Вадим Кассис - За кулисами диверсий
Зти господа получили по заслугам. Так единодушно считают советские люди. Об том убедительно свидетельствуют их многочисленные письма, полученные редакцией «Известий».
На конвертах самые различные почтовые штемпели: Ленинград и Кустанай, Вильнюс и Ташкент, Пермь и Саратов, станица Раздарская Ростовской области и Еолгоград, Кострома и Омск, Днепропетровск и Астрахань. Письма идут из больших городов и маленьких деревень. Пишут ветераны Великой Отечественной войны и рабочие, пенсионеры и студенты, врачи и сельские механизаторы, люди, за плечами которых большой жизненный путь, и совсем юные, еще не покинувшие школьную парту. Каждое письмо несет на себе отпечаток индивидуальности его автора, и всем им присущи такие общие черты, как гордость за Отчизну, суровое осуждение и презрение к тем, кто пренебрегает ее интересами, теряет честь и достоинство советского человека, идет в услужение к иностранным разведкам, пресмыкается перед буржуазным обществом бесправия.
Вот что пишет, например, работница из г. Иваново Панюшкина: «До чего же подлы Филатов и щаранский (с большой буквы их фамилии нельзя писать)! И в голову не приходит, как может человек родиться, жить и изменить своей Отчизне, за которую легли наши деды, отцы, братья и сестры».
Как бы продолжает эту же мысль А. Стадниченко из Омска. «Жаль, — гневно восклицает он, — что нашу родную землю топчут еще такие гады и предатели. А ведь они выросли на нашей родной советской земле, которая выкормила их, вырастила и дала образование. А они за все это отплатили предательством стране, которая спасла мир от фашизма. Сколько было погублено советских людей фашистами, но наш народ выстоял и завоевал радость и счастье. И вот эти преступники и изменники предали интересы нашей Родины, продавшись за деньги.
Пусть все помнят, что в нашей стране нет и не будет места изменникам и предателям. И никакая шумиха антисоветская не поможет врагам. У западных стран ничего не получится из их стараний посеять неприязнь к Советскому Союзу, внести раздор между народами й странами».
Во многих и многих письмах отражены такие же чувства. Их разделяют: тт. В. Гуринов из Ташкента, Г. Прокопчук из Омска, ветераны Великой Отечественной войны из Днепропетровска В. Бобонеко (бывший командир 21‑го Будапештского полка) и К. Троценко (комиссар Ворошиловградского стрелкового полка), В. Воронцов из г. Георгиу—Деж Воронежской области, Б. Мазур из Ленинграда, Р. Якупова из Астрахани. Старший научный сотрудник К. Омельченко из Ворошиловграда принадлежит к послевоенному поколению, но, по его словам, он знает о войне от матери, прятавшей советских десантников, и от отца, который был на фронте до конца войны. «Мне, моему брату и сестре, — продолжает т. Омельченко, — наша Советская власть дала все. И пусть сколько угодно шумят на Западе о правах человека. Каждый гражданин Союза ССР знает свое право и пользуется своим правом на свободную, защищаемую государством жизнь. Порочить эту жизнь, тем более предавать ее не позволит никто из нас, ощутивших на себе благотворную руку Советской власти, всего советского общества».
Нам бы хотелось также упомянуть письма читателей: А.'Гелятникова из Краснодара, выражающего благодарность органам государственной безопасности, которые разоблачили преступников, Н. Пенушкиной из деревни Требукино Рязанской области, приветствующей миролюбивую политику ЦК КПСС и Советского государства, И. Попова из Ленинграда, считающего, что следует лишать советского гражданства тех, кто недостоин этого высокого звания. Прислали свои отклики на недавние судебные процессы и товарищи Шитаков из Новосибирска, Д. Еленчук из Серпухова, пятнадцатилетний С. Широкаредов из Харькова, супруги И. и П. Моисеенко из Донецкого района Ростовской области, ветеран 18‑й армии Б. Кобликов из Волгограда.
Прерывая на этом список, мы, естественно, далеко не исчерпали имена тех, кто прислал свои отклики на судебные процессы над антисоветчиками, предателями и шпионами.
Но обратимся к письму еще одного читателя. Оно прислано в «Известия», хотя адресовано «радиовралям и идеологическим диверсантам «Голоса Америки». Автор письма А. Гаркуша из Краснодарского края объясняет дело так: «Свое письмо я направляю в редакцию газеты «Известия», так как не настолько я наивен и глуп, чтобы адресовать его по предлагаемому американской радиостанцией адресу в Вашингтон. Ведь если бы я это сделал, кто в таком случае о письме и о содержании его будет знать, кроме кучки фальсификаторов из ЦРУ».
А. Гаркуша, имея в виду «Голос Америки» и ему подобные «голоса» и «волны», заявляет, что им нужна «не правда миллионов советских людей, а ложь, клевета, измышления единиц–подонков». Их–то, этих «несостоявшихся людей», превозносят радио и другие органы массовой информации Запада как «поборников прав», превозносят за неимением лучшего.
Товарищ Гаркуша удивляется, как это расплодившиеся по обе стороны Атлантического океана «голоса» и «волны» до сих пор не поняли, что их «презирают советские люди, испытывают отвращение к антисоветской лжи, в том числе к беспардонной клевете насчет мнимых нарушений прав человека в СССР».
И еще одно. Автор письма глубоко сочувствует читателям, радиослушателям и телезрителям западных стран, «которых изо дня в день кормят ложью, дезинформацией, домыслами». «Поймаешь случайно на приемник, — заключает Гаркуша, — подобную зарубежную волну, послушаешь несколько минут и чувствуешь, как тошнотворный ком подкатывается к горлу».
Хотя в некоторых странах Запада предпринимались отчаянные попытки использовать московские судебные процессы для нагнетания антисоветской истерии, там раздавалось и немало трезвых голосов. Вслед за письмами советских людей приведем и некоторые зарубежные отклики.
Якоб Седерман, юрист, депутат парламента от социал–демократической партии Финляндии, писал на страницах печати:
«…я хотел бы высказать свое мнение о так называемых «диссидентах».
Вспомните Солженицына. Сразу после смерти Франко, выступая по испанскому телевидению, он говорил, что Франко был «великим государственным деятелем» и что испанский народ должен–де беречь его политическое наследие.
Вспомните Буковского. Попав на Запад, он на своей первой пресс–конференции заявил, что хотел бы встретиться со «спасителем Чили» — Пиночетом, которого считает «выдающейся личностью».
Вспомните Сахарова. В свое время он критиковал американцев за «мягкость» их методов ведения войны во Вьетнаме, призывал продолжать бомбардировки и выражал свое возмущение в связи с началом мирных переговоров.
Вряд ли нормальный человек может разделять подобные высказывания и взгляды. Я допускаю что в нашей стране имеются и такие отдельные личности, которые готовы поддержать деятельность и взгляды «диссидентов». Но тем самым они превращаются в противников целей и идеалов движения международной солидарности, выступающего за подлинные права человека, в противников социального прогресса, за который ведет борьбу рабочее движение. Я также думаю, что они же («диссиденты» и их империалистические покровители. — Авт.) не ратуют за права человека, которые были в свое время декларированы Организацией Объединенных Наций, противопоставившей их насилию и террору нацистского режима в опустошенной Европе».
Все большее число американцев начинает понимать, что правящие круги США развернули шумную кампанию вокруг справедливого приговора шпионам и изменникам под фальшивым лозунгом «защиты» прав человека, руководствуясь отнюдь не какими–то идеалами «гуманности» и «демократии». Как свидетельствовал обозреватель газеты «Вашингтон пост» У. Разберри, их главная цель — отравить международную обстановку, отвлечь внимание мировой общественности от грубого попрания прав человека в Соединенных Штатах.
Официальные лица госдепартамента и Белого дома, писал он, в зловещих тонах говорили о «пересмотре от-* ношений» с Советским Союзом. В воздухе ощутимо пахло дипломатической грозой — и все это из–за того, что два человека предстали в России перед судом зй нарушение советских законов.
Между тем в северокаролинской тюрьме в США, продолжает обозреватель, томится священник Бенджа-* мин Чейвис, один из «уилмингтонской десятки», осужденной по обвинению, непосредственно связанному с борьбой за гражданские права. Не единицы, а миллионы американцев убеждены, что истинной причиной осуждения «десятки» явилась их активная борьба за права человека. Администрация же Вашингтона помалкивает о вопиющей несправедливости в отношении Чейвиса и других.
Когда президента США, пишет Разберри, спросили на пресс–конференции об этом широко известном деле, которое признано международными организациями как пример нарушения прав человека, он ответил, что не знаком с деталями и, кроме того, считает, что оно относится к юрисдикции штата Северная Каролина. «Я против несправедливого заключения в тюрьму», — сказал президент. Но кто же публично выскажется в пользу несправедливого осуждения? Что же касается незнания деталей, то, как здесь считают, президент мог бы узнать о Чейвисе ео всяком случае не меньше, чем о Щаранском, — если бы он этого хотел. Его молчание по «делу» о «уилмингтонской десятке» стремятся объяснить тем, что, будучи президентом, он не может вмешиваться в судебные дела штата Северная Каролина. Но логично заключить, что американский президент имеет никак уж не меньшее влияние на северокаролинский суд, чем на советский, иронически замечает обозреватель.
