Чарльз Локвуд - Топи их всех!
Не удивительно, что электрические торпеды медленно завоевывали права гражданства. Тем не менее мы были преисполнены решимости сломить сопротивление этой «массы сырого материала», как в свое время сломили сопротивление взрывателя типа «Мк-6», и в конце концов мы победили — в основном благодаря собственным усилиям.
Приезд в Пирл-Харбор представителей верховного командования и множества важных лиц, в том числе четырех американских сенаторов, задержал мою очередную поездку на атолл Мидуэй. От подводной лодки «Снук» было получено донесение, что она прибывает на Мидуэй приблизительно 3 октября, имея на борту несколько раненых артиллерийским огнем противника. Одно время представители старой школы подводников ругали нас за использование подводными лодками артиллерии. Эти люди утверждали, что наличие орудия толкает подводную лодку на неоправданный риск. Возможно, это было и так, но наши торпеды действовали плохо, и поэтому артиллерия была единственным средством уничтожения многочисленных сторожевых кораблей, которые несли дозорную службу в 600 милях от берегов собственно Японии.
Момент казался мне наиболее подходящим для того, чтобы встретить «Снук» сразу же по прибытии ее на Мидуэй и из уст самого командира выслушать рассказ об артиллерийском бое. Поэтому я сел в самолет, регулярно совершавший два рейса в неделю в этом направлении, и полетел мимо высоких скал Кауай, над островом Ниихау и рифами Френч-Фригейт.
«Снук» лихо подошла к пирсу, и ее командир Трибел пригласил нас в кают-компанию. Там он достал вахтенный журнал, и мы быстро просмотрели его за чашкой кофе. Как я и предполагал, «Снук» вела артиллерийский бой с вооруженным траулером, который она остановила, попав 76-мм снарядом в машинное отделение. Потопить траулер с помощью небольшого орудия было делом нелегким, тем более что в любой момент могли появиться самолеты противника. Подавив ответный огонь, Трибел пошел на сближение, чтобы точнее бить по ватерлинии траулера. В это время какой-то японец, прикинувшийся убитым, дал очередь из автомата. Он был тотчас же сражен, но успел ранить четырех членов экипажа лодки. Я считал, что мы получили хороший урок за сравнительно низкую цену.
На следующий день «Снук» выходила в Пирл-Харбор, и я решил возвращаться на ней, а не на самолете. Переход прошел без приключений. По подсчетам командира, за минувший поход ему удалось потопить или повредить несколько судов противника общим тоннажем в 25000 тонн. Неплохой результат!
Когда мы подходили к пирсу базы подводных лодок в Пирл-Харборе, оркестр заиграл государственный гимн, как это принято в таких случаях, а затем трижды раздалась барабанная дробь и трижды прозвучали фанфары — почести, отдаваемые вице-адмиралу. Такую встречу я посчитал ошибкой, за которую придется краснеть капельмейстеру и моему адъютанту. Я спустился с мостика и увидел Бейба Брауна, Саншайна Марри, Суида Момсена, Дика Воуга и других офицеров моего штаба, которые встретили меня улыбками и поздравлениями. Бейб Браун вручил мне депешу, в которой говорилось, что приказом президента я назначен командующим подводными силами Тихоокеанского флота в чине вице-адмирала. Это звание мне присваивалось временно и теряло силу при переходе на другую должность.
Однако в глубине души я считал, что штабные офицеры сыграли со мной шутку — ничуть не хуже тех, которые нередко я сам проделывал над ними. В свою необыкновенную удачу я по-настоящему поверил только после того, как прибыл в бомбоубежище и обнаружил на своем столе поздравительную телеграмму адмирала Нимица. Я прекрасно понимал, что мое повышение является просто средством выражения благодарности всем подводным силам за их замечательные успехи. Не было никакой необходимости иметь вице-адмирала в подводных силах, как я уже дважды заявлял в переписке с Вашингтоном. Необходимости, пожалуй, не было, но все-таки чертовски приятно быть вице-адмиралом!
Глава 8
Война в центральной части Тихого океана вступала в новую фазу. Начиналась борьба за острова. В октябре нашей основной задачей была разработка «операции Гальваник» по захвату атоллов Тарава и Макин в архипелаге Гилберта. Операция должна была начаться 20 ноября. Командование военно-морскими силами в центральной части Тихого океана поручалось вице-адмиралу Раймонду А. Спрюэнсу, командование амфибийными силами принял контр-адмирал Ричмонд Келли Тернер, переведенный из южной части Тихого океана, а командование десантом возлагалось на генерал-майора Холланда М. Смита.
Подводные лодки должны были принять активное участие в подготовке операций задолго до высадки десанта. В их задачу входило проведение фоторазведки побережья острова Бетио. Этот остров, входящий в группу островов атолла Тарава, был главным объектом операции. Подводные лодки должны были также собрать сведения о течениях, приливах и отливах в этом районе и высадить отряд морской пехоты в составе четырех офицеров и 74 солдат на атолл Абемама, расположенный примерно в 90 милях к югу от атолла Тарава.
Проведение фоторазведки было поручено подводной лодке «Наутилус». Обсудив с Келли Тернером, Холландом Смитом и начальником штаба Спрюэнса Карпом Муром все детали предстоящей операции, мы в первой половине октября проводили «Наутилус» в море. В то время фотокамеры для перископных съемок были большой редкостью. К счастью, у старшего помощника командира «Наутилус» была собственная «Лейка», которая с успехом заменила перископную камеру. У нас это был первый случай панорамной съемки плацдарма высадки. В дальнейшем такая съемка предшествовала каждой высадке и стала привычным делом.
Закончив съемки, «Наутилус» доставила выходившего на ней специалиста-фотографа на остров Джонстон. Оттуда он самолетом был переправлен в Пирл-Харбор, где и передал пленку в фотоотдел штаба главнокомандующего Нимица. Один или два специалиста этого отдела неизменно выходили на наших подводных лодках в море для проведения фоторазведки. Результаты их работы иногда были просто поразительными. Так, например, на одной из фотографий побережья острова Иводзима был запечатлен японский пулеметный расчет, занятый отрывкой окопа. Снимок вышел настолько отчетливым, что мог бы занять место в семейных альбомах сфотографированных солдат. Покинув остров Джонстон, «Наутилус» взяла курс на Пирл-Харбор. Там ей предстояло принять на борт отряд морской пехоты и идти в район атолла Тарава, где уже 9 ноября она должна была занять позицию для несения спасательной службы.
Горькие уроки потерь на море не прошли для японцев даром. Постепенно они научились отвечать ударом на удар. Печальное известие было получено от командования 7-го флота. Подводная лодка «Сискоу» не вернулась в назначенное время в базу. Предполагалось, что она погибла во время патрулирования в Южно-Китайском море. Судя по послевоенным данным, можно почти с полной уверенностью заключить, что 9 ноября она подверглась в море Сулу атаке самолетов и кораблей противника и была потоплена. В это же время командование подводными силами в северной части Тихого океана подтвердило сообщение японцев о потоплении ими подводной лодки «S-44» и захвате двух пленных с нее.
Потери подводных лодок в Атлантическом океане и в районе Панамы были незначительными. В январе 1942 года в результате столкновения с дозорным кораблем затонула подводная лодка «S-26». Из ее экипажа спаслось только три человека. В районе острова Ки-Уэст при выполнении боевого задания погибла подводная лодка «R-12». На этот раз спаслось пять человек. Не удивительно, что после этих известий большим потрясением для нас явилось сообщение о гибели в Карибском море примерно 12 октября подводной лодки «Дорадо». Было ли это делом рук немцев? «Дорадо» только что сошла со стапелей и направлялась в Пирл-Харбор. Она оставила Нью-Лондон 6 октября и до Панамы так и не дошла. У нас были серьезные подозрения, что «Дорадо» погибла от глубинных бомб одного из наших патрульных самолетов, базировавшихся на Гуантанамо. Как позднее стало известно, этот самолет вечером 12 октября сбросил три глубинные бомбы на неопознанную подводную лодку.
Проведенное по этому делу следствие не дало результатов. Но для подобных подозрений имелись основания. На Тихом океане было очень много случаев атак своими самолетами своих же подводных лодок. Летчики нередко попросту игнорировали инструкции, в которых указывались маршруты наших подводных лодок. В случае же с «Дорадо» летчикам были даны неверные указания относительно границ зоны, запретной для атак подводных лодок. Подобные печальные инциденты говорили о необходимости повышения ответственности летчиков и введения надежной системы опознавания.
С целью предотвращения подобных случаев, а также ввиду того, что японцы значительно улучшили противолодочную оборону, мы удвоили усилия, направленные на обеспечение безопасности подводных лодок. Одним из достижений этого периода была разработка новой специальной окраски наших подводных лодок. До этого все подводные лодки окрашивались в черный цвет, который, как показывали многочисленные опыты, наиболее надежно скрывал подводные лодки, находящиеся в подводном положении, от самолетов противника. Однако теперь основную опасность представляли не самолеты, а корабли охранения вражеских конвоев. Мы убедились, что при ночных атаках корабли противника обнаруживали наши подводные лодки на значительном расстоянии, так как при лунном свете или даже при свете звезд они выделялись отчетливым черным пятном на поверхности моря.
