Александр Кадетов - Аквариум – 3
– Ну хорошо, что же это за суперсекретная информация, которой вы располагаете и хотите, конечно, продать?
– У меня есть список «кротов», которые сидят у вас в КГБ, ГРУ, МИД и в некоторых других ведомствах. Конечно, за такую бесценную информацию для вас надеюсь получить хорошие деньги. Я, как и вы, тоже собираюсь скоро на пенсию и хочу обеспечить себе спокойную безбедную старость.
– И как вы это мыслите? – поинтересовался Крылов. – Попросите задаток вперед, начнете торговаться, ставить условия? Или как?
– Конечно, кое-какие условия поставлю. Прежде всего гарантии моей личной безопасности с вашей стороны, – отвечал Зингер. – Мы с вами разведчики и понимаем серьезность такой сделки. Основной риск я беру на себя. Ваш риск минимален. Мне не надо никакого задатка. Как я себе все мыслю? Довольно просто: называю вам двух «кротов», которые сидят у вас и которых можно брать. По ним меня нельзя будет вычислить. От вас требуется самая малость: сообщить вашему руководству о моем предложении. Деньги, естественно, после того, как вы убедитесь, что моя информация соответствует действительности.
Только теперь Крылов понял всю серьезность предлагаемого. Надо было действовать.
– Хорошо, господин Зингер, – заговорил Родион Николаевич, – я готов сообщить о вашем предложении руководству. Назовите этих двух «кротов» и сумму за услуги.
– Вот эти «кроты», – сказал американец: – Лобков был полгода тому назад завербован в Испании высокопоставленным работником ЦРУ, ему подсунули женщину, и он клюнул. Другой – Михеев, служащий в МИД. Он на связи у резидентуры в Москве. Вам все это легко проверить и убедиться в достоверности моей информации. За нее я хочу получить наличными сто тысяч американских долларов.
– Вы сказали, что у вас есть список «кротов», которые сидят в советских учреждениях? – задал вопрос Крылов.
– Совершенно верно, – отвечал американец. – У меня есть еще десять «кротов». Но о них я могу с вами говорить только после того, когда ваше руководство решит дело с этими двумя и рассчитается со мной. Уверен, ваши шефы примут предложенные мною условия. Именно мне было очень важно выбрать среди ваших разведчиков надежного человека, который бы поверил мне и не испугался.
Через некоторое время они распрощались, договорившись встретиться через две недели.
Крылов еще долго ходил по парку, размышляя над предложением американца. Как опытный разведчик он понимал, что подобное в разведке случается крайне редко. Конечно, ему были известны случаи инициативных контактов иностранцев с советской разведкой, но этот случай ему казался уникальным. И он был прав. Необычность заключалась не только в чрезвычайной важности предлагаемой информации, но и в том, каким образом сохранить строгую секретность, до минимума ограничить круг лиц, владеющих этой информацией.
Родион Николаевич размышлял, каким образом довести все это до резидента и как сообщить в Центр.
На следующий день Крылов, прибыв в резидентуру, на клочке бумаги написал шефу, что хотел бы переговорить с ним по чрезвычайно важному делу где-нибудь на воздухе, не в помещении, так как не доверяет полностью защите от возможного прослушивания.
Резидент был очень удивлен, но пошел Крылову навстречу. Они сели в машину и отправились на прогулку за город. На природе разведчик рассказал о вчерашней встрече с американцем. Они долго обсуждали различные варианты, как довести ценнейшую информацию до сведения Центра. Наконец решили направить следующую шифровку начальнику внешней разведки:
«Сов. секретно. Срочно.
Только лично Павлову.
Ввиду чрезвычайно секретной информации, полученной резидентурой, прошу вашего разрешения доложить ее вам лично. С этой целью прошу командировать в Москву сроком на трое суток оперативного офицера Карла для личного доклада.
Сидор».Ответ пришел через несколько часов с пометкой «срочно». Центр разрешал Крылову вылететь в Москву ближайшим рейсом самолета «Аэрофлота».
На следующий день разведчик был в Москве. На аэродроме его встречал представитель Центра, а еще через несколько часов Родион Николаевич был уже в кабинете своего непосредственного начальника.
– Ну что вы там за фокусы выкидываете? – начал раздраженно генерал, едва успев поздороваться. – В чем там дело? Почему не доложили шифром? Выкладывайте!
– Мы с резидентом посчитали, что этот вопрос в компетенции самого высокого руководства, – парировал Крылов.
– Вы с резидентом посчитали. А вы посчитали, что отрываете руководство от важных государственных дел и можете получить за это по шее? – продолжал расходиться генерал. – Докладывайте, в чем там дело?
– Я могу доложить только начальнику разведки, – сухо отрезал Крылов.
Генерал побагровел от гнева, но сдержался. Через некоторое время снял трубку прямого телефона и доложил о прибытии полковника Крылова. Затем коротко бросил, не глядя на Крылова:
– Идите в канцелярию начальника главка и доложите о своем прибытии. После доклада зайдите ко мне.
Родион Николаевич вышел из кабинета и направился в канцелярию. Грозный тон непосредственного начальника его не напугал. После более чем двадцати лет службы в разведке его уже ничто не могло напугать, хотя он понимал, что они с резидентом нарушили субординацию, обратившись через голову к самому высокому руководству. В армии подобное недопустимо, но к разведке нельзя подходить с армейскими мерками, на то она и разведка, что не терпит шаблона.
Выслушав доклад Родиона Николаевича, начальник задал несколько вопросов, затем сказал, что резидентура поступила правильно, обратившись непосредственно к нему. Поблагодарил за важную информацию и попросил Крылова изложить все письменно.
Через полтора часа доклад был готов, отпечатан на двух листах в единственном экземпляре и передан начальнику внешней разведки.
На следующий день Крылова снова вызвали к начальнику главка. Ему сообщили, что согласны с предложением американца, готовы выплатить ему запрашиваемую сумму. Вся дальнейшая работа с Зингером должна вестись с соблюдением строжайших мер конспирации и безопасности.
Так началась работа с источником информации чрезвычайной государственной важности. Об этой работе знал очень ограниченный круг лиц.
Через четыре недели, как было договорено, Крылов встретился с Зингером у той самой скамейке в парке, где состоялась их первая встреча и знакомство. Родион Николаевич выплатил американцу сто тысяч «зеленых» под расписку. Они быстро нашли общий язык. Отчужденность и осторожность первой встречи прошли. Это быстро происходит между разведчиком и агентом, когда сотрудничество подкрепляется конкретными делами.
Примерно через год было принято решение нанести одновременный удар по пяти «кротам». Акцию согласовали с Зингером и приняли меры, чтобы ни в коей мере не повредить его безопасности. Операция тщательно готовилась с соблюдением строжайшей секретности.
Перед Новым годом Лобкова по указанию Центра вызвали в Москву. Генерал Быков с радостью сообщил своему воспитаннику, что его ждут на Старой площади побеседовать относительно, как ему дали понять, возможного назначения на работу в аппарат ЦК.
Лобкова встретил Сидоренко, который в дружеской беседе намекнул, что с его подачи рассматривается кандидатура на вакантную должность в административном отделе.
– Знаешь, Роман, по секрету тебе скажу, – начал, понизив голос до шепота и убирая поспешно в стол красивую бутылку виски «Балантайз», Сидоренко. – Тебя сватают на мою должность, будешь курировать ГРУ. Сам понимаешь, что это значит.
– А как же вы, Виктор Федорович, если не секрет, с повышением? – полюбопытствовал Лобков.
– Да, я засиделся здесь, – отвечал Сидоренко, – пора поработать за рубежом, руководителем аппарата. Только пока об этом не распространяйся. Приезжай скорей, введу тебя в курс дела и сам начну собираться.
Через некоторое время Сидоренко представил Лобкова руководству административного отдела.
В беседе начальник отдела сказал, что они давно приглядывались к нему и приняли решение пригласить его в свой аппарат. Согласие при назначении на Старую площадь от кандидата на должность никогда не спрашивали, так как даже не мыслилось, что кто-то мог отказаться от предложения работать в ЦК КПСС. Человек попадал в совершенно другую категорию людей, в так называемую номенклатуру, и как бы переходил от развитого социализма к коммунизму.
Лобков поблагодарил и заверил, что оправдает доверие руководства. Ему сообщили, что он должен приступить к работе в июне-июле месяце, поэтому руководству ГРУ даны указания о его досрочной замене в мае месяце.
Прибыв в Мадрид, Лобков сообщил Людерсдорфу о беседе в ЦК КПСС и предстоящем назначении. Цэрэушник был очень доволен: сбывалась его давнишняя мечта внедрить «крота» в главный руководящий советский орган.
