные (музеи полей сражений и отдельных войн), армейские (войсковые) и оружейные (военно-технические). При всем разнообразии типологии и пестроте представленного материала экспозиции военно-исторических музеев обладают одной принципиальной общностью – центральное место в них занимает война. И видит эту войну зритель глазами полководца: во главу угла ставится воинское искусство – тактика и стратегия боевых действий. И только Музей армии в Стокгольме составляет исключение. Здесь война показана с точки зрения солдата.
История основания стокгольмского музея вполне тривиальна. Как и многие военно-технические музеи, он возник на месте старого Артиллерийского двора, исполнявшего роль оружейной мастерской и арсенала одновременно. Музей знакомил с богатейшими коллекциями различных орудий убийства и счастливо просуществовал в таком виде до 1995 года. После чего был закрыт на 7 лет, а в 2002 году открылся совершенно в ином обличье. Сегодня о славном артиллерийском прошлом напоминают лишь бронзовые пушки во дворе да пара залов на первом этаже, посвященных истории шведской артиллерии.
Основная же экспозиция, занимающая второй и третий этажи, называется «Война». Поднявшегося по лестнице посетителя встречают четыре высказывания:
«Война – отец всего» (Гераклит Эфесский, ок. 540—480 года до н. э.)
«Сладка война – для не изведавшего войны» (Пиндар, 518—439 годы до н. э.)
«Война – самое приятное и достойное из всех занятий любого государя» (Людовик XIV, 1643—1715 годы)
«Жестоко, страшно ремесло солдата» (Шиллер, 1759—1805)
Тут же помещена аллегория войны: большая фотография оскаленного черепа в средневековом кольчужном капюшоне.
Экспозиция производит шокирующее впечатление. С первых же шагов вызывает напряжение активное использование натуралистичных манекенов, облаченных в костюмы соответствующих эпох и объединенных в сцены. Этот ход настолько непривычен для российского зрителя, что у нас в языке даже нет слова, обозначающего подобный экспозиционный прием. Если бы такие композиции были составлены не из людей, а из животных – они назывались бы «биогруппами». Выглядят группы чрезвычайно жизненно, благодаря чему посетитель сразу погружается в реалии походной жизни.
Третий этаж охватывает период от эпохи викингов до начала XX века, то есть времена, когда шведы воевали много и успешно. Однако собственно батальная тематика встречается сравнительно редко. Преобладает быт, причем довольно неприглядный: «Ландскнехты» (подписание контракта на службу), «Бивак времен Тридцатилетней войны» (в центре – сцена забоя свиньи), «Старуха и павшая лошадь» (героиня срезает куски мяса с кишащего червями трупа животного), «Летний лагерь» (армейские сборы XIX века), «Солдаты, замерзшие насмерть», «Ампутация» (последние две сцены даже описывать не хочется) и т. д. Армейская жизнь предстает глазам зрителя во всей ужасающей неприглядности. Чтобы не перегнуть палку и несколько дистанцировать от кошмара, в самых шокирующих разделах – «Дисциплина» (наказания в армии) и «Медицина» – большинство манекенов сделано не в натуральную величину, а меньше. Или больше. Например, когда посетитель поворачивается, чтобы выйти из зала «Медицина», над дверным проемом его подкарауливают главные враги солдата – крыса и огромного размера вошь.
В разделе ХХ века (второй этаж) экспозиция становится интерактивной. Кроме групп появляются интерьеры, в которые зрителю разрешено входить. Обычно выставочные пространства ориентированы на зрительное восприятие. В Музее армии к этому добавляются обоняние, осязание и слух. Можно подержать в руках амуницию и лыжи на вещевом складе, послушать радиоприемник в казарме, заглянуть в солдатское кафе, вместе с пожилой семейной парой посмотреть телевизор, показывающий войну во Вьетнаме (инсталляция «Война как телепередача»). В разделе «Животные на войне» зритель попадает на конюшню, где в ноздри ему бьет запах конского пота и навоза, а датчик объема, реагируя на движение постороннего, заставляет чучело лошади с грохотом бить копытом по жестяному ведру.
Заканчивается второй этаж разделом «Вооружение Шведской армии», сделанным тоже довольно необычно. Большую его часть занимает «тир», где на стойке выложены мушкет XVII века, ружье XVIII века, винтовка XIX века и современная автоматическая винтовка. Стрелять в музее, понятно, нельзя, но подержать оружие в руках, прицелиться можно. Вместо мишеней в зале стоят витрины, демонстрирующие результаты воздействия пуль, выпущенных из перечисленных видов оружия, на металл, дерево и пластификатор, имитирующий живую ткань. Особенно жутко выглядят повреждения от современной пули калибра 5,56 мм со стальным сердечником (так называемая пуля со смещенным центром тяжести).
Под впечатлением от увиденного зритель спускается на первый этаж и попадает на выставку «Дети и война». И не подумайте, что речь идет о детях – жертвах войны. Эта выставка посвящена малолетним солдатам.
В общем, в шведский Музей армии следовало бы привести на экскурсию все человечество: желание бряцать оружием сильно убавляется…
Сад МиллесаСкульптура – падчерица в семье изящных художеств. Она уступает живописи и графике в смысле популярности у широкой публики. Скульптура живет в реальном пространстве (в том же, что и мы с вами) и в силу своей конкретности и телесности менее условна, чем другие виды изобразительного искусства. А потому более сложна для восприятия. Исторически скульптура была связана с архитектурой: украшала стены зданий и служила опорой, как кариатиды или атланты. Но современная архитектура утратила органическую связь со скульптурой. В городской среде изваяния теряются среди кричащих рекламных щитов и зеркальных фасадов небоскребов. В художественных музеях и галереях скульптура тоже влачит жалкое существование. Лишь немногие музеи могут позволить себе роскошь создавать чисто скульптурные залы. Ведь места всегда не хватает. А тут как хорошо: в центре – скульптура, по стенам – живопись. Не пропадать же повесочной площади! И все… Никто не замечает монохромной скульптуры среди ярких пятен живописных полотен. Ее голос не слышен так же, как тонет тонкий звук скрипки в грохоте духового оркестра.
