Владимир Щербаков - Атланты, боги и великаны
Ашхабадская журналистка Ольга Мехтиева передала мне материалы о Национальном музее Туркменистана, созданном при личном участии президента страны Сапармурата Туркменбаши.
* * *Асхабад — город любви. Это точный перевод имени города Ашхабада. Совсем рядом — Ниса, столица древней Парфиены, объединившей некогда племена и народы для борьбы с Римом, грозой Востока. Копье Одина и молот Тора, древних скандинавских богов, прежде чем войти в поэтические саги и песни, отражали натиск с запада разноплеменных легионов вечного города на Тибре. Рим пал, пала Парфия. Остались руины и пыль. Но вечно слово. Древние сказания поведали нам удивительную историю. И кто знает, не древнее ли имя города богов Асгарда унаследовал Асхабад — Ашхабад по вечному закону переосмысления — и сохранения — имен. По тому самому закону, который хорошо был известен творцам вечных, не умирающих героических песен, поведавших людям о светлых асах, их борьбе, жизни и любви — земной и небесной.
Глава 5
Страна богов и великанов найдена
Еще в XIX веке появилось словосочетание «индогерманская раса». Его ввели в обиход немецкие ученые. Позднее оно было заменено, и до сих пор об этой общности говорят так: индоевропейцы. Идеологи фашистской Германии пытались монополизировать идею этой общности, соотнести ее лишь с Германией. Но разве не факт, что арии, или арийцы заселяли в древности огромные пространства — не только север Индии и часть Тибета, но и Среднюю Азию, нынешний Казахстан, Синьцзян (западный Китай) и, наконец, Ариану (страну ариев), которую позднее стали именовать Ираном? Это неоднократно отмечено в работах отечественных и зарубежных археологов и историков. Таких работ несколько сот.
Во времена рейха германских исследователей особенно привлекал Тибет. Германские экспедиции в Тибет во время Второй мировой войны вдохновлялись Гитлером и Гиммлером Одной из главных целей было изучение древних мистических построений на прародине германцев, возможностей их использования в военной эпопее. По сути, сами экспедиции были магическими акциями, провал которых, если следовать логике их организаторов и вдохновителей, означал и поражение в войне. Что и произошло.
Напротив, российский ученый и путешественник Г. Цыбиков на рубеже XIX и XX столетий описал Тибет без прикрас, без сверхъестественного мистического ореола — и это относилось и к людям, и к их верованиям.
Сейчас можно сказать: поколения исследователей прошли мимо самой поразительной тайны, которая была ближе, чем им казалось. Она превосходит любую фантастику. И вот впервые я расскажу о ней.
Некогда мне довелось познакомиться с наскальными рунами Монгольского Алтая. Их обнаружил в 1963 году в долине реки Цаган-Гол Ц. Доржсурен. И вскоре монгольский исследователь опубликовал их в Улан-Баторе. Меня не покидало странное убеждение: я видел эти руны раньше. Но где? Они даже отдаленно не напоминают простые линии тюркских рун или германских (хорошо известных исследователям).
Я ломал голову, потом озарило: я видел их раньше на фото рукописей старинных сказок Исландии. Последовало почти шоковое состояние. Почти одинаковые руны, которые не спутаешь ни с какими другими, — в разных концах земного шара!
Однако этот невероятный факт согласовался с древними скандинавскими источниками, повествующими о том, что когда-то страна предков располагалась восточнее реки Дон. И занимала она огромную территорию, равную Африке (стране черных людей). Ясно, что в нее входили и отдаленные районы Азии. Но, значит, и Монголия?.. Страну предков именовали Великой Свитьод (Великой Швецией), или Холодной Свитьод (Холодной Швецией). И еще Землей богов. Потому что боги — это обожествленные последующими поколениями предки. Далекие предки становятся богами, не всегда, конечно, но У скандинавов это так.
Мне не оставалось ничего другого, как всерьез отнестись к Возникшей безумной идее о переселении из Монголии. В этом более всего убеждали строки, написанные великим исландцем, ученым, поэтом и общественным деятелем Снорри Стурлусоном (1178–1241). Он сообщал о драконах и огромных зверях, обитающих в Великой Свитьод, а также о великанах. Как я убедился, историки — российские и скандинавские — не читали их, а филологи-скандинависты относились к подобным сообщениям как к мифу. И все же, как это ни парадоксально, как это ни дико звучит, концы сходились с концами, если Великую Свитьод отождествить с Монголией. Другие предположения вели в тупик, причем безнадежный.
Только в Монголии под всеми ветрами белели кости драконов, чудовищных ящеров, изумлявшие все экспедиции. Их можно было видеть без всяких раскопов, воочию. Ясно, что в древние времена предки скандинавов и вообще германцев изумлялись при виде их не меньше.
Что касается великанов в точном значении этого слова, то они упоминались античными авторами, но нигде на планете, кажется, до сих пор не найдены даже отдельные их кости, точно и достоверно описанные и датированные, как подобает. Монголия — поразительное исключение. Профессор, геологи палеонтолог И. А. Ефремов (он известен еще как писатель) руководил в сороковых годах XX века тремя экспедициями в Монголию. В одной из них он обнаружил нечто поразительное, даже смутившее его своей необычностью до такой степени, что он описал случившееся кратко, очень кратко. У меня сложилось впечатление, что он опасался — ему не поверят или пришьют ярлык ниспровергателя эволюционной теории, а заодно и материализма. Пытались же его объявить, правда посмертно, английским шпионом! А по поводу запрещенного на несколько лет романа «Час быка» ему пришлось объясняться при личной встрече с секретарем ЦК и кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС П. Н. Демичевым.
Что же обнаружил ученый в Монголии, помимо костей ящеров?
Маршрут одной из экспедиций проходил по долине реки Убуртэлиин-Гол — близ скал, напоминавших циклопические постройки, среди странных гор, покрытых плитами синего камня. И вот открылись зеленые холмы с могильниками, круглыми или квадратными. У каждого захоронения — каменные плиты высотой около двух метров. И так добрых тридцать километров пути по настоящему царству туманов, как называет это место И. Ефремов. Клочья тумана плыли по гладким бокам гор хребта Хангай среди «драконьих зубов и башен скал». Усамой реки из тумана выросли огромные, грубо обтесанные столбы красного гранита. На них высечены знаки — круги, косые линии, изображения, напоминающие заостренные книзу щиты.
Затем река Харганаик-Гол (Река черных обрывов). И здесь тянулись нескончаемые могильники. Ефремов выбирает кольцевой могильник около тридцати метров диаметром, отмеченный по сторонам света вертикальными глыбами, — они на периметре могильного круга. А в центре круга — горка камней. Их разобрали — ниже крупные плиты, уложенные наподобие шатра. Их сняли. Под ними — огромная плита в шесть квадратных метров. Ни грузовик, ни люди, даже соединенными усилиями, не смогли бы ее перевернуть. Выкопали под ней траншею. И там, в слое песка — скелет мужчины громадного роста. Он лежал на спине головой на запад. Ученый подчеркивает, что это мужчина «европейской расы». Время захоронения он определяет примерно в три тысячелетия. Европеец б самом сердце Монголии, между Монгольским Алтаем и Улан-Батором, южнее Гобийский Алтай и пустыня Гоби. Под плитой нет ни украшений, ни вещей, предназначенных для загробных странствий.
На контурной карте Монголии указаны места находок рун, подобных исландским, и захоронений великанов.
Сам Ефремов был высокого роста. Его сын Алан сообщил мне, что его рост — метр восемьдесят пять. Частым гостем Ефремова был известный писатель Юрий Медведев, первый редактор журнальной публикации «Часа быка». Он не раз говорил мне, что Ефремов одного с ним роста — метр девяносто один, и ни сантиметром меньше. Вывод вот каков: ученый был поражен громадным ростом погребенного, но этого не было бы, если тот был бы соизмерим по росту с самим исследователем. Скелет должен был быть намного крупнее, иначе ученый назвал бы его рост просто большим, в крайнем случае — очень большим. Но не громадным! С Медведевым, который бывал в Монголии и хорошо ее знает, мы пришли к выводу, что великан-европеец, погребенный вместе со всеми сородичами в горах Монголии, мог быть ростом около двух с половиной метров. Площадь погребальной плиты, выбранной, надо полагать, по минимальным меркам великана (ее не смогли повернуть и даже сдвинуть с места грузовик и вся экспедиция вместе с помощниками монголами, то есть около тридцати человек), свидетельствует скорее всего о еще большем росте. Ее выбрали поменьше, чтобы вручную принести и уложить сверху. При площади в шесть квадратных метров ее целесообразный размер, очевидно, полтора на четыре (близкая к квадрату конфигурация нецелесообразна!). А это подсказывав рост гиганта — около трех метров.
