Михаил Барятинский - Великая танковая война 1939 – 1945
23 ноября англичане попытались возобновить наступление. При этом, правда, отсутствовала как внезапность, так и массирование танков. В итоге атаку танков на Фонтен-Нотр-Дам немцы отбили сравнительно легко, подбив 18 английских машин (11 из них – прямыми попаданиями снарядов). На улицах селения танки поражались связками ручных гранат и огнем с верхних этажей зданий. По результатам этого боя уже тогда был сделан вывод, что «борьба в населенных пунктах менее всего благоприятна для танков».
Срочно подтянув к участку прорыва резервы, немцы остановили англичан, а 30 ноября начали контрнаступление. Танковый корпус был измотан, его машины сильно изношены. Во время атаки 21 ноября из имевшихся ранее 387 танков в бою принимали участие только 49, 23 ноября – 67. С 27 ноября танки оттягивались в район погрузки для отправки в тыл, и во время немецкой контратаки 1 декабря в бою принимали участие только 73 машины. Совместно с пехотой вели бой только отдельные взводы, в лучшем случае, отдельные роты танков. Причем эта пехота была совершенно неподготовлена к взаимодействию с ними. В итоге к 6 декабря немцы на всем 30-км фронте оттеснили англичан на 2–4 км, но не смогли окружить их и полностью вернуть утраченные позиции.
Операция у Камбрэ в целом закончилась неудачей для англичан, но при этом оказалась бесценной для военного искусства. В этом сражении танки впервые проявили себя как новый полноценный род войск. Успех первого дня операции – собственно прорыва немецкой обороны – был обеспечен не столько массовым применением танков, сколько их тщательно спланированным взаимодействием с другими родами войск, в первую очередь – с пехотой и артиллерией. Операция показала, что хорошо подготовленное грамотное применение танков позволяет быстро и с минимальными потерями сил и средств прорвать укрепленный фронт. Вместе с тем по ее итогам стало возможным сделать вывод, что тактический прорыв сам по себе еще не обеспечивает успеха. Это обстоятельство подчеркнул в своей книге «Внимание, танки» и Гейнц Гудериан: «...успех был бы еще значительнее, если бы танковая атака обладала большей глубиной, если бы в наличии имелись мобильные и эффективные резервы, и если бы вместо того, чтобы довольствоваться захватом передовой позиции немцев, англичане стремились бы с самого начала нанести удар на всю глубину оборонительной системы, за один раз уничтожив артиллерию, резервы и штабы, и если бы, наконец, военно-воздушные силы оказали широкую тактическую поддержку».
Нет никакой необходимости подробно описывать все танковые бои и сражения Первой мировой войны. Их ход был довольно однообразным и в основном сводился к попытке прорыва германского фронта (для чего, в общем-то, танки и создавались). При этом, подчас, из сражения в сражение повторялись одни и те же ошибки. Показательным в этом отношении является бой у Суассона. Здесь 18 июля 1918 года на участке фронта протяженностью 15 км французское командование ввело в бой 213 танков.
Вот как эти события выглядят в описании Людвига фон Эймансбергера:
«Вечером 17 августа над лесом Рец пронеслась гроза с сильным ливнем. На рассвете 18 августа земля дымилась, образовался сильный наземный туман.
В 5. 35 французская артиллерия открывает внезапный огонь; на ошеломленные немецкие войска двигаются массы танков, сопровождаемые пехотой. Вскоре они достигают главных позиций; пехота обороняется оружием, которое ничего не может сделать с танками. Вскоре в контратаку бросаются резервы, затем батальоны поддержки, но все это безуспешно. Танки продвигаются в тумане все дальше и дальше, тут и там возникают ожесточенные, но короткие схватки. В результате около 7. 30 позиции пехоты южнее р. Эн разгромлены.
В густом тумане немецкая артиллерия пытается помочь делу заградительным огнем, но переход от дальнего заградительного огня к ближнему производится слишком поздно. Понемногу туман рассеивается, и батареи обороняются от атакующих их со всех сторон танков до тех пор, пока танки не берут их в плен.
Кое-где на подходящих участках местности еще сражаются тыловые части пехоты, но когда к 10 часам утра видимость настолько проясняется, что может быть произведена воздушная разведка, французские летчики доносят командующему 10-й армией, что наступление дошло почти до Мисси-о-Буа, Шоден, подходит к Вьерзи и Виллер-Элон.
Начиная с 2 км южнее р. Эн до Лонгион, немецкий фронт вообще исчез; с позиций отходят не войсковые части, а их разбитые остатки. Держалась только 115-я дивизия, и то только до полудня, потому что против нее танки не наступали.
Катастрофа германской армии казалась неотвратимой. На поле сражения бросаются ударные дивизии, сначала для того, чтобы контрударами несколько выравнять положение, позднее, около 8. 45, для того, чтобы своевременно занять тыловую позицию и уже оттуда отражать натиск французов, – задача, которая с самого начала должна казаться безнадежной.
Но, примерно, к 12 часам наступление французов приостанавливается. Возможно, что кончилась досягаемость подвижного заградительного огня, и продолжение атаки без предварительного подтягивания артиллерии казалось слишком рискованным. Во всяком случае, дело было не в недостатке резервов. В распоряжении французов имелись еще и танки и пехота.
Где причины, что наступление остановилось как заколдованное?
В середине дня наступил многочасовой перерыв боя, правда, не одновременно на всем фронте. Немцы имели возможность кое-как привести в порядок свои соединения, установить связь между отдельными группами и восстановить хотя бы кое-где свои резервы.
Во второй половине дня бой кое-где опять возобновляется, но это уже не сражение, это – ряд небольших, независимых друг от друга отдельных стычек, примерно в пределах дивизии, которые все время возобновляются и приводят к ожесточенной борьбе, которая, например, на южном фланге 10-й французской армии, продолжалась до ночи.
Французский танк «Шнейдер», 1916 год
Как и во всех боях Западного фронта, наготове имелась конница, предназначавшаяся для преследования противника.
10-й армии был придан французский кавалерийский корпус, три кавалерийские дивизии которого находились в двух группах за лесом Рец и севернее в 20 км за линией фронта. Кавалерии была придана моторизованная пехота, усиленная саперами, всего 6 батальонов. Командование намеревалось после прорыва германских позиций продвинуть конную массу широким фронтом между Вьерзи и Шоденом, в глубокий тыл противника.
Во время сражения 18 июля ген. Манжен отдал приказ о выступлении кавалерии уже в 8. 30 утра, но вследствие отсутствия в густом лесу достаточной сети дорог и сильного загромождения всех дорог в прифронтовой полосе кавалерия дошла до старого французского фронта лишь к 3 часам дня. Еще в течение 1 часа расстояние до боевых линий допускало переход фронта.
Но немцы вели пулеметный огонь, что следовало предвидеть заранее, конница была принуждена спешиться, и все предприятие закончилось схватками нескольких спешившихся эскадронов севернее и южнее Вьерзи.
День 18 июля 1918 г. окончился. Хотя он и сложился неудачно для германской армии на участке между реками Эн и Марной, где фронт протяжением до 50 км был местами прорван, местами вдавлен, все же самое страшное было предотвращено тем, что ударным дивизиями другим резервам удалось остановить французскую атаку на тыловых позициях».
Итак, мы видим уже отработанную схему атаки – внезапное наступление за огневым валом. Это, пожалуй, единственное, что неплохо удавалось и англичанам, и французам. Результат атаки налицо – фронт неприятеля прорван. Однако, атака при Суассоне впервые выдвинула новую проблему: каким образом продолжать наступление, когда оно доходит до границ сферы поражения огневого вала. Другими словами, что делать, когда атакующие танки выходят из зоны прикрытия огнем своей артиллерии? До появления танков такого вопроса не существовало, так как атака пехоты никогда за пределы этой зоны не выходила.
Пойти на продолжение наступления без артиллерии в тогдашнем понимании было слишком рискованно. Перемена же позиций полевых батарей ближе к передовой означала их перемещение в среднем на 5 км. Если отдельные батареи при благоприятных условиях и могли быть перемещены и приведены в боевую готовность за час времени, то для всей артиллерии для этого требовалось не менее 2 часов. И это при очень благоприятных условиях и без учета снабжения орудий боеприпасами сверх боекомплекта, возимого при батареях.
Совершенно очевидно, что подобное многочасовое ожидание своей артиллерии ставило под угрозу все достигнутые успехи, поскольку немцы не стали бы дожидаться, когда их добьют, а использовали бы передышку для укрепления своей обороны и подтягивания резервов. Что и имело место при Суассоне.
