Николай Михайлов - Над картой Родины
Но не сразу приняло наше союзное государство тот контур, который мы ныне видим на карте. Было время, когда за рубежом великой революции поневоле оставались миллионы обездоленных людей, наших братьев по языку и крови.
Еще томилась под пятой Австро-Венгрии украинская галицийская земля. Еще властвовали над крестьянами Закарпатской Украины мадьярские помещики. А когда распалась, не выдержав испытаний первой мировой войны, лоскутная Австро-Венгерская империя, земли эти стали разменной монетой в руках империалистов Антанты, перекраивавших карту Европы. По живому телу резали они нашу родную Украину.
Так было на западе. А на Дальнем Востоке, на исконных землях нашей Родины, открытых и обжитых смельчаками-землепроходцами, хозяйничали японские самураи, их военные форты приросли к телу Южного Сахалина и к Курилам.
В годы гражданской войны империалисты штыками и деньгами утвердили реакционный режим в Прибалтике. Западные области Украины и Белоруссии попали в руки польских панов, а Бессарабия и Буковина — в руки румынских бояр.
Долго страдали наши братья в разлуке с Родиной. Тяжкое чувство: совсем рядом, за близкой чертой — родная страна, свой народ. А ты под началом у чиновника-иноземца, в кабале у кулака или помещика, севшего на чужую землю. Насильник смотрит на тебя как на раба, глумится над твоим национальным достоинством, над твоими обычаями, не дает твоим детям говорить на родном языке…
И лишь ныне соединились разобщенные народы. Посмотрите на карту новых советских территорий, помещенную в книге. Эта карта — свидетельство исторической справедливости. Вы видите земли, по праву воссоединившиеся с нашей страной. Вы читаете названия городов, сбросивших чужеземное иго и навсегда ставших советскими. Вы узнаете даты воссоединения: 1939, 1940, 1944, 1945; миллионы людей запомнили эти годы как счастливейшие в жизни.
Изменения границы СССР.Украинец-лесоруб из Закарпатья, украинец-шахтер из Донбасса, украинец-колхозник с Полтавщины, украинец-рыбак с Измаильщины, украинец-академик из Киева — ныне граждане одного государства. Белорус-полешанин не кланяется польскому пану — пана уже нет, и по земле, которая была им захвачена, идут тракторы, присланные из Сталинграда и Харькова. Чудское озеро уже не разделяет эстонцев и русских запретной границей — оно их соединяет.
Вновь вернулись мы к берегам Дуная, вновь вышли к открытым тихоокеанским просторам.
НА СЕВЕРО-ЗАПАДЕ
За далеким Мурманском в рамку советской границы вошла область Печенги. Это крайний север Европы. Здесь выщербленный узкими и извилистыми заливами-фиордами материк уходит за черту Полярного круга и обрывается голыми скалами в серо-стальное Баренцово море. Дыхание Гольфстрима не дает морю замерзнуть, и даже зимой, в суровый мороз, когда небо залито холодным пламенем северного сияния, море неумолчно бьется волнами о берег.
Русские люди с давних пор обитали здесь, у незамерзающих вод Варангер-фиорда. Еще во времена Ярослава Мудрого, почти тысячелетие назад, местность эта входила в черту Русской земли. Далекий полярный край обживали потомки смелых новгородцев — поморы. Они селились в прочно срубленных бревенчатых домах. Светильниками из тюленьего жира разгоняли мрак полярной ночи, спускали на воду свои устойчивые, подвижные корабли, на парусах и на веслах уходили в бурное море и добирались до Новой Земли, до таинственного Груманта. Поморы промышляли рыбу и морского зверя, торговали с норвежскими купцами. Печенгский монастырь был основан русскими иноками еще в шестнадцатом веке.
В первые годы советской власти Печенга была включена в состав финского государства. Но после Великой Отечественной войны по договору о перемирии Финляндия возвратила эту землю Советскому Союзу. Она вошла в пределы Мурманской области РСФСР.
Очертания нашей границы изменились. Прежде Мурманск, единственный незамерзающий порт Советской Арктики, стоял у пограничной линии. Наш выход на простор Атлантики и Арктики был сравнительно легко уязвим. Правда, как уже говорилось, близость к границе врагу не помогла: бились, бились гитлеровцы, но к Мурманску советские войска их не подпустили.
Расширились границы у вод незамерзающего Баренцова моря, и у нас теперь, кроме Мурманска, появилась вторая гавань, которую зимою не сковывает лед.
На новой советской земле, среди холмов и порожистых рек есть богатое месторождение никелевой руды. Теперь эту руду добывают советские шахтеры, советские металлурги ее плавят, и печенгский никель идет на нужды советского народа.
Не зря наши далекие предки боролись здесь с морозами и бурями, селились на каменистой земле, открывали для Руси ворота в океан. Их труды окупились. Великая Советская держава прочно закрепила за собой эти жизненно важные для страны незамерзающие берега Заполярья.
Перенесем свой взгляд к югу, на земли, лежащие западнее и севернее Ладожского озера. Они вошли в состав Советского Союза в 1940 году. До того государственная граница на Карельском перешейке пролегала от Ленинграда всего лишь на расстоянии пушечного выстрела.
В первый же день войны великий город, средоточие неисчислимых ценностей, мог быть атакован в лоб. На него в любой момент могла обрушить огонь артиллерия. Этого нельзя было терпеть. И Советское правительство, заботясь о безопасности города Ленина, предусмотрело в мирном договоре с Финляндией, который был заключен в 1940 году, передвижку границы на несколько десятков километров к северу. И если бы не эта мудрая заблаговременная мера — оборонять Ленинград в дни Великой Отечественной войны было бы много труднее.
Новые земли вошли в Карело-Финскую ССР и в Ленинградскую область РСФСР. Расположенный на этих землях Выборг — Петр Первый называл его «крепкою подушкой Петербургу» — стал пограничным форпостом Ленинграда. Ладожское озеро, древняя наша Ладога, превратилось во внутреннее озеро — его облегла полоса советской земли, и по земле этой прошла, замкнувшись кольцом, советская железная дорога. Карельский перешеек, который раньше, как шрамы и швы, уродовали доты «линии Маннергейма», предоставил свои сосновые боры, еловые чащи, тихие озера и песчаные пляжи для отдыха ленинградцев. На берегу Финского залива созданы отличные курорты. Советские новоселы построили на Карельском перешейке жилье, завели скот и пашни. Окрепли колхозы и совхозы, стали питать Ленинград овощами, мясом, молоком. Отстроены бумажные фабрики. Питкяранта дала нам цветные металлы, Сортавала — свой чудесный мрамор, бурная Вуокса — электроэнергию. Гидростанции Вуоксы, разрушенные оккупантами, были скоро восстановлены. От них к Ленинграду проложены по просекам сквозь леса линии высоковольтных передач.
Карельский перешеек вошел в сферу влияния огромного города и стал давать ему электроэнергию, лес, бумагу, продукты питания, а в обмен получил еще более ценное — заботу, внимание, хозяйственную и культурную помощь, все то, что нужно было этой молодой советской земле для быстрого и всестороннего расцвета.
Так изменилась карта пограничных районов нашего северо-запада.
НА ЗАПАДЕ
Юго-западнее Ленинграда идут морские рубежи. Пологие лесистые холмы, болотистые равнины, древние города, разбросанные среди полей и пастбищ селения с зеленью садов, и линия прибоя, где светлые балтийские волны под соснами дюн неустанно лижут желтый песок. Это земля эстонцев, латышей и литовцев.
Прибалтика занимает край Великой Русской равнины. Издревле народы Прибалтики живут в братской дружбе с народами России, с русским народом. В долгих боях за независимость и свободу Родины — за самое дорогое, что есть на свете, — сложилось и окрепло это братство.
Семь-восемь столетий назад нагрянули сюда поработители. Немецкие рыцари, потрепанные неудачными походами в «священную землю» — Палестину, жаждали прибыльных подвигов. Немецкие дворяне искали даровых земель и крепостных. Немецкие купцы, прельстившись богатствами Северной Руси, добивались доходной торговли. Рыцари-меченосцы покоряли народы Прибалтики, цепко вгрызаясь в чужой край зубцами своих замков.
Борьба против немецких баронов, закабаливших Прибалтику, длилась века, то вспыхивая яростными восстаниями, то тлея под пеплом.
В борьбе этой народам Прибалтики помогал русский народ. По этой-то земле после Ледового побоища гнал Александр Невский смятые полчища немецких рыцарей. Воины Ивана Грозного боролись здесь в тяжелых Ливонских войнах. Волной прошла здесь армия Петра, закрепляя восточный берег Балтийского моря за Русью.
Около двух столетий Прибалтика была неотрывной частью России. Их плотно сплетали нити экономических связей. Заводы и фабрики Латвии почти две трети своих изделий — вагоны, ткани, калоши, обувь — сбывали во внутренних губерниях России. Для российского рынка Эстония вырабатывала ткани, строила суда. В Петербург везли сливочное масло и яйца эстонские животноводы. Почти треть всего российского экспорта проходила через латвийские порты. На верфях, за станками, за портальными кранами латыши и эстонцы трудились бок о бок с русскими пролетариями. В Ревеле, который ныне называется Таллином, в молодые годы работал на заводе Михаил Иванович Калинин, и для тверского крестьянина, ставшего рабочим, Ревель был таким же родным городом, как Питер.
