Юрий Винничук - Легенды Львова. Том 1
Потихоньку в магазин потянулись люди, которые нуждались в деньгах, принося то, чем некогда дорожили.
Появление зимним вечером старой пани было явлением обычным. На ней был поношенный плащ с общипанным лисьим мехом. Женщина принесла вечернее платье, сильно побитое молью. Даже для такой непритязательной лавочки, как эта, оно было очень сомнительным товаром. Хозяйке достаточно было мельком глянуть на него, чтобы сделать вывод:
– Оно в плачевном состоянии. Я не могу его взять.
– Но, пани, очень вас прошу…
Тяжело отказать, когда слышишь такой жалобный голос. Может, бедняге не на что еды купить?
– Ну хорошо, сколько?
– Вы меня не так поняли. Я хочу его вернуть.
– Вернуть? – не поняла пани Анна.
Старуха положила платье на прилавок и быстро ушла, не добавив больше ни слова.
«Что она имела в виду?» – удивлялась пани Анна. Нехотя взяла она платье в руки и развернула. Что-то в нём было ей знакомо… Так вот оно что… Она узнала! Это было платье, которое подарили ей на бенефис тридцать шесть лет тому назад. Принесли его из салона мод пани Адамской.
В памяти зазвучала музыка, вспыхнул яркий свет, кружение пар, кавалеры, шампанское… Бог мой, как это было давно! Но что дальше было с тем платьем? Оно пропало. Пропало из её театральной гримёрки. Кто-то его похитил.
Пани Анна лихорадочно перебирала всё в памяти. Подозрение тогда упало на Адашинскую. Такая себе обездоленная актриска на третьих ролях. Но никто ничего не мог доказать, потому что Адашинская вскоре уехала куда-то из Львова.
А дальше? Что было дальше? Платья – ни следа. Адашинская несколько лет тому назад снова объявилась во Львове и даже сыграла несколько незаметных ролей.
Погодите-ка… этот острый носик… мутные глаза… Неужели это она? Вернула мне платье. Зачем? Ведь его теперь остаётся разве что на куски порвать… Вероятно, совесть замучила.
Пани Анна положила платье на груду таких же лохмотьев и перестала о нём думать.
Но вскоре посетил магазин давний коллега пани Анны, актёр, пан Корытко. Когда пани Анна увидела в его руках арфу, то тяжело вздохнула. Ещё бы! Этот Корытко уже не первый раз приносит подобный мусор, а потом торгуется за каждый грош, будто речь идёт о незаурядном сокровище.
– Пан Эдзь, зачем вы такое приносите? Где я это счастье поставлю? Тут уже скоро не будет где ногой ступить.
– Но, пани Нуся, это же греческая арфа! На ней играла ещё та панна, которая от большой любви в море утопилась.
– Это которая?
– Сафо! Не слышали?
– Побойтесь Бога! Эта ваша панна утонула две с половиной тысячи лет назад.
– Ну! Сами видите, что это за сокровище!
– Два золотых, и ни цента больше.
– Два золотых! За арфу Сафо!
– У меня магазин, а не музей.
– В Вене за неё дали бы тысячу!
– Так почему бы вам не поехать в Вену?
– Пани Нуся, позавчера у меня был на обед хлеб с повидлом. Вчера – хлеб с повидлом. Сегодня…
– …снова хлеб с повидлом?
– Нет! Сегодня сказал себе: Едзь, у тебя есть такое сокровище, а ты пухнешь с голоду! И я взял эту арфу, которая в нашей семье хранилась ещё со времён…
– …цезаря Октавиана, – сокрушительно качала головой пани Анна.
– Так вы знаете?
– Потому что я уже это слышала, когда вы притащили то изъеденное молью кресло, в котором Юлий Цезарь отдыхал перед смертью.
– Хорошо – десять золотых. Отдаю даром.
И тут пани Анна вспомнила о платье.
– Слушайте, вы знали такую Адашинскую?
– Милю? Вы ещё спрашиваете! Знал ещё лучше, чем вас. А что?
– Чем она теперь занимается?
– Думаю, стирает рубашки ангелам на небе.
– Как это? Она что – умерла?
– Прошлым летом.
Пани Анна почувствовала, как холодок пробежал у неё по спине.
– Что с вами такое? – всполошился пан Корытко.
– Перед вами была у меня.
– Адашинская? Это невозможно!
И когда пани Анна рассказала о своём приключении, пан Корытко побледнел и крепче прижал арфу к груди.
– Зна… зна… знаете, пани Нуся, пойду я.
– И забираете арфу?
– Эээ, видите ли, лучше я её верну туда, где взял.
– А где вы её взяли?
– В нашем театре.
– Угу. Так я и думала.
– Собственно, вот. Предпочитаю сделать это при жизни, чтобы потом после смерти к вам не таскаться.
Духи, описанные во львовской прессе
Более ста лет тому редакторы «Kurіera Metapsy-chіcznegо», который был приложением «Kurіera Codzіennego», решили изучить сверхъестественные явления во Львове и призвали читателей присылать истории о духах в редакцию. Благодаря этому был составлен своеобразный путеводитель по местам, в которых обитали духи. И кто знает, не остался ли он актуальным и по сей день…
Дух монахини
На площади Отца Бандурского (пл. Таможенная) располагалась когда-то налоговая. Раньше дом принадлежал сёстрам кармелиткам. На верхних этажах остались замурованные после закрытия монастыря проходы. Члены правительства, чьи кабинеты находились на втором этаже, очень неохотно оставались в здании в вечернюю пору. Если им приходилось завершать работу, которую они не успели сделать за день, то они, сгибаясь под кипой папок, спускались на первый этаж. Причиной этих перемещений было появление на втором этаже привидения монахини. Дух имел обычай выныривать из слепого коридора, проплывать над полом, а после – неожиданно растворяться в воздухе.
Старый костёл
В конце улицы святого Войцеха (Довбуша) была когда-то казарма австрийского войска. Для нужд армии устроили в небольшом костёле, который стоял на холме, склад. Ночью возле него стояла стража. Однако воины старались любой ценой избежать службы в этом месте, поскольку часовых навещали призраки в образе священника, который нёс святые дары, и пономаря, который подсвечивал ему фонарем.
Призраки выходили из костёла, двигались по направлению к часовым, а когда оказывались совсем близко, внезапно исчезали. Редко кто из воинов мог спокойно пережить эту встречу. Одни стреляли в воздух, другие теряли сознание. Поражённые солдаты неоднократно об этих случаях рапортовали. Дело получило такую огласку, что о нём много писали в «Kurіerze Lwowskіm».
Дух-пьяница
В давнем доме Иезуитов на улице Рутковского (Театральная), который потом заняла Изба Скарбовая (Сберегательная касса), появлялся необычный дух. В упоминаниях независимых свидетелей повторялось одно и то же описание – дух напоминал церковного сторожа в старосветской одежде, с капюшоном, который был накинут на голову. Дух держал в руках связку ключей.
Очевидно, что это были ключи от подвала с вином, поскольку дух, как заметили очевидцы, терял равновесие. Однако, несмотря на состояние легкого опьянения, дух не терял способности молниеносно реагировать на встречных прохожих. Он исчезал, как только кто-то приближался к нему ближе чем на десяток шагов.
Фиглярный дедушка
Под конец XVІІ века на улице Доминиканской (Ставропегийская) был популярен винный погребок. Пользовался он большим успехом среди самых разношёрстных гуляк. Владельцем его был какой-то Федорович, жизнерадостный старичок, которого любовно называли Федунем.
И вот этот старичок нанял себе для работы двух девушек, которые подсаживались к гостям и уговаривали их отведать того или другого вина, а кроме вина предлагали ещё и самих себя.
Старичок, говаривали, и сам имел обыкновение наслаждаться их прелестями. У него была возможность их часто проведывать, поскольку вся троица жила на втором этаже.
Федунь даже после смерти не мог расстаться со своими подопечными. Вернулся к ним уже через несколько дней после похорон.
Когда одна из девушек вышла в полдень из комнаты, то увидела своего начальника. Стоял в коридоре, махал руками и шевелил губами, не издавая при этом никаких звуков. Ошарашенная девица сначала спросила:
– Как это? Вы живы? Так вы же умерли!
А потом начала визжать от страха. Дух тем временем исчез. А через несколько дней то же самое случилось с другой девицей. Появление Федуня видел также сторож. Он один не удивлялся этим визитам и говорил о них так:
– Старик любил всякие выходки при жизни, вот и после смерти приходит.
Страхи в маленьком доме
На улице Шептицких стоял небольшой домик. Никто не хотел его покупать, и он продолжал пустовать. Время от времени собиралась группка отважных, решившихся там заночевать. Прихватив водку, свечки и карты, они располагались в домике на ночь, чтобы сразу после полуночи с ужасом вылететь оттуда.
Что-то гасило их свечи и швыряло столики, которые они принесли с собой. Бедолаги видели там такие вещи, о которых они были не в состоянии кому-нибудь что-либо рассказать. Настолько они были испуганы.
Турецкая голова
Улица святого Марцина (Жовковская) пользовалась когда-то не очень хорошей славой. В одном из тамошних домов появлялась голова без туловища. На голове был тюрбан. Но видели эту голову только женщины.
